— Первый раз слышу это название.
— Теперь его все чаще именуют водопадом Виктория. Его открыл английский путешественник Давид Ливингстон. Лет пятьдесят назад он одним из первых европейцев добрался до этих мест, а потом описал водопад в своей книге. Назвал его так в честь британской королевы Виктории.
ГЛАВА 45
Низкий берег Замбези порос кустами и высокой травой, но у перевоза вся земля была изрыта колесами фургонов, истоптана быками и мулами. По широкой реке сновали легкие пироги. В заводи вблизи берега, словно клопы-водомерки, бегали по воде мальчишки. У всех в руках шесты, к каждой ноге привязано по заостренной доске. Ловко балансируя на них, выискивали съедобных улиток и дико шумели, чтобы распугать крокодилов.
У бревенчатого причала стояла небольшая железная баржа, на носу которой были прилажены скамейки и навес для пассажиров. С ее борта на путников весело скалились рослые полуголые гребцы.
— Привет, старина! Добро пожаловать, уважаемые гости! — приветствовал караван появившихся у причала худой, морщинистый мужчина. — Как добрались? Мне уже сообщили, что вы подъезжаете, вот я и пригнал баржу.
— Здравствуй, приятель! — отвечал проводник. — Знакомьтесь, это Кларк. Здесь все его зовут Мопане, потому что кожа у него такая же жесткая и морщинистая, как кора на дереве «мопане». Ни мухи це-це, ни малярийные комары не могут ее прокусить. Сколько ты, старый пират, дерешь теперь за переправу?
— Только один шиллинг! Мне же надо содержать этих бан- дитов-гребцов. Ночлег и обед в моей гостинице обойдется всего в пятнадцать, а козье молоко, мадам, для вашего малыша и первая порция виски для джентльменов — за счет заведения!
— Здесь в Старом перевозе мистер Кларк столь же важное лицо, как и лорд-мэр в Лондоне, — пояснил проводник. — Он хозяин этой баржи, а также гостиницы и одной из трех лавок. Верно я говорю?
— Верно, но твои новости, старина, сильно устарели. Во- первых, все шестьдесят восемь местных жителей, включая женщин и детей, единогласно решили, что отныне Старый перевоз будет называться городом Ливингстоном, в честь нашего великого путешественника. Во-вторых, я стал хозяином бара и издателем первой городской газеты. Поэтому спешу сообщить вам последнюю новость, о которой вы не слышали, пока тащились по саванне. Англо-бурская война закончилась, и мир подписан!
— Слава Всевышнему!
— Воистину слава! — согласился Кларк. — Но, джентльмены, мне нужны и ваши новости, без них даже не может быть и речи о перевозе через реку. Я регулярно вывешиваю на дверях своего бара листок, в котором пишу обо всех интересных вещах, случившихся в округе. Вы можете потом рассказывать свои новости всем и каждому, но первое сообщение должно быть только для моего «Листка Ливингстона»! Вас, мадам, это не касается. Несомненно, у вас есть что рассказать, но в отличие от Лондона, наш город Ливингстон еще не может обеспечить издание женского журнала. Поэтому фургон мадам перевозится через Замбези первым!
Проводник самым серьезным образом отнесся к требованию Кларка, кратко и толково сообщил о последних новостях из саванны, охарактеризовал состояние источников воды и пути движений слоновьих стад. Сообщил о повышении цены на слоновую кость в Трансваале. Даже высказал предположение, что это связано с новой модой, появившейся в Лондоне. Там теперь каждый уважающий себя клуб обзавелся биллиардными шарами, выточенными исключительно из слоновой кости. Так что спрос на этот товар гарантирован надолго.
Николай же только руками развел — какую такую новость сообщить? Давать интервью, даже представителю такой рукописной газетки, дело опасное — скажешь свое мнение, а уж что к нему добавят, так это на совести корреспондента. Может так получиться, что достоверным из опубликованного окажется только твоя фамилия. Людям иных специальностей лучше вообще помалкивать, а газетную информацию использовать только в своих целях.
Но упоминание проводника о Лондоне помогло найти выход из создавшегося положения. Вспомнил, что в прошлом месяце в полученном Томом столичном журнале прочитал большую статью о недавно подписанном англо-японском союзном договоре. С этой азиатской державой, только недавно появившейся на международной арене, Великобритания вела переговоры как с равной, обязывалась оказывать военную и финансовую помощь в случае конфликта с какой-либо третьей страной на Дальнем Востоке.
Кларк выслушал сообщение с большим интересом.
— Да, война с бурами доказала господам из Уайтхолла[31], что теперь Британская империя в дальних краях не всемогуща, появляются новые силы, с которыми надо находить взаимопонимание. Но новость замечательная! Теперь в моей газете появятся не только местные новости, но и международный раздел!
Переправа заняла немного времени и вскоре путники увидели город Ливингстон — кучку одноэтажных строений на низком речном берегу. На некотором расстоянии от них лепились круглые хижины с остроконечными соломенными крышами, в которых проживали африканцы — слуги и подсобные рабочие. Естественно, что все они не учитывались статистикой, не принимали никакого участия в решении городских дел и просто числились «туземцами», которые помогают белым людям осваиваться на берегах Замбези.
