• Однажды маленький Ильич разбил в гостях вазу. И не только не побоялся в этом признаться, но и хозяйку обматерил, и дочке ее синяк поставил.
Для речи Сталина характерны в первую очередь неторопливая речь и сильный грузинский акцент (спорадически используются и некоторые другие условные сигналы). Интересно, впрочем, отметить, что за исключением акцента речь Сталина и речь грузина как героев анекдота имеет мало общего. Так, едва ли можно представить себе Сталина, произносящего с характерным акцентом: Слушай, да?
• Сталин звонит Берии и говорит: «Паслушай, Лаврентий! У меня пропала трубка, каторую я сабственноручно изготовил в Туруханской ссылке». Через час Берия докладывает Сталину: «По делу о пропаже трубки арестованы 315 человек. 217 уже признались, с остальными ведется работа». «Харашо, прадал-жайте работу, трубка, правда, уже нашлась, но это нэважно».
Начиная с Хрущева, политики сами стали «играть» себя, появилось телевидение, и политики сами, без помощи актеров вошли в каждый дом. Правда, во времена Хрущева телевизор еще был уделом избранных, но уже начиная с брежневских времен появился почти в каждой советской семье. При этом любопытно, что фонетические особенности речи
Хрущева и Горбачева (весьма популярных героев анекдотов) почти никак не имитируются, обыгрываются только их неудачные выражения, оговорки или ошибки. Фонетические особенности речи Брежнева имитируются в тех случаях, когда в ходе анекдота он произносит публичную речь (которая в таком случае чаще всего начинается с характерного произнесения обращения «Дорогие товарищи!»), но не в тех случаях, когда он в анекдоте ведет частный разговор (с соратниками, с любовницей, с чертом, с американским президентом и т. п.). Публичную речь Брежнев в анекдоте обычно читает, плохо выговаривая слова, при этом он не понимает ее смысла. Отсюда появляются сиски-масиськи вместо систематически, мы идем на говно… (вместо нога в ногу), поздравляю делегатов (слово из трех букв) съезда ВЛКСМ (вместо ХУП съезда, т. е., в соответствии с принятой практикой письма на машинке, Семнадцатого съезда).
Любопытно, что русские дети, узнавшие многие анекдоты о Ленине или Брежневе из сборников анекдотов, часто путают речевые маски их героев. При их рассказывании Брежнев может грассировать, а Сталин плохо выговаривать трудные слова, при этом характеры персонажей остаются узнаваемыми, что для слушателей старшего возраста является источником дополнительного комического эффекта.
В многочисленных анекдотах о Ельцине, появившихся в последнее время, часто пародируются его излюбленные словечки (например, «слово-паразит» понимаешь, характерное произношение слов: тэк, шта).
С уходом Ельцина анекдоты не кончились. Теперь их главный персонаж – Путин, а его самое популярное выражение, регулярно обыгрываемое в анекдотах, – мочить в сортире:
• Почему Путин плохо жарит шашлыки? Потому что по привычке замачивает их в сортире…
• Народная примета: Если в сортире сидит мокрый чеченец – значит, прежде там побывал Путин.
Ср. также следующую прибаутку:
• Путина бояться – в сортир не ходить…
В анекдотах также активно обыгрывается имя Путина, позволяющее соотнести этот новый для пространства русского анекдота персонаж с активно действующим на его пространстве Вовочкой:
• Захотел Вовочка стать президентом России – и стал.
• С 26 марта все анекдоты о Вовочке считаются политическими.
• Когда Вовочка был маленьким, он каждый день что-то записывал в свой «Дневник наблюдений за товарищами». Когда он подрос, это ему очень пригодилось.
Вообще, анекдоты о Вовочке очень интересны тем, что это единственный персонаж русского анекдота, имеющий имя, но неизвестно откуда появившийся (см. некоторые гипотезы о генезисе этого персонажа в [Белоусов 1996]). Необычное происхождение этого персонажа приводит к тому, что периодически появляются анекдоты, соотносящие его с тем или иным реальным политическим деятелем. Помимо вышеприведенных анекдотов, где Вовочка – это Путин, ср. также анекдоты о Вовочке Ульянове и Вовочке Жириновском:
• Сидит Вовочка грустный, мальчиков не бьет, девочкам юбки не задирает, учительницу не доводит. Все удивились, спрашивают: «Вовочка, что случилось?» – «Брата Сашу повесили».
• Пришел Вовочка домой поздно, устал. А утром его будят, говорят: «Вставайте, Владимир Вольфович, ваша фракция в Думу прошла!»
Политики в анекдотах обладают не только ярко выраженными языковыми масками, но и определенными чертами характера, привычками, увлечениями, отчасти коррелирующими с характерами и привычками прототипов анекдотических политиков. Например, Брежнев в анекдотах любит получать ордена31, а Ельцин – играть в теннис. Ср.:
• Идет Ельцин по Красной площади. Подходит к нему бабушка. Такая бедная, оборванная и говорит: «Подай, милок». «Да как же я тебе, бабушка, подам? – удивляется Ельцин. – У меня же ни шарика, ни ракетки нет».
Ср. такой анекдот: Заседание Политбюро. Встает Брежнев и говорит: «Предлагаю наградить товарища Брежнева орденом посмертно». Ему говорят: «Так вы же еще не умерли!» Брежнев отвечает: «А я его пока так поношу».
