— Хватит!
Дядюшка Реден повернулся к лавочнику, которого уже привел Крис.
— Садись и пиши. Протокол заседания военно-полевого суда. Начальник станции — председатель суда, я — обвинитель, ты — секретарь. Укажи дату, название станции, мне сделаешь копию. Теперь пиши — господин Симеон обвиняется в неисполнении приказа военных властей и по законам военного времени приговаривается к смертной казни… Члены суда разборчиво ставят свои подписи. Крис, выполняй приговор. Да поставь его к стенке, а то, как в прошлый раз, пуля пройдет навылет, заденет еще кого-нибудь. Ты, начальник, садись за аппарат и сам отстучи телеграмму. Путь уже свободен? Тогда поехали! Быстрее! И так мы здесь полчаса потеряли.
Дальше паровоз мчался без задержек. На всех встречных станциях железнодорожники махали ему флажками. Предупреждали, что путь впереди свободен.
Уже во второй половине дня за очередным холмом заметили на насыпи двух всадников, один из которых при приближении паровоза стал махать чем-то пестрым.
— Стой! — крикнул машинисту дядюшка Реден. — Это мои люди.
Когда сблизились, в одном из всадников Николай не без удивления узнал Макубату. Но для расспросов не было времени, второй всадник, все еще сжимая в руке цветастый шарф, докладывал:
— Англичане на бронепоезде стоят в пяти километрах отсюда, чинят взорванный нами путь. Скоро закончат. Наши наблюдатели не спускают с них глаз, остальные люди в лощине, ждут приказаний.
— Мост надо взорвать любой ценой, — промолвил старый бур. — Взрывчатку навьючим на лошадей, пойдем в обход. До Модера теперь уже близко.
— А бронепоезд? Он же далеко от моста не отходит, нас перестреляют еще до того, как подойдем к реке.
— Отец, отгони паровоз за холм, там и разгружайся, а бронепоезд я свалю, — предложил Николай. — Дай мне в помощь Криса и еще двух человек.
Получив согласие, сразу же принялись за работу. Что надо было делать, помощники поняли с полуслова. Парни таскали камни и рубили придорожные кусты, быстро громоздили на рельсах завал. Шагах в ста от них Николай разгреб под рельсом гравий, заложил динамитную шашку, честь по чести приладил взрыватель. Потом изобразил маскировку, забросал все кое-как песком и травой и бегом пустился к небольшому уклону, где уже копался Крис.
Этот работал не торопясь, каждый камень с насыпи снимал осторожно, аккуратно клал в сторонку. Второй фугас поставили глубоко, для него выбрали взрыватель с замедлителем.
Потом все тщательно укрыли. Камни клали сухой прогретой солнцем стороной, так что они не выделялись на общем фоне, пучками травы заплели свои следы. Хитрый Крис поверх фугаса еще и веточку придорожного вьюнка с голубыми цветочками воткнул.
Главное — успели! Наблюдатели дали предупредительный выстрел, и вскоре показался бронепоезд. Мощный паровоз, словно колоколом, накрытый броневым колпаком, медленно толкал перед собой платформы, груженные запасными рельсами и шпалами. Приземистые вагоны щетинились стволами пушек и пулеметов. Прямо-таки сухопутный броненосец! Это была не кустарная самоделка покойного Генриха, а фирменная заводская работа!
Не доезжая до завала, бронепоезд встал, из его вагонов выскочили фигурки в «хаки», разбежались вдоль насыпи. Не жалея патронов, пулеметы ударили по соседним кустам. С дальнего холма им ответили наблюдатели, и солдаты заспешили, начали разбирать завал. Их небольшая группа двинулась вдоль рельсов и вскоре обнаружила первый фугас. Замахали руками, позвали на помощь. К ним от бронепоезда затрусил какой-то коротышка в офицерской фуражке, видно, минер. Тут с противоположных холмов открыли огонь ребята дядюшки Редена, значит, уже успели навьючить взрывчатку. Спутники Николая тоже не остались в стороне, выпустили по обойме.
Тем временем солдаты убрали завал и сняли обнаруженный фугас, низко пригибаясь к земле, начали отходить к вагонам. Нескольких своих, задетых пулями, обратно тащили на руках. Видно было, как коротышка устроился на передней платформе, чтобы самому высматривать путь. Паровоз дал гудок и, вторя ему, в сторону холмов бабахнуло одно из орудий. Бронепоезд набирал ход и резво покатился к холму, из- за которого вился густой паровозных дым и поднимались клубы пара.
Надо думать, машинист-ирландец получил строгий приказ сделать все, чтобы привлечь к себе внимание.
Замедлитель сработал не совсем точно. Рвануло под вторым вагоном и паровоз остался цел. Всем своим огромным весом он навалился на вздыбившийся вагон, подмял его под себя и медленно, выворачивая шпалы, сполз с уклона. За ним начали громоздиться друг на друга хвостовые вагоны. Что происходило дальше, рассматривать уже не было времени, из- за кустов появился Макубата с лошадьми.
Сейчас, по дороге к моету, можно было перемолвиться несколькими словами со старым знакомым.
— Что же ты дома не сидишь? Ведь собирался жениться.
Макубата не скрывал радости от встречи, сиял белозубойулыбкой. За эти несколько месяцев он заметно изменился, стал держаться увереннее, раздался в плечах, на поясе открыто носил в ножнах широкий английский штык. Только где-то в глубине его глаз порой мелькало прежнее выражение, но жадное юношеское любопытство сменил внимательный, все запоминающий взгляд.
