— Дорогой мой, я и сам бы рад там оказаться. Тихоокеанский театр знаю хорошо, случалось, что работал по заданию нашего военно-морского атташе в Японии капитана Русина. Но послали в Африку в самый последний момент, буквально сняли с парохода, идущего в Шанхай… С вами разговор будет отдельный. После такого большого перерыва именно на действующий флот посылать вас, думаю, не стоит. Но вот на другой работе ваше участие может оказаться весьма полезным. Тем более, что подходящих людей для этого у нас очень мало.
— На какой другой работе? — хмуро спросил Николай, хотя уже почувствовал смутное подозрение. Ох, видно, не расстаться мне с этой Африкой!
— Сейчас ничего не могу сказать, запрошу начальство. Пока отдыхайте, наведайтесь в контору Германской восточно- африканской пароходной компании, изучите расписание. Ознакомьтесь и с расписаниями других компаний, сравните, прикиньте, кто и что возит. Одним словом, поразмышляйте. Мы увидимся, как только штабные в Петербурге дадут ответ. Полагаю, что задержки не будет — время военное.
— Запросите, как там мои родные поживают.
— Об этом не беспокойтесь, сделаю. Встретимся в самое ближайшее время.
Действительно, не прошло и недели, как состоялась новая встреча. На этот раз Владимир Александрович просил прийти на набережную, где их поджидала лодка с двумя гребцами и слугой-индийцем. Решили отправиться в одну из прибрежных деревень, где рыбаки добывают несравненных по величине и нежному вкусу лангустов.
Пока плыли, говорили о пустяках, а потом расположились в небольшой пустынной бухточке. Слуга начал готовить к обеду этих африканских ракообразных, гребцы занялись костром. Сами решили пройтись вдоль океанского берега.
— Хочу огорчить и обрадовать вас, Николай Васильевич. Из Петербурга пришла телеграмма, сообщили, что ваши родители скончались. Еще сообщили, что ваша супруга находится в добром здравии и у вас родилась ночь Наталья. Примите мои соболезнования и поздравления…
Ветер дул с океана, и на берег набегали прозрачные зелено-голубые волны, с тихим шипением ложились на