7. АНЕКДОТЫ ОБ АРМЯНСКОМ РАДИО: СТРУКТУРА И ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Тексты анекдотов, включающих диалог, по своей структуре могут быть подразделены на два типа.
К первому типу принадлежат анекдоты, представляющие собою монолог рассказчика. Диалог в таких анекдотах – это пересказ диалога персонажей анекдота, например:
• Рабинович, проходя с ноябрьской демонстрацией перед трибунами, поднимает руку и кричит: «Пламенный привет! Пламенный привет!» «Рабинович, с каких это пор вы их так любите?» – тихо спрашивает идущий рядом Абрамович. «Не могу же я прямо заявить: "Чтоб вы сгорели!"»
Более того, существуют анекдоты, текст которых полностью сводится к диалогу персонажей; но понятно, что и в этом случае анекдот также по существу представляет собою монолог рассказчика, пересказывающего разговор персонажей анекдота:
• Рабинович, сколько денег Вы положили в конверт, который подарили на свадьбу дочери Абрамовича? – А что, конверт уже ничего не стоит?
От анекдотов, представляющих собою монолог рассказчика, следует отличать анекдоты, которые предполагают своего рода диалог рассказчика и слушателей, имеющий вопросно-ответную структуру. Такие анекдоты внешне близки по своей структуре к загадкам: вопрос в них – это загадка, которую рассказчик задает слушателю. Но на самом деле ответ слушателя не ожидается, а сам рассказчик анекдота, часто даже не делая паузы, дает неожиданный остроумный ответ, например:
• Сколько милиционеров надо, чтобы ввернуть лампочку? – Пять: один, чтобы держать лампочку, и четверо, чтобы крутить стол, на котором он стоит.
Анекдоты-загадки чрезвычайно распространены у разных народов. Существуют даже универсальные международные типы вопросов в анекдотах-загадках (например, В чем разница между X и Y? или Сколько надо Х-ов, чтобы ввернуть лампочку и др.).
Однако существуют и национально-специфичные типы анекдотов-загадок. Например, в шестидесятых годах прошлого века в США появился цикл анекдотов о слонах (elephant joke cycle). Поскольку эти анекдоты представляют собой диалог из двух или четырех лаконичных реплик (вопросов и ответов), многие исследователи склонны видеть в них не анекдоты, а юмористические загадки. Эти анекдоты строятся по следующей схеме: задается абсурдный вопрос, который как-то связан со слоном, слушатель пытается найти ответ, как-то мотивированный известными ему свойствами слонов – большими габаритами, наличием хобота, бивней и т. п., но получают неожиданный ответ, например:
• Как вы поймете, спрятался ли слон в Вашей ванне? – По слабому запаху арахисового масла от его дыхания.
• Зачем слоны красят ногти в вишневый цвет? – Чтобы было легче прятаться на вишне.
В данной статье мы рассмотрим один из национально специфичных советских циклов анекдотов-загадок – анекдотов об армянском радио. Специфика этих анекдотов состоит в том, что на поставленный вопрос в них отвечает не сам рассказчик, а «армянское радио», или «радио Ереван». В этом смысле анекдоты об армянском радио оказываются промежуточными между выделенными выше двумя типами анекдотов. Диалог в них – это формально диалог между персонажами: радиослушателями и «армянским радио». Однако, цитируя вопрос, заданный радиослушателями, рассказчик предлагает слушателям подумать над возможным ответом, как это бывает в анекдотах-загадках, и приводит «ответ армянского радио» в качестве «отгадки».
Почему же на вопросы отвечает не кто-нибудь, а именно «армянское радио»?
Прежде всего, следует учесть тот факт, что этот цикл анекдотов появился в шестидесятые годы прошлого века, когда радио было самым популярным и самым массовым из всех советских СМИ, а одним из широко распространенных жанров радиопередач были передачи, отвечающие на письма радиослушателей. При этом всем было известно, что большая часть вопросов выдумывается авторами передач для того, чтобы иметь возможность дать на эти вымышленные вопросы идеологически правильный ответ. В настоящее время новые анекдоты об армянском радио почти не появляются (что, в свою очередь, порождает анекдоты, основанные на различных ответах на вопрос Почему исчезли анекдоты про армянское радио?). Ср., впрочем, относительно новый анекдот о языковой политике на независимой Украине:
• Армянскому радио задают вопрос: «Какой из языков самый трудный для изучения: китайский или иврит?» Армянское радио, не задумываясь, отвечает: «Украинский, потому что половина самих украинцев до сих пор не может его выучить».
Другая причина того, что в роли персонажа, отвечающего на вопросы, в русских анекдотах выступало именно «армянское радио», по-видимому, заключается в том, что еще с начала двадцатого века пользовались популярностью так называемые «армянские загадки» – загадки со странными вопросами и еще более абсурдными ответами, вызывающими, в свою очередь, недоуменные вопросы слушателей (предположение о том, что анекдоты об «армянском радио» восходят к «армянским загадкам» было высказано, в частности, в [Kal-bouss 1977]). Ср. едва ли не самую известную из «армянских загадок» (она, в частности, приводится в [Hellberg 1985; Draitser 1998]; в [Hellberg 1985] указывается, что некоторый вариант этой загадки был приведен в качестве примера "Scherzfrage" в известной работе 3. Фрейда «Остроумие и его отношение к бессознательному», впервые опубликованной в 1905 г.; в несколько ином варианте эта же загадка приведена в статье Р. Якобсона 1921 г., в которой