— Я воюю, хозяин, у нас в роду все мужчины воины. Война белых людей друг с другом совсем не похожа на наши войны. Ваши ибуто, импи и инкоси[30] действуют по-другому, чем мы привыкли. Смотреть на это очень интересно… Хозяин, великий ивдуна велел передать тебе привет.
— Где он сам? Тоже наблюдает за войной белых людей? — На этот вопрос Николай не услышал ответа, поравнялись с остальными, и ликующий дядюшка Реден встретил его с распростертыми объятиями.
— Ну, сынок, порадовал! Такого зверя свалил и как все искусно проделал. Теперь скачем к мосту! Как думаешь, на него взрывчатки хватит?
Рысили в стороне от других, обсуждали порядок дальнейших действии.
— У тебя, отец, вижу и кафры в коммандо служат. — Николай кивнул в сторону Макубаты и еще нескольких чернокожих всадников.
— Что делать, война заставила. Огнестрельного оружия я им, конечно, не доверяю, но в наших рейдах без них обойтись трудно. Мы же не в окопах сидим, а при сборе информации они очень помогают. У англичан их еще больше служит.
— Измены не боишься?
— Да нет, верность они хранить умеют. Конечно, с ними надо уметь ладить — они ребята смелые, но порой хладнокровия им не хватает… Алана помнишь? Мне говорили, что ты раньше имел с ним дело, поэтому сам знаешь, как он к кафрам относятся. Во время одной операции кто-то из них его и выдал англичанам. Ну те, конечно, не пощадили. Потом уж и мы от селения этого предателя и всего его рода ничего не оставили.
Замолчали. В быстро наступающих сумерках дробно стучали копыта по каменистой тропе, пофыркивали лошади. Негромко, как бы про себя, собеседник Николая произнес:
— Эта война всем нам еще долго будет вспоминаться. То, что мы с англичанами сражаемся, на глазах у кафров кучи своих трупов по всему вельду оставляем, даром не пройдет. В годы моей молодости белый человек с ружьем на коне был для них как непобедимый бог, против него они боялись далее свое колдовство и амулеты применять. А сейчас? Кафры очень наблюдательны, от них не скроешь того, как белые от ран умирают и как в страхе с поля боя бегут. Что будет, если они нашим оружием научатся владеть?
Отвечать Николай не стал. Подумал, что это, пожалуй, действительно первая большая война, которую люди с белым цветом кожи ведут между собой за пределами Европы. Но тут от ночного холода и тряски в седле заныл пробитый бок. Только бы рана не раскрылась, это уж совсем будет некстати.
С мостом все получилось быстро и просто. Английский генерал, видимо, решил, что после взятия Блюмфонтейна опасаться буров не стоит, да еще понадеялся и на охрану бронепоезда. Поэтому свою бригаду он разместил в трех километрах от моста. На берегу Модера у костра дремало лишь несколько часовых.
Только один из них успел проснуться и выкрикнуть слово, которое теперь все чаще и чаще наводило ужас на англичан — «коммандосы»!
Заряды заложили под среднюю и две боковые опоры, динамита не пожалели. Когда смолкли раскаты взрыва и осела водяная пыль, в первых проблесках зари стало видно, что один пролет моста далеко отброшен в сторону, а остальные рухнули в реку.
ГЛАВА 39
Взрыв моста через Модер остановил продвижение англичан. Без железной дороги снабжать такую огромную армию в малонаселенной стране оказалось невозможно. Непривычная нехватка продовольствия, фуража, боеприпасов сразу же сказалась на духе войск. Многокилометровые переходы по пыльным дорогам выматывали солдат и наносили большие потери, чем самые жестокие сражения. Многочисленные журналисты, аккредитованные при войсках, писали душераздирающие репортажи о «лишениях наших бравых парней», не имеющих порой горячей пищи, вынужденных пить сырую воду, страдающих от солнечных ударов и поносов, до крови стирающих ноги во время бесконечных маршей.
Известный поэт Редьярд Киплинг, активно создававший по всей Англии «ружейные клубы» и организовавший сбор пожертвований в пользу солдатских семей, лично прибыл на фронт. Вскоре вся Англия повторяла строки его стихотворения с непоэтичным названием «Сапоги»: «День-ночь, день- ночь, мы идем по Африке… все по той же Африке… где пыль-пыль-пыль от шагающих сапог и отдыха нет на войне солдату».
Действительно, отдыха не было Остановка английской армии ободрила буров, их небольшие конные группы рассыпались по всей территории Оранжевой Республики, разрушали мосты, перерезали телеграфные линии, истребляли патрули и отряды вражеских солдат, занимавшихся сбором продовольствия и фуража. Генерал Преттиман, назначенный военным губернатором Блюмфонтейна, рассылал грозные приказы, требовал навести порядок в тылу, усилить караульную службу, расправиться с неуловимыми «коммандос».
Но напряжение боевых действий сказалось и на бурах, они испытывали еще большие трудности в снабжении и пополнении войск. Не связанные строгой дисциплиной регулярной армии, многие из них возвращались в родные места для того, чтобы немного отдохнуть, а потом продолжать борьбу с англичанами. Численность коммандо катастрофически сокращалась. Первые успехи партизанской тактики, казалось, подсказали выход из создавшегося положения. На военном совете, в котором принимали участие президенты обеих республик и командование войск, после многочасовых дебатов было решено действовать отдельными ком