Могло бы показаться, что подразделение речевых жанров на письменные и устные оказывается нечетким ввиду наличия речевых жанров, функционирующих как в письменной, так и в устной формах, таких, как, например, приказ. Однако даже беглое сравнение письменных и устных приказов показывает, что речь идет не о двух формах бытования одного речевого жанра, а об омонимии названий двух различных речевых жанров: письменный приказ (канцелярский жанр – Приказываю назначить И. И. Иванова главным инженером; Приказываю перенести выходной день с 6 мая на 10 мая) и устный приказ, иначе называемый приказание (С утра готовьтесь к бою).
Итак, представляется целесообразным отличать речевой жанр от текста, используемого в составе данного речевого жанра. Как мы видели, один и тот же текст может использоваться в составе различных речевых жанров. В то же время важно подчеркнуть, что мы идентифицируем речевой жанр именно на основе признаков используемого в его составе текста; поэтому, чтобы понять специфику того или иного речевого жанра, необходимо определить, какие ограничения накладываются на тексты, способные использоваться при реализации этого жанра.
Речевые жанры имеют свою историю: они появляются, исчезают, видоизменяются и заимствуются. Так, в английском языке есть специальное обозначение для такого речевого жанра, как job interview – «собеседование при приеме на работу». Ранее указанный жанр не был характерен для русского дискурса и, соответственно, в русском языке не было специального выражения, которое служило бы для обозначения этого жанра (ближайший аналог, существовавший в русском речевом обиходе, – собеседование), однако на наших глазах данная реалия входит в русский обиход вместе с соответствующим словом (ср. записаться на интервью, поехать на интервью, пройти интервью и т. п.).
В самом начале двадцатого века в русской языковой культуре возник и в 20-30-е годы распространился новый тип фамильярного и семейно-бытового общения – рассказывание анекдотов. В это же время лексикализуется особое значение слова анекдот – короткий устный смешной рассказ о вымышленном событии с неожиданной остроумной концовкой, в котором действуют постоянные персонажи, известные всем носителям русского языка. Именно к этому времени относится появление такого слова, как анекдотчик5.
Значимость рассказывания анекдотов для современной русской системы речевых жанров определяется хотя бы тем, что этот жанр имеет в русском языке специальное обозначение – в отличие, скажем, от французского языка, в котором аналогом русского анекдота является просто histoire 'история' или histoire amusante 'забавная история', или английского языка, на который анекдот переводится просто как joke 'шутка'б. Можно полагать, что во французской или английской системе речевых жанров рассказывание анекдота в меньшей степени специфично и с точки зрения используемых при этом языковых средств. Как бы то ни было, мы можем с уверенностью утверждать, что в современной русской системе речевых жанров анекдот занимает свое особое место и обладает уникальными языковыми характеристиками7.
[5. Ср. воспоминания Давида Самойлова о детстве (конец двадцатых годов): «За столом площадку держал Виктор Маркович. Он был анекдотчик. / – Где вы купили ваш саракулевый как? / – В магазине Марл Карсы. / Взрослые подробно смеялись» (Д. Самойлов. Перебирая наши даты).]
[6. Впрочем, и в английском языке различаются joking и telling jokes.]
Рассказывание анекдота отличается от большинства других речевых жанров тем, что рассказчик (субъект речевого жанра) никогда не претендует на авторство текста анекдота. Когда человек шутит, это предполагает, что он сам придумал шутку, – пересказать чужую шутку не значит пошутить самому. Конечно, может случиться, что человек повторяет чужую шутку, выдавая ее за свою. Однако в случаях такого рода субъект вынужден скрывать заимствование чужого текста – иначе речевой жанр разрушится. Напротив того, если даже человек сам придумал анекдот, он должен рассказывать его как услышанный от других людей. Тем самым анекдот характеризуется воспроизводимостью: в речевом жанре рассказывания анекдота он не порождается заново, а воспроизводится.
В этом отношении рассказывание анекдота несколько напоминает речевые жанры, в которых используются клишированные формулы, например этикетные жанры: приветствие, выражение благодарности, извинение, поздравление с праздником и т. п. Используя этикетные формулы в составе этикетных речевых жанров, говорящий также не претендует на авторство соответствующей формулы, даже если все его высказывание ничего, кроме произнесения этой формулы, не включает. Существует еще целый ряд речевых жанров (например, молитвы), которые могут сводиться к воспроизведению готовых текстов.
Однако рассказывание анекдота отличается и от жанров такого рода. Хотя рассказчик подает анекдот как услышанный от других людей, он одновременно рассчитывает, что анекдот неизвестен аудитории, что слушатели (по крайней мере, часть из них) его ранее не слышали. Воспроизведение текста анекдота, предположительного известного всем слушателям, если и может иметь смысл в специфических коммуникативных ситуациях (например, в качестве занятия школы актерского мастерства), то уж ни в какой мере не может быть реализацией речевого жанра рассказывания анекдота.
