бочие скандировали: «Долой Ульбрихта! Долой СЕПГ! Свободные выборы!»
События стали развиваться по логике бунта. Толпу охватила эйфория свободы. Сотни тысяч людей вышли на Александерплац, на Потсдамерплац, к Бранденбургским воротам. Вместо красного флага над Бранденбургскими воротами был поднят бело-красный флаг с медведем — символом Берлина.
Теперь слово должны были взять советские танки и немецкая полиция. Группой советских оккупационных войск в Германии тогда командовал генерал-полковник А. Гречко. Для общего руководства из Москвы прилетел Лаврентий Берия. События 17 июня стали в Берлине вторым крупным эпизодом «холодной войны», когда советские войска привели в действие свою военную машину. В 13.00 17 июня в Берлине советский военный комендант объявил чрезвычайное положение.
Для установления прочного общественного порядка в советском секторе Берлина приказываю:
С 13 часов 17 июня 1953 г. в советском секторе Берлина объявляется чрезвычайное положение.
Запрещаются все демонстрации, собрания, митинги и прочие скопления людей более трех человек на улицах и площадях, а также в общественных зданиях.
Запрещается всяческое передвижение пешеходов и транспортных средств с 21 часа до 4 часов.
Нарушители этого приказа наказываются по законам военного времени.
Режим чрезвычайного положения был введен также в 167 из 217 административных округов ГДР. На улицы Берлина вышли советские танки из состава 12-й танковой и 1-й механизированной дивизий. С ними стрелковые части и около 15 тысяч немецких полицейских. Была дана санкция на применение оружия «в исключительных случаях». В одном из источников приводится эпизод, когда пуля, выпущенная в танкиста, срикошетила от башни танка и ранила стоявшую недалеко девушку. В ответ танк орудийным выстрелом снес мансарду, откуда первоначально был открыт огонь.
Столкновения демонстрантов с советскими войсками и полицией длились до вечера 17 июня и продолжились на следующий день, но уже с заметно меньшим ожесточением.
«В Карлсхорсте тревогу вызвал инцидент с особенно непримиримыми манифестантами, арестованными в центре Берлина. Около 20–25 человек демонстрантов были доставлены в военный городок на грузовике под конвоем советских автоматчиков. При выгрузке задержанных один из немцев вырвал у растерявшегося солдата автомат… К счастью, стоявший рядом советский офицер ударом в затылок сбил немца с ног и обезоружил его. Всех арестованных, по указанию генерал-полковника Семенова, привели к нему в кабинет. Он остался с ними наедине, не считая переводчика, и после долгой беседы объявил, что они свободны. Генерал отпустил всех задержанных, каждому пожав руку».[33]
Окончательно порядок был восстановлен к 23 июня. За образцовое выполнение поставленных задач многие офицеры и солдаты Группы советских войск были награждены орденами и медалями СССР и ГДР, удостоены благодарности главнокомандующего ГСОВ. Г. А. Гречко было присвоено воинское звание «генерал армии». Впоследствии появилась легенда о советских солдатах, которые отказывались стрелять в участников беспорядков, даже появился памятник с трогательной надписью. На самом деле случаев неповиновения приказам в советских войсках не было. И быть не могло. Совсем недавно закончилась война, принесшая неисчислимые страдания народу СССР. Жизнь в стране, израненной фашистским нашествием, была невероятно тяжела, и как бы трудно ни приходилось в то время немцам, они, по твердому убеждению советских солдат и офицеров, тогда не имели права бунтовать. По последним данным, опубликованным в 1990 г., во время беспорядков с обеих сторон погибли не менее 125 человек, в Берлине — не менее 14 человек[34], Многие сотни были ранены. (Напомним, что в москве 3–4 октября 1993 г. во время конфликта между президентскими структурами и верховным советом рф в ходе вооруженных столкновений между их сторонниками, согласно официальной информации, были убиты 137 человек.)
«Силой оружия восстание было подавлено — и в Берлине, и в других городах ГДР. Радио ГДР торжественно возвестило: «Подразделения народной полиции и советские оккупационные власти всего за несколько часов разгромили путч. Проникшие из Западного Берлина провокаторы арестованы. Пресечена не демонстрация рабочих, пресечена акция бандитов» Некоторые уроки… руководство ГДР извлекло: если на прилавках пусто, никакие лозунги не помогут. Повышение норм выработки было отменено, и даже цены на многие товары снижены на 10–20 %… Власти решили в дальнейшем действовать кнутом и пряником. Впрочем, больше все же кнутом: по стране прокатилась волна показательных процессов. Но главный вывод… сводился к необходимости всячески укреплять органы госбезопасности и репрессивный аппарат»[35].
