Видимо, в этих краях считали, что ничего нет лучше, чем правитель, добрый и ласковый, как теленок!
Впереди барки литунги следовал небольшой челнок со специальным лоцманом, указывавшим путь, а следом двигался огромный караван менее крупных барок и больших пирог, на которых разместились родные литунги и придворные чины. Вся процессия двигалась неспеша, приближаясь то к одному, то к другому берегу. Время от времени останавливалась, чтобы ли- тунга мог побеседовать с народом, а гребцы подкрепиться специально подготовленным для них угощением. Один из них, вроде бы по неосторожности, упал за борт, и его моментальное спасение было всеми признано добрым предзнаменованием на будущий год. Еще большее удовольствие доставил небольшой дождь — в день «куомбока» это верный знак расположения к литунге всемогущего творца Ньямбе.
У ворот Зимнего дворца также собралась значительная толпа встречающих литунгу. Здесь были и иностранные гости — англичане, торговцы и миссионеры, возглавляемые мистером Георгом, португальский офицер из Анголы, арабские купцы. Отдельно стояли вожди и старейшины соседних племен, прибывшие, чтобы засвидетельствовать свою верноподданность и уважение великому повелителю и могучему соседу.
День уже подходил к концу, когда караван барок добрался до пристани. Приветствуя литунгу, грянули несколько оркестров, одна за одной отсалютовали бронзовые пушечки, а аскари бодро выпалили в воздух по целой обойме. Литунга вступил на берег, и весь народ буквально обезумел от восторга при виде небывалого зрелища — расшитой золотом адмиральской формы. Правда, были в нее внесены и некоторые изменения. Треугольную шляпу украшал пышный султан из страусовых перьев, а на боку сверкала самоцветными камнями не шпага, а кривая арабская сабля в позолоченных ножнах.
Ликование было всеобщим. Лишь один индуна Мативане хмурился и недовольно покусывал губы. Отороченные львиной шкурой красные шапки, которые он приказал сшить к празднику для своих аскари, оказались на гребцах барки литунги.
Уже всем стало известно, что второй индуна перехватил портных и накануне праздника лично преподнес шапки в подарок повелителю.
ГЛАВА 52
Праздник кончился, отгремели барабаны, смолкли гонги. Пришло время литунге отправляться в далекую Англию. Сборы в дорогу вызвали бурю страстей у придворных, всех волновало — кого повелитель возьмет с собой, на каких должностях останутся остальные. История с красными шапками получила продолжение — второго индуну включили в число отъезжающих, а на индуну Мативане возложили почетную и весьма ответственную обязанность — хранить мир и порядок во время отсутствия литунги.
Нельзя сказать, чтобы он был опечален таким решением, но стал мрачен и неразговорчив. Теперь по ночам и во время поездок возле него неотступно находились два телохранителя. Молчаливые гиганты откуда-то с берегов Конго, с необыкновенно черным цветом кожи и зубами, подпиленными на манер звериных клыков. Одна их улыбка наводила ужас на окружающих. Люди шепотом сообщали название племени этих дикарей — «ньям-ньям», и сразу же все услышанные в детстве сказки о прожорливых людоедах из джунглей казались страшной правдой.
Со своими аскари Николай нес наружную охрану дворца со стороны саванны. Иногда принимал участие в придворных церемониях, но во внутренних покоях доводилось бывать не часто. Тем не менее на порядки в этом Зимнем дворце насмотрелся. Видел, как в сумерках проходили в боковые ворота осведомители и помощники верховного мбунды, как выносили тела тех, для кого «напиток истины» оказался смертельным. Однажды стал свидетелем того, как из зала, где заседал литунга, разъяренный верховный судья с помощью других придворных выволок во двор государственного секретаря. Его крепко держали за руки, а судья отвешивал звонкие пощечины и громко кричал:
— Наш любимый повелитель не ошибается никогда! Это ты посмел неверно истолковать его волю!
На следущий день уже другой вельможа вступил на освободившуюся секретарскую должность и доводил до всеобщего сведения приказы и пожелания «всемогущего повелителя земли и скота долины Булози».
Наконец сборы в дорогу закончились и литунга отбыл в сопровождении свиты, слуг и нескольких специально приставленных к нему английских чиновников.
Мистер Георг остался и почти каждый вечер долго совещался с индуной. Время от времени их навещали какие-то непонятные люди, среди которых были охотники-европейцы, арабские купцы и простые крестьяне. Всех их встречал один из помощников индуны, к начальству допускал далеко не всех. Николай, как и другие начальники отрядов армии ли- тунги, к этим делам не касался. Просто нес караульную службу, терпеливо ждал дальнейшего развития событий.
Так же терпеливо выполняли свои обязанности и все подданные литунги, чистили каналы, засевали поля, ловили рыбу. В положенный срок пришло сообщение о том, что повелитель благополучно проследовал через пороги на Замбези и достиг административного центра Британской Родезии города Буловайо. Далее он должен был следовать по железной дороге до самого берега океана. Посланцы много рассказывали о всяких чудесных вещах, увиденных в городе англичан. Особо напирали на то, что там же живут и работают многочисленные африканцы.