[7. Напомним, что в соответствии с изложенным выше подходом, мы можем говорить, что имела место реализация речевого жанра рассказывания анекдота, в том случае, если носители языка должны адекватно описать соответствующее речевое событие, отметив, что некто рассказал анекдот.]
В этом смысле текст анекдота не может рассматриваться как языковые клише в подлинном смысле слова, которые характеризуются не только воспроизводимостью, но и тем, что при использовании в речевой коммуникации предполагаются известными ее участникам. От этикетных формул, паремий, молитв и т. д. мы не требуем новизны. Напротив того, рассказываемый анекдот должен быть «новым». Если анекдот оказался известен всем слушателям, то можно считать, что рассказывание анекдота состоялось (ив этом смысле жанр не разрушен), но оказалось «неудачным».
Если говорящий считает, что анекдот известен слушателям, он может прибегнуть к другому речевому жанру, который можно было бы назвать «напоминание анекдота». При напоминании анекдота иногда прибегают к прямому цитированию (анекдоты представляют собою один из самых мощных источников «крылатых слов»), а иногда используют косвенные ссылки (например, Это как в том анекдоте; Помнишь анекдот?…; Ты как тот раввин… и т. п.).
Напоминание анекдота – весьма распространенный жанр в современной речевой деятельности. Этот речевой жанр сам стал объектом пародирования в анекдотах. Ср. следующий анекдот (в дальнейшем он обрел много различных вариантов и продолжений):
• В компании все анекдоты были уже всем известны, так что никому не удавалось рассказать новый анекдот. Договорились занумеровать анекдоты и напоминать их, просто называя номера. Вот кто-нибудь говорит: «Двадцать пятый», – а все смеются. Другой говорит: «Сорок шестой», – все снова смеются.
В речевом жанре рассказывания анекдота используется текст, построенный по особым правилам. Иными словами, отнюдь не всякая короткая смешная история сама по себе является анекдотам, хотя почти всякую забавную историю можно рассказать как анекдот, соответствующим образом построив или видоизменив текст. Тем самым, изучение текста анекдота невозможно в отрыве от изучения его функционирования в составе речевого жанра рассказывания анекдота. Поэтому явно недостаточным оказывается изучение текста анекдотов, представленного в различных сборниках анекдотов, – далеко не всякий такой текст действительно можно рассказать как анекдот без соответствующей модификации.
Многократная репродуцированность текста анекдота, при этом допускающая некоторое варьирование в зависимости от адресата или ситуации общения, сближает анекдот с такими речевыми жанрами, как исторический анекдот и «рассказ-пластинка» (см. [Китайгородская, Розанова 1999]). Однако указанные жанры различаются по целому ряду признаков. В частности, это касается набора действующих лиц и способов их представления. Современный городской анекдот характеризуется относительно постоянным набором возможных персонажей (около четырех-пяти десятков), имеющих стабильные речевые и поведенческие характеристики, известные всем носителям русского языка, и потому не нуждающихся в представлении. Это представители некоторых народов (русский, американец, француз, англичанин, немей,, болгарин, китаец, негр) и этнических меньшинств (грузин, чукча, еврей, украинец), политические деятели (Брежнев, Хрущев, Ленин, Дзержинский, Сталин, Берия, Кеннеди, Миттеран и некоторые другие), герои телевизионных фильмов (Штирлиц, Мюллер, Шерлок Холмс, Ватсон, Чебурашка, крокодил Гена и др.), а также такие герои, как муж, жена, любовник, начальник, секретарша, профессор, аспирант(ка), студент(ы), Вовочка, учительница, милиционер(ы), новый русский, прохожий и т. п. Напротив того, героями исторических анекдотов, вообще говоря, являются только известные исторические личности, а героями «рассказов-пластинок» – знакомые рассказчика. И те и другие могут быть как знакомы, так и незнакомы слушателю; в последнем случае они нуждаются в представлении (С одним моим знакомым, он в такси работает, произошла такая история…; Есть у меня такая сослуживица, Люда, так вот ее дочка…). Кроме того, в анекдотах и в рассказах о реальных событиях полностью различным оказывается ведение повествования.
Прежде чем говорить об основных языковых особенностях русских анекдотов, т. е. текстов, используемых в речевой практике носителей русского языка в рамках реализации речевого жанра рассказывания анекдота, сразу отметим, что по своим языковым особенностям анекдот относится не к повествовательным, а скорее к «изобразительным» жанрам. Хорошо рассказать анекдот – значит не просто осуществить повествование о некотором забавном эпизоде, но представить этот эпизод «в лицах». Иными словами, рассказывание анекдота – это не повествование, а своего рода представление, производимое единственным актером. Для многих анекдотов первостепенную конст