Бунт был подавлен, но жители ГДР однозначно показали властям — принимая многие условия нового режима, они не потерпят «социализма в нищете». В будущем они добились самого высокого уровня жизни в странах социалистического лагеря.
В ходе событий и по их завершении в адрес Запада со стороны ГДР и СССР выдвигались обвинения в провоцировании конфликта. В качестве аргументов выдвигались и активизация воинских подразделений в Западной зоне, и подстрекательские передачи радио «РИАС» (радиостанция в американском секторе), и прибывавшие из Западного Берлина организованные группы поддержки. Возможная на тот момент помощь бунтарям со стороны Западного Берлина действительно оказывалась, но вызревшего в кабинетах западных спецслужб плана выступления, судя по всему, не было. Трудящиеся вышли на улицы стихийно. Многие документы говорят о том, что для Запада демонстрации на улицах Восточного Берлина оказались неожиданными. В западных спецслужбах, как утверждается, их поначалу даже приняли за хитроумную, с дальним прицелом, затею Кремля с целью расширения своего влияния и думали о том, как не «поддаться на провокацию» и одновременно извлечь из этой ситуации максимально возможные дивиденды.
Танки на Фридрихштрассе
После возведения Стены 13 августа 1961 г. Запад неоднократно демонстрировал свое несогласие с появлением этого стратегического объекта. Осенью 1961 г. разразился Берлинский кризис. Его кульминацией стал инцидент 27–28 октября, получивший впоследствии название «танкового противостояния», когда американцы намеревались преодолеть границу и разрушить пограничные заграждения. Для этого они подтянули свою военную технику к пограничному пропускному пункту «Чекпойнт-Чарли» на улице Фридрихштрассе (Friedrichstrasse). Боевая группа состояла из трех джипов с военными и гражданскими лицами, десяти танков и нескольких мощных бульдозеров. Это была чисто американская акция, к которой ФРГ и западногерманские власти не имели отношения.
С восточной стороны навстречу американцам выдвинулась 7-я танковая рота капитана Войтченко 3-го батальона 68-го советского гвардейского танкового полка, расквартированного в Карлсхорсте. Советские и американские танки простояли друг против друга всю ночь. Утром танки с красным звездами отошли. После этого были отведены и американские танки. Сегодня в этом месте на Фридрихштрассе устроен Музей Берлинской стены.
Общая протяженность Берлинской стены составляла 155 километров, из них 43 километра проходили внутри города, остальные 112 километров отделяли Западный Берлин от территории ГДР с внешней стороны. Видимого участия в строительстве Стены советские войска не принимали. По последним данным, за 28 лет ее существования на границе погибли 136 человек, из них около 10 пограничников ГДР, убитых выстрелами со стороны Западного Берлина или ошибочно застреленных своими.
В связи с 20-летием падения Стены на кафедре истории Рязанского университета была выпущена брошюра «Берлинская стена: как это было?»[36] В ней приводится ранее не публиковавшийся, по словам авторов, фрагмент воспоминаний бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева, показывающий, как видели из Кремля инцидент на Фридрихштрассе, и открывающий некоторые подробности этого противостояния:
«…Мы получили сведения, что готовится [акция] насильственным путем разрушить стену, которая была создана 13 августа… то есть восстановить свободный проход и с той, и с другой стороны в Берлине.
Мы знали [как будет организована акция]: впереди будут идти джипы с пехотой, вооруженной стрелковым оружием, за джипами пойдут мощные бульдозеры, для того чтобы разрушить то, что планировалось разрушить, за бульдозерами пойдут танки, а там я уж не знаю, какие еще современные средства должны были быть привлечены для усиления танков. Мы тогда… разработали такую свою тактику: когда будут проезжать джипы с солдатами, — пропустить, пусть проходят. Потому что мы контроль установили для гражданских лиц, а для военных мы сохранили условия, которые определялись Потсдамским соглашением: западные военные — американцы, французы, англичане — могут посещать сектор Восточного Берлина, и наши военные могут посещать сектора Западного Берлина…
Мы обговорили, что в каких-то переулках будут стоять замаскированные наши танки и, когда западная пехота пройдет границу и бульдозеры будут подходить, тогда, не допуская, чтобы они подошли к границе и стали бы разрушать, сейчас же должны вывернуться из переулков наши танки и двинуться навстречу границе, то есть навстречу бульдозерам и навстречу американским танкам.
Так это и было сделано. Конев[37] потом докладывал, что как только прошли джипы с пехотой, наши танки вышли навстречу бульдозерам и танкам американским, которые двигались из Западного Берлина к границе. Те остановили движение, пехота развернулась на джипах и вернулась в Западный Берлин. Тогда и наши танки остановили свое движение… В таком положении прошла ночь…