Однако больше всего разговоров и волнений вызвали не эти, явно приукрашенные истории, а сделанная в Буловайо фотография литунги. Повелитель лози был запечатлен в полный рост — мудрый взгляд, седая бородка, узловатые руки, скрещенные на животе. Это было хорошо знакомо всем, но вот остальное… Блестящий цилиндр на голове, рубашка с галстуком, долгополый сюртук, спадающие до земли брюки и носки блестящих ботинок. Понятно, что это костюм белых людей. Но все это не имело обычного цвета! Так же как и странные черно-белые кусты, на фоне которых он стоял. Наклеенную на толстый картон фотографию выставили в одном из помещений дворца, и ее видели многие.
Старые люди сокрушенно качали головами. Все знают, как опасно делать изображения живого человека — есть недобрые люди, которым достаточно пучка волос или кусочка ногтя, чтобы навести порчу на любого. Самые хитроумные могут и след вынуть или тень увести. А тут человек стоит в полный рост, можно делать с ним все, что захочешь. Недаром арабские торговцы говорят, что их Аллах запрещает делать изображения живых существ…
Но молодые посмеивались над глупыми стариками и говорили, что у белых людей есть специальные ящики, в которых можно делать любые изображения. Причем еще быстрее, чем это удается мастерам, которые вырезают из дерева различные фигурки людей и животных или же рисуют их на побеленных стенах своих хижин.
Но прошло несколько дней, и пополз слух, что литунга исчез. Говорили, что белые люди коварно похитили его душу и теперь он, как поднятый силой колдовства из могилы покойник «зомби», повинуется чужой воле. Люди верховного мбунды находили таких легковерных болтунов и беспощадно расправлялись с ними, а новый государственный секретарь от имени совета старейшин внушал всем, что литунга жив и здоров. Однако все было напрасно, слухи не прекращались.
Вскоре пришла весть, что за пределами долины стало неспокойно, а на востоке вожди Ндунгу и Каземпа отказываются признавать власть литунги и взялись за оружие. Поспешно собрался совет старейшин, и вернувшийся с него индуна кипел от ярости.
— Эти старые дураки, только и умеют говорить «я внимаю» и сплетничать! Ничего не сделали, чтобы поддержать порядок на окраинах. Все дела друг на друга перекладывают.
В комнате находился один только Николай, и индуна не стеснялся в выражениях.
— Эти два вождя клялись литунге в вечной верности, а теперь им независимости захотелось, чтобы самостоятельно подписывать договора с англичанами. Точно знаю, что этих предателей надоумили бунтовать арабские купцы, ненавидящие своих английских конкурентов. Не могут простить того, что товары соперников лучше по качеству и дешевле. Они и на литунгу злы за то, что он запретил работорговлю. Хотят, как в прежние времена, за свои тряпки и бусы скупать у нас по дешевке слоновую кость и золотой песок. Мне донесли, что мятеж начался после того, как купцы обещали этим вождям дать кредит, а потом платить высокие налоги и снабжать их ружьями. Ничего, будет им независимость! Собирай аскари в поход!
Вечером Николай обходил караульные посты и как бы случайно встретил мистера Георга. Задал прямой вопрос:
— Что происходит?
— То, что необходимо. Мы этого ждали.
— Мне известно, что эти вожди и тысячи воинов не наберут. На что они надеются? В самом деле на помощь арабских купцов?
— Все эти разговоры об арабских купцах предназначены только для местных жителей. Слушай внимательно, — англичанин понизил голос: — На востоке найдены богатейшие запасы медной руды, не менее богатые, чем в Катанге, где уже хозяйничают бельгийцы. Известно, что за ними стоит французский капитал, который готов завладеть медью и на севере от Замбези. У нас в этих местах совсем мало сил, чиновники еще плохо знают страну и ее племена, а после долгой войны с бурами посылать солдат еще для одной войны в Южную Африку ни новый король, ни правительство не желают. Поэтому именно войско литунги должно навести порядок на восточных землях. В конце концов, Лондон же платит ему каждый год не такую уж и маленькую сумму… Что касается тебя, то постарайся воспользоваться возможностями, которые представятся в этом походе. Вот компас и схема тех мест, куда вы направляетесь.
— Георг, почему ты помогаешь мне бежать? Ведь я же воевал с твоими земляками…
— Ты правильно делаешь, что не доверяешь мне. Но я спортсмен и обязан дать тебе шанс. Кроме того, запомни — у Англии нет ни постоянных друзей, ни врагов, а только постоянные интересы. Сейчас нужно, чтобы ты и твои аскари обеспечили быстрый и полный разгром мятежников. Для Англии это будет большая помощь в укреплении ее власти в этих краях. Взамен ты получаешь свободу.
Англичанин сделал паузу, а потом решительно добавил:
— Чтобы тебе было все ясно, предупреждаю, что если вернешься сюда, я тебя арестую и отправлю в Кейптаун. Когда ты появился в долине, я сделал запрос, и мне ответили, что хотят повидаться с тобой и задать некоторые вопросы. Но я ответил, что сейчас ты нужен здесь.