— Сколько всего здесь наших российских?
— Тех, кто пожелал примкнуть к бурам, наберется побольше двух сотен. Большинство их уже служат в коммандо, свое дело делают честно. Думаю, надо ожидать приезда новых людей. В российских городах и губерниях сейчас собрания проходят, на имя государя императора тысячами поступают петиции и обращения с просьбами заступиться за буров и наказать коварных британцев. Народ у нас добросердечный, собирают средства на госпиталя и лекарства, скоро наши врачи и сестры милосердия прибудут сюда. Самые отчаянные из сограждан требуют от правительства сформировать отряды добровольцев и послать их для защиты буров.
— Ну и что же правительство? — с интересом спросил Николай.
— У него и других забот хватает, а пока дипломаты ноты составляют, газетчики репортажи пишут, публика возмущается. На казенный счет в Южную Африку прибыли только двое российских наблюдателей — в Трансвааль подполковник Ромейко-Гурко, а в британские войска подполковник Стахович. Я, конечно, не считаю ни вас, ни самого себя, ни еще некоторых господ.
— Мне инструкция предписывает оказать вам содействие. В гостинице слышал разговор, что именно вы формируете отряд русских разведчиков. Мне тоже следует принять в этом участие?
— Ни в коем случае! — живо возразил князь. — Я к этому формированию не имею прямого отношения. Просто даю советы как частное лицо.
— Что тогда мне предстоит делать? У англичан на мой счет возникли некоторые подозрения.
Николай кратко рассказал о том, что произошло в Кейптауне.
— Вы поступили совершенно правильно и исчезли вовремя. Подозрения останутся подозрениями. Доказательств против вас нет, и сейчас английским службам не до выяснения всех сомнительных обстоятельств. Война им прибавила хлопот. Вы работаете у буров? Вот и отлично. Будем просто время от времени встречаться, и вы поможете мне уточнить некоторые вопросы, связанные с местными событиями. Как- никак, живете в этих краях не первый год, имеете опыт и полезные знакомства. Судя по всему, каша здесь заварилась надолго и дома хотят получать достоверную информацию о том, что на самом деле происходит.
— Если случится так, что мне придется принять участие в военных действиях?
— В добрый час! Как мне известно, в Африке вам уже довелось немного повоевать. Бог даст, обойдется и на этот раз. Но не увлекайтесь, как только здесь все закончится, подадимся в северные края. Домой.
— Как птицы перелетные?
— Именно так! Доберемся до берега океана и курс — норд!
ГЛАВА 31
На полигоне собрались ранним утром по холодку. В эти ноябрьские дни стояла сильная жара и духота, по вечерам собирались тучи. Но дожди обходили Преторию стороной и лились где-то в горах.
Якоб попросил опробовать трофейные английские патроны с разрывными пулями. Об их действии говорили разное и сейчас собравшиеся с большим интересом рассматривали пачки патронов, завернутые в плотную промасленную бумагу. Читали надпись на этикетке, гласившую, что они изготовлены по заказу британских властей на патронной фабрике Дум- дум в Калькутте.
Стрельбы пока не начинали, ждали, когда с городской бойни привезут туши свиней. Генрих, ссылаясь на свой армейский опыт, посоветовал использовать именно их в качестве мишеней — туша по размерам соответствует туловищу человека, да и внутренние органы располагаются примерно в тех же самых местах. Так что представление о поражающем действии пуль должно получиться довольно наглядное.
Трофеи доставил иссушенный солнцем до черноты старый бур с пышной седой бородой и такими же кудрями до плеч. Прямо-таки библейский патриарх! Но всеобщее внимание привлекали не его внешность и рассказы о первых боях с англичанами, а длинноствольная винтовка с шестигранным кованым стволом и потертой ложей. Генрих, который на полигоне чувствовал себя как дома, бесцеремонно ткнул в первобытную диковинку пальцем:
— Стреляет?
— Стреляет, сынок, — ласково ответил старик.
— И попадает?
— Ага. За сто шагов слону в глаз без промаха бьет. Может у зулусского воина перо с головы срезать или любую пуговицу на английском мундире в его хозяина вколотить. Ружье доброе, отцовское. Ручной выделки и промаха не знает, — словоохотливо пояснил старик и, хитро прищурившись, добавил: — Не чета вашим мелкашкам фабричного производства.
— У нас на полигоне ни слонов, ни англичан не имеется. Кафры есть, но это подсобные рабочие…
— Вот и прикажи им мишень установить. Вон там, метров за пятьсот, — предложил старик и, как только рабочие исполнили приказание, принялся заряжать свое оружие.
Специальной медной меркой засыпал порох в дуло, затем шомполом забил увесистую пулю и на затравку одел пистон.
Ловко приложился и, почти не целясь, спустил курок. Бабахнуло оглушительно, и облако дыма повисло над стрелком. Кто в бинокль, кто в подзорную трубу изучали мишень — пробоина была в самом центре.
