– Банька? Хороша банька, – в замешательстве ответил Володя, и даже «спасибо» забыл от удивления прибавить. Как бы только начать… Здравия желаю, товарищ старший прапорщик? Получите в рыло, товарищ старый пердун, за все наши унижения? Но нет, это дагестанцы так сделали, он лучше словесно, как и тот их унижал. За всех и за все. Даги б встретили, так вообще б убили, наверное.
– Ключи-то? – ласково спросил Дерюгин. Он его не узнавал, да и куда было узнать, сколько таких прошло перед ним за годы службы. Ничего, это даже лучше, так эффектнее будет.
– Ключи, да, ключи… – Володя порылся по карманам, достал, так и не решив, с чего бы начать.
– Я уж там побывал, сегодня с утра ведь новые клиенты у меня, прибрался. Венички-то уж как поистрепали!
– Венички?
– Венички, едритьска-сила, – подтвердил банщик, словно печатью удостоверение прихлопнул. Ах, тебе, гад, венички сэкономить захотелось? А шесть сотен вчера на карман получил или нет? Может, отрабатывать неохота? Так ты, Дерюгин, надо мной два года измывался, кончилось то время. Теперь ты будешь за мной пол подметать, ты мне дровишек подкидывать, ты мне, если потребуется, и спинку помассируешь, и пятки почешешь, что тут венички! Ты теперь в дерьме, где и должен быть, и есть на свете справедливость. А я человек, и все мы люди, все твои бывшие рядовые, все чего-то добились, кем-то стали. Один ты, бобыль банный…
Чернобылец-доброволец. Ликвидатор. И та авария на шоссе. Тогда ты проехал мимо. Ты ничем не мог помочь. И в Чернобыле не мог, не тебя туда послали. Какая, в сущности, разница, где он был…
Помолчал, дожевывая травинку, и ответил:
– Ладно, хорошие были венички. И банька отличная. Спасибо, Семеныч! Может, денька через три еще разок, а?
– А то! Постойте… отчество-то мое откуда знаете?
– Да в контору сейчас заходил, так, поинтересовался. Надо же как-то тебя называть!
Псковская область – Москва,
август 2006
Берег турецкий
Эта пара вошла в экскурсионный автобус с опозданием, и двух сидений рядом для них уже не было. Все, кто ехал в одиночку, заняли сиденья у окна, и несколько свободных мест оставалось только у прохода. Так что гладкий мужичок в шортах, майке и смешной вязаной шапочке на бритой голове плюхнулся рядом с незнакомой девушкой, а его спутница в таких же шортах и майке, с лицом, скрытым соломенной шляпой и черными очками, пристроилась рядом, через проход. Дама села тихо, как влитая, а мужичок поерзал, устраиваясь поудобнее в кресле, и едва нашел точку равновесия, выдал команду:
– Ну чё, поехали, что ли!
– Еще двух человек не хватает, – живо отозвался представитель турфирмы, стоявший рядом с шофером.
– А чё они опаздывают?! – возмутился мужичок, но представитель турфирмы был хорошо вышколен и в спор с клиентом вступать не стал.
Парень со следующего ряда сказал негромко, но так, чтобы было слышно:
– Сами опоздали, между прочим.
Мужичок решительно повернулся к нему:
– Не мы последние!
В самом деле, в автобус вбежала с извинениями еще одна пара, путаясь в пакетах с завтраками, – их ввиду особо ранней экскурсии выдавали прямо у стойки регистрации.
– А чё, какие проблемы? – не унимался мужичок, но парень молчал, и тогда он переключился на свою соседку:
– А меня Костей зовут!
– Татьяна, – кратко ответила девушка, и было непонятно, собирается ли она продолжать знакомство или просто соблюдает правила вежливости.
– Ну, теперь поехали!
И как только беспокойный Костя подал команду, автобус тронулся словно бы в ответ на его слова.
– Уважаемые дамы и господа, вас приветствует фирма… наша экскурсия будет проходить… там вас ждет обед… вечером мы отправимся…
Слова представителя фирмы, выверенные и заученные, отменно вежливые, как-то проносились мимо сознания, и стало ясно только, что ехать им еще часа четыре, причем это в один конец. Кто-то пристраивался поспать, кто-то равнодушно глядел в окно на турецкие пейзажи, а несколько человек даже уткнулись в книгу. Шесть утра – это все-таки очень рано.
Костя вытребовал у своей спутницы сумку, выудил банку пива и пакетик орешков, стал со вкусом завтракать. Предложил соседке, но как-то не очень настойчиво – видно, пива хотелось самому. А парень позади него раскрыл журнал с чем-то хайтековским на обложке и все равно задремал.
– Танюш! – разбудил его через пять минут голос Кости. – Чего такая грустная?
– Да ничего, – улыбнулась девушка.
– Типа, пообщаемся?
Девушка улыбалась нерешительно, так, кажется, и не решив, как относиться к этому неожиданному кавалеру. А парень сзади с тихой яростью зашуршал журналом.
– Кость! – раздался голос Костиной спутницы, и в нем читалось привычное недовольство, словно собаку в очередной раз оттаскивали от дерева с забравшейся на него кошкой.
– А я ничего! – весело отозвался тот. – Вот с Танюшкой знакомлюсь, скажи, Танюшка?
Но от девушки все-таки отстал. Были у них свои неписаные правила, в этой паре.
