Николай подошел поближе, увидел, что лежавший на земле человек мертв.
— Все в порядке, маета. Сейчас винтовку принесут из дома этого вора, — сказал Тонтела. — Ты не удивляйся, у нас часто так определяют воров и других преступников. Просто знахарь дал ему «напиток истины», для человека невиновного он совершенно безопасен, а вот для преступников… Ты сам это видишь.
— Сильные у вас знахари.
— Ну, этот старичок обыкновенный деревенский знахарь, просто он все про всех знает. Есть, однако, страшные колдуны, обладающие огромной силой, имевшие безотказные амулеты. С ними очень опасно иметь дело и лучше не ссориться. Но самые могучие колдуны и прорицатели живут во дворце литунги, они уже не раз раскрывали ужасные тайны и находили изменников, которые даже покушались на жизнь самого правителя и членов его семьи.
— Что же потом с ними происходило?
— Некоторых литунга изгнал из своих владений, другие умерли сами, когда почувствовали себя виноватыми.
— Так сами взяли и умерли?
— Здесь такой обычай, кто после «напитка истины» умер, тот и виноват. В других же землях правители своих врагов жестоко казнят. Свяжут лианами или завернут в сырую бычью шкуру и выставят на солнце. Так преступник и лежит до тех пор, пока шкура или лианы не ссохнутся и не задушат его. Других же бросают в специальные пруды к крокодилам…
Тонтела внезапно замолчал. Рядом стоял неизвестно откуда появившийся знахарь. Понимая, что наговорил лишнего, старый воин поспешил добавить:
— Наш великий литунга всегда милостив и снисходителен к своим врагам!
Знахарь в знак приветствия почтительно похлопал в ладоши и присел почти до самой земли.
— Белый охотник мистер Георг в двух переходах отсюда. Он очень хочет лично увидеться с могучим Бокондо, взглянуть на его аскари.
— Откуда ты знаешь об этом? — удивился Николай.
— Мантото Тонтела совершенно правильно сказал тебе, что я знаю все про всех. Хотя наши деревни в саванне стоят далеко друг от друга, знающие люди осведомлены обо всем происходящем. Мы со старостой уже три дня назад знали, что вы будете ночевать в нашей деревне.
— Поэтому так быстро и нашли украденную винтовку? Кстати, зачем она была нужна этому юноше?
— Он был глуп и дерзок, непочтителен к старшим. Всем говорил, что собирается уйти на юг, хотел работать на шахте.
Лицо знахаря оставалось непроницаемым, в сторону Тон- телы он так ни разу и не взглянул. Еще раз почтительно присел и исчез за углом дома.
— Кто этот мистер Георг? Ты знаешь его, Тонтела? Да очнись, ты же ничего плохого не сказал, а я ничего и не слышал.
— Он все слышал, этого хватит. Эти люди из рода мбунда очень искусные знахари и предсказатели, они не прощают обид…
— Ну, дома я встречусь с мбунда, который служит у нашего индуны, поднесу ему хороший подарок и все объясню, — повеселел Тонтела. — Мистер Георг охотник, который торгует слоновой костью и порохом. Он больше двадцати лет дружит с литунга Леваника, знал и его отца. Это индуна нас предупреждает, чтобы мы приготовились к встрече.
— Все ясно. Как говорят у нас в России: «к нам едет ревизор»!
ГЛАВА 50
Встреча с «белым охотником» произошла на следующий день. Возглавляемый им караван носильщиков, груженных тюками, корзинами и слоновьими бивнями, как бы совершенно случайно оказался на берегу той же самой реки, где расположились и аскари Николая.
Впрочем, обросший густой бородой мистер Георг не стал изображать особого удивления. Долгие годы, проведенные в Африке, научили его безошибочно распознавать европейцев, недавно появившихся в этих краях. Чтобы сделать правильный вывод, достаточно было лишь взглянуть на простой и удобный походный костюм Николая, заметить отсутствие лишней амуниции. Несомненно, он обратил внимание и на то, что часовые аскари не стояли на виду, а над лагерными кострами не поднимались еще заметные издали столбы дыма. Оценил и то, что мясо убитой антилопы вялилось на солнце про запас.
— Ты воевал на стороне буров? — спросил мистер Георг после первых приветствий. Услышав положительный ответ, продолжал: — Я торговец и к войне отношусь отрицательно, но понимаю, что без военной профессии в наши дни обойтись нельзя. Поэтому одобряю желание литунги создать отряд, вооруженный современным оружием. Даже если это английские винтовки, добытые неизвестным путем. Считаю, что каждую работу должен делать профессионал, и порядок в вашем лагере свидетельствует о том, что ты именно такой человек. А то, что ты иностранец и убивал моих земляков, меня не шокирует. Эту войну с бурами затеяли подлецы и глупцы, а потом все остальные два с половиной года проливали кровь из-за их жадности. Не удивительно, когда дикари идут в набег и собираются за три дня захватить жирную корову, которую надо растить три года. Но когда точно так же поступают цивилизованные христиане, это преступление перед Богом и людьми.
Николай молча выслушал эту проповедь, но спросил:
— Слышал, что ты сам продавал литунге оружие. Это так?