Тем временем старик сноровисто зарядил и сделал новый выстрел. Николай краем глаза взглянул на часы: при таком темпе стрельбы получалось два-три выстрела в минуту. Для музейного экспоната совсем неплохо. Винтовка бухала раз за разом и над полем клубился густой пороховой дым. Пули ложились на удивление кучно и на месте «яблочка» мишени уже образовалась внушительная дыра.
— Хватит? — весело спросил старый бур и снисходительно взглянул на молодежь.
Все наперебой бросились его поздравлять и не могли нахвалиться меткостью старинного оружия.
Тут один из помощников Якоба, носивший чудное воинское звание ассистент фельд-корнета, не утерпел и тоже решил показать свое искусство в стрельбе. Видно, проделывал он это уже не раз, потому что по первому же знаку рабочие быстро разложили вдоль боковой дорожки несколько мелких тыкв. Сам он поспешил к коновязи и через малое время вылетел галопом на поле полигона. Конем управлял без помощи рук и на всем скаку одну за одной расстреливал тыквы из своего карабина. Выпустил всю обойму, не меняя аллюра, перезарядил и столь же быстро расколотил остальные тыквы.
После такой демонстрации желающих показать свое мастерство нашлось предостаточно. Обычно молчаливые и сдержанные буры вдруг превратились в азартных участников спортивного состязания. Недаром все они с раннего детства учились владеть огнестрельным оружием и знали в нем толк. Еще немного, и вся эта утренняя встреча на полигоне могла превратиться в обычное стрелковое состязание, но наконец-то прибыла подвода со свиными тушами.
Испытания английских разрывных пуль начали сразу же. Результат неприятно поразил всех. Пули были изготовлены таким образом, что при попадании в цель их стальная оболочка лопалась, словно скорлупа ореха, и наносила страшные рваные раны. Все молча смотрели, как специально приглашенный для этой цели врач копался во внутренностях туш и извлекал оттуда бесформенные кусочки металла с острыми краями.
— Сатанинское оружие, — проворчал старый бур. — Только дьявол мог придумать такое. Слава Богу, что английские солдаты никудышные стрелки.
— Англичане уже применяли эти пули в боях с племенами Северной Индии и в долине Нила, — сказал Николай. — Но, кажется, этот вид боеприпасов запретили применять против людей.
— Вы совершенно правы, — откликнулся врач. — Совсем недавно, в июле этого года в Гааге участники международной конференции запретили использовать на войне пули этого типа, а также метать с воздушных шаров и других летательных аппаратов взрывчатые снаряды, топить без предупреждения торговые и пассажирские суда, применять отравляющие газы…
— Что же, теперь будем сражаться одними копьями, как кафры? — спросил кто-то.
— Не надо так шутить, — возразил врач. — Под документами Гаагской конференции стоят подписи полномочных представителей двадцати семи стран мира. Среди них Великобритании, Франции, России, Германии…
— Уж не подпись ли уважаемого господина Круппа? — спросил Генрих.
— Какое отношение он имеет к этому?
— Потому что без согласия Круппа и всех его друзей-со- перников из других стран, которые заняты производством и продажей оружия, эти миротворческие декларации остаются пустыми бумажками. Старик не из тех, кто позволяет залезть себе в карман. На международных ярмарках оружия с его конкурентами часто происходят разные случаи, то склад со снарядами взорвется, то мастера-оружейники окажутся пьяными в стельку и неспособными вести стрельбы. Но сам Крупп умеет продемонстрировать качество своего товара. Если надо, умеет и рисковать. Как это произошло на стрельбах его «бронепушки».
— Это что такое?
— Как-то на своем полигоне Крупп велел установить камеру из броневых листов, а в нее — пушку на шаровом шарнире. Назвал это сооружение «бронепушкой» или «оружием будущего» и предложил всем желающим переждать обстрел, а потом открыть ответный огонь. На полигоне были генералы и офицеры из разных стран, но все они отказались засесть в этом бронированном ящике. Тогда старик сам залез в камеру и приказал палить по ней боевыми снарядами. Боже, что творилось! Но после такого обстрела он остался цел и невредим.
— Ты не мог бы что-нибудь подобное соорудить в нашем паровозном депо? — спросил Генриха Якоб. — Англичане стали применять бронепоезда, надо им что-то противопоставить. Согласен? Тогда поговори с мастерами в депо. Доктор, вы кончили? Все эти осколки передадите нашему фотографу, пусть сделает снимки. Сами напишите медицинское заключение о действии разрывных пуль. Думаю, его подпишут и другие врачи. Копии и снимки передадим иностранным журналистам, чтобы все знали, какое оружие применяют против нас… Да, и прикажите кафрам забрать туши и все здесь помыть.
— Подожди, начальник, не зови кафров, — вмешался старый бур. — Хочу предупредить вот о чем. После боев на поле остается оружие, наше и английское. Какое вышло из строя, какое просто в грязи. В своем коммандо я приказал все это тщательно собирать и хранить. Надо, чтобы так поступали и в других. Война еще только началась, своего оружия мы не производим, так что запас всегда пригодится.