До первой остановки ехали тихо, додремывая, и только Костя порывался еще что-то обсудить с соседкой, она односложно отвечала, а он и не настаивал. В Анталии в автобус поднялся гид, улыбчивый парень, очень прилично говоривший по-русски, и сразу зажурчал и про Памуккале, и про Иераполь, и про всякие прочие красоты, которые ожидали их на этой экскурсии, вроде магазина трикотажа и винного погреба.
– Ну вот, поспать не дали! – проворчал задремавший было Костя. – А завтрак когда будет?
– Через двадцать минут мы остановимся у кафе, и вы сможете… – привычно затараторил гид.
– Только пива я тебе покупать не буду, – сразу предупредила Костю спутница. Но он, похоже, и не рассчитывал.
В самом деле, через двадцать минут остановились у какого-то придорожного кафе с грабительскими ценами, явно для туристов, и народ, набрав кофе по два евро (да и за два доллара давали, и даже за две лиры), стал рассаживаться за шаткими пластиковыми столиками и распаковывать скудные пайки из отеля.
– Сюда, сюда! – Костя замахал руками и чуть ли не силком потащил Таню к столику, где уже ждала его безучастная спутница. Черные очки не выдавали никаких эмоций – да не для того ли она их и носила?
– Извините, она с нами.
Это был тот самый парень, который шуршал журналом. С чашкой кофе в руке он увел девушку к другому столику, где одно место уже заняла их подруга.
– Ну что, Тань, совсем достал? – спросил парень, хлебнув кофе.
– Да нет, Стас, он забавный и вроде не пристает.
– Ничего себе не пристает! – возмутился Стас. – Я вообще таких не выношу. Так себя ведет, будто вокруг вообще никого нет, один он на белом свете.
– Да ладно тебе, – вступила в разговор подруга, – что переживать? Ну, попался такой, не жить же тебе с ним, просто в одном автобусе едем. Не придавай значения.
– Машка, да мне с таким не то что в автобусе, в сортире…
– Стас, не выспался ты, что ли? – удивилась Таня. – Ну ничего же особенного!
И тут к их столу подошла Костина спутница.
– Доброе утро, – сказала она, глядя прямо на Таню, – девушка, не хотите со мной местами поменяться? Я думаю, вам так будет спокойнее, он же вам покоя не даст.
– Да? Ну… – нерешительно отозвалась та; видно, не хотелось терять место у окошка.
– Вы не думайте, я о вас же волнуюсь, я ж его знаю. Мне-то что, а вам беспокойство.
– Ну ладно.
Стас аж просветлел. Надо же, как мало бывает человеку надо!
Допили кофе, посетили туалет, тронулись в дальнейший путь. В автобусе Костя как-то присмирел, пару раз еще пытался заводить разговор с Таней, да и с девушкой, что сидела перед ним, но та была явно постарше и, похоже, не в его вкусе. К тому же спутница его была начеку. Так что оставалось ему только дремать, тем более и пива больше не было.
Следующая остановка, как водится на таких экскурсиях, была на трикотажной фабрике. Туристов завели внутрь, рассказали им про потрясающие сегодняшние скидки, предложили поменять водку на полотенца (но ни у кого не оказалось, то ли не сообразили, то ли уже всю выпили). Дамы разбрелись по ангару, завешенному халатами и полотенцами, мужики потянулись к выходу. Да и незамужние девушки долго там не задержались.
Первым, кого увидел Стас, выйдя с Таней и Машей на улицу, был Костя, который развалился на стуле продавщицы сувениров, а она, смущенная, стояла рядом:
– Налетай-покупай, подешевело!
– О, девчонки!
Стаса передернуло.
– Выбирайте, что нравится!
– Спасибо, ничего не нужно, – подчеркнуто вежливо отозвался Стас.
– Да не переживай, я плачу! Типа, компенсация. Что в автобусе приставал!
– Нет, нет, что вы, Костя, – заулыбались девушки, – это ничего!
– Не, я серьезно! Вон открыток возьмите, или бусики, или этот их глаз фиолетовый. – Костя начал перебирать товар к явному удовольствию продавщицы, не ожидавшей такой мощной рекламной поддержки.
– Ну возьмите, возьмите, вот – тебе ожерелье, тебе открытки…
Чтобы подарки не упали, их пришлось подхватить.
– Сколько с меня? – это уже продавщице.
Но девушки, смущенно и вежливо улыбнувшись, вернули товар на место, так что выходило – нисколько.
– Костя, – вступил Стас весомо, серьезно, значительно.
– Не надо, – вступилась Таня.
– Все понял. – Костя кивнул и оставил сувенирный стенд в покое, тем более что спутница его, груженная махровыми полотенцами, как раз выходила с фабрики.
И все-таки по дороге к автобусу он еще раз подошел к этой компании. Придержал за локоть Стаса, так, что девушки могли услышать, а могли и нет, как сами сочтут нужным.
– Стасюха!
– Чего?
– Да не кипешись ты. – Костя и сам почувствовал напряжение. – Мы это, мы там у себя до фига ишачим, а здесь на фиг отдыхаем, и нам все по фиг.
– Я вижу.
– Так чё, твоя та, другая, да? Махой вроде зовут?
– А тебе-то что?
– Ну я ж с понятием! Если Маха твоя, я ни слова. А Танюха ж нет? Так?