— Да, это так. Повторяю, я торговец и считаю, что надо уметь не только честно наживать добро, но и быть способным его защитить. Вот и посмотрим, как к этому готовы твои аскари.
Проверка шла долго и методично. Было изучено состояние винтовок, пересчитаны патроны в подсумках и даже проверен походный запас соли. Потом аскари маневрировали в саванне, стреляли по импровизированной мишени. Своей меткостью они никого не удивили, но после стрельбы чистосердечно признались, что если бы им разрешили раздобыть у знахаря «ружейное лекарство», то в цель попадала бы каждая пуля.
В конце дня мистер Георг сказал, что итогами проверки доволен.
Вечером оба белых человека сидели у небольшого костра. Над ними медленно вращались ожерелья южных созвездий, а от удаленных костров лагеря доносились барабанный бой и пение. Аскари и носильщики каравана весело праздновали свою встречу в саванне.
Сейчас, когда они остались наедине, оба почувствовали желание хоть несколько слов сказать откровенно. Как это бывает со случайно встретившимися незнакомыми людьми, которые долго живут в чужой стране среди чужих людей.
— Как любят они шумное веселье, — произнес охотник и неожиданно добавил: — Устал я.
Трудно было решить, говорит ли он о прошедшем дне или ушедших годах. Но Николай понял.
— Почему не вернешься домой в Англию?
— Пробовал, не получилось. Там другая жизнь и там я чужой. В Англии нет такого неба, просторов саванны и гор, все это снится там по ночам. Да я не один такой. Говорят, что тот, кто пил воду из африканских рек, не может сюда не вернуться снова. Ты смотри, сам не заразись этим, будешь потом в России видеть африканские сны.
— Я вижу, ты неплохо осведомлен о моих делах.
— Иностранных добровольцев, в том числе и русских, на войне было много. Ты один из них. Люди индуны видели, что ты храбрый и удачливый воин, поэтому они посчитали тебя Бокондо и доставили сюда, чтобы ты помог им в том, что они не хотят доверить ни англичанам, ни тем более бурам. У них разведка работает не хуже, чем у других. Твой индуна Мативане недаром лично ездил на войну. Теперь набрался опыта, хочет провести реформы, метит на пост главнокомандующего всеми войсками государства лози. Только это вряд ли ему удастся.
— Почему ты так думаешь? Что помешает — политические соперники или положение в экономике?
— Ого! Вон как ты рассуждаешь! Совсем не как обычный солдафон, — удавился Георг. Еще раз внимательно посмотрел на собеседника, подумал о чем-то и произнес: — Это не мое дело, но только скажу, что далеко не всем нравится здесь твое присутствие. Так же, как и то, чем вы занимаетесь с ин- дуной. Лично за тобой следят и вполне могут в любой момент отправить на тот свет.
— Ты знаешь, что я здесь не по своей воле. Скажу откровенно, готов в любой момент оставить эту долину, но живой. Ты можешь помочь мне?
— Это трудное дело. Но если хочешь вернуться домой, то прежде всего должен понять, что именно здесь происходит. Сам я только потому и остался цел, что научился разбираться в здешней политике и экономике.
Георг подбросил в огонь несколько сучьев, потом поднялся и обошел костер, осмотрел ближайшие кусты. Удостоверившись, что поблизости нет никого, сказал:
— Очень скоро в этой стране лози произойдут большие перемены. Много веков здесь одно событие неизменно следовало за другим. Разлив реки, восстановление каналов, сев, жатва, опять разлив. Так год за годом. При этом все население разделено на общины, и каждый человек уже с детства знает, где он будет жить и чем будет всю жизнь заниматься. Государственная машина отработана так, что обладает большой стабильностью, а для полной гарантии на каждой должности находятся по два равноправных исполнителя, которые контролируют друг друга. Поэтому никаких перемен, никакой личной инициативы не может быть без одобрения совета старейшин.
— Тогда как же работает такая машина? Кто в итоге принимает решение?
— Литунга. Он хозяин земли, воды и народа. Но его власть не абсолютна, старейшины контролируют и его, они не хотят никаких перемен в долине. Но для народа литунга остается мудрым вождем, который никогда не ошибается. О его решениях в государственном совете всегда объявляет специальный глашатай, что-то вроде государственного секретаря. Так вот всегда бывает виноват именно этот бедняга. При мне уже несколько таких секретарей были жестоко избиты и выгнаны из дворца членами государственного совета, которые не согласились с политикой литунга. Однако сам он также имеет возможность оказывать давление на старейшин и расправляется с ними при помощи колдунов мбунда.
— Одного такого я уже видел.
— Они повсюду. И также ненавидят твоего индуну, который хочет модернизировать эту систему.
— Но, как я понимаю, он действует с ведома самого ли- тунга.
— Разумеется. Литунга и сам понимает, что пришло время перемен. Поэтому он и согласился заключить договор с Англией и решился на неслыханный поступок. Я говорю о его решении отправиться в Лондон на коронацию нового британского монарха Эдуарда Седьмого. Хотя, если говорить правду, до этого мне пришлось вести с ним много бесед.