Разместились в гостинице Кларка, а вечером спустились в бар, где уже собралось почти все мужское население города. Опаленные солнцем лица, выгоревшие костюмы — подрядчики и техники, прокладыващие колею железной дороги, торговцы, несколько окрестных фермеров. Потягивали густое банановое пиво, подкреплялись солидными ломтями говядины и отбивными из страусов.
Приезжих не оставили без внимания. Вскоре к их столу подсел один из подрядчиков. Вежливо поздоровался, задал несколько вопросов и скоро уже соловьем разливался о плодородных горных плато, что лежат к северу от реки.
— Вы, ребята, приехали к нам в самое подходящее время! Сейчас железную дорогу прокладываем на север к богатейшим медным рудникам. Через каждые двадцать миль ставим разъезд, от полотна дороги в обе стороны на милю[32] земля становится собственностью компании и наши сотрудники получают ее бесплатно. Выбирайте любое место!
— Говорят, там от холодов ничего не растет, — проговорил бур, ехавший с семьей. Пожалуй, впервые за всю дорогу Николай услышал голос своего спутника.
— Чепуха! Это сочиняют глупые кафры, которые привыкли жить в здешней жаре на берегу реки. Там на плато прохладный горный воздух, как раз для белого человека.
— Все там растет — кукуруза, картофель, морковь, даже земляника! Да еще не забудьте и про местные фрукты — манго, папайю, авокадо. — В разговор вмешался еще один из строителей.
— Я только вчера вернулся из поездки, уточнял съемку местности, — заговорил другой. — Сами посмотрите на схему. Вот, например, сто десятый перегон. Живет там старый негр Лусака, знаменитый в тех краях охотник на слонов. Человек он гостеприимный и хорошо относится к белым людям. Кругом безлюдные холмы и ручьи, там можно целый город построить. Один холм так и называется — Кабулонга, что значит «благодатная земля».
— Между прочим, должность смотрителя разъезда Лусака, мы так это место называем, свободна. Соглашайся, вижу, что ты понимаешь толк в земле, — продолжал нажимать на бура подрядчик. — Земля достанется тебе даром, скот за счет компании получишь из Англии, для работы в поле кафров наймешь. Им скоро всем деньги понадобятся — власти вводят налог с каждой хижины. И не беспокойся о сбыте, компания скупит и зерно, и мясо, и овощи. Ей надо будет кормит^ строителей дороги, а в ближайшее время и рабочих на медных рудниках… Вижу, что ты, хозяин, согласен? Могу и для тебя, парень, найти у нас работу.
Но ответить на это предложение Николай не успел. Кларк потянул его за рукав.
— Прошу прощения за вмешательство, но вы еще наговоритесь. Тебя наш начальник полиции хочет видеть. Это здесь, через дорогу.
Встал, изобразил улыбку. Надо быть готовым к любым неожиданностям.
Переступил порог неказистого строения и остолбенел.
Ну, англичане, умеют же устраиваться! Комната сама небольшая, темные квадратные балки делают ее еще ниже. Вся обстановка состоит из двух массивных столов и лавок из черного дерева, над сложенным из серого камня камином повешены два длинных рыцарских меча и щит, украшенный затейливым гербом. Вдоль побеленных стен на полках выстроились старинные блюда и кубки. На оконном стекле нарисована картинка — святой Георгий поражает дракона. Ну прямо настоящая харчевня, построенная лет четыреста назад где-нибудь в захолустном английском городке.
— Приветствую гостя в баре Тюдоров[33], — из-за стола поднялся бледный мужчина, несмотря на жару, одетый в шерстяной свитер. — Это наш уголок старой Англии. Кое-что привезли с родины, остальное сделали сами. Как вам кажется, местное черное дерево не плохо заменило наш мореный дуб?
Ничего не оставалось, как похвалить эту комнатку и тех, кто ее обустроил. Конечно, вся эта отделка «под старину» напоминает театральную декорацию, но для людей, за тысячи километров заброшенных от родного дома, это не так уж и плохо. Можно, хотя бы на малое время, почувствовать себя вдали от окружающей африканской действительности.
— Только не подумайте, что я и свитер натянул, чтобы соответствовать обстановке, — мужчина сморщил синеватые губы в подобие улыбки. — Малярия трясет, сильно знобит. Поэтому и не смог встретить вас на берегу.
— Потерпи, не ты один болеешь. Скоро перенесем город на холмы, туда, где строится вокзал, — сказал Кларк. — В этих прибрежных низинах все мы только хинином и спасаемся.
Выяснилось, что начальник полиции уже наслышан от проводника о приезжем русском, как об отличном мастере- оружейнике. Никаких вопросов о прошлом задавать не стал, просто попросил взглянуть на недавно полученный маузер. Система новая, никому в этих краях не знакомая, при стрельбе все время почему-то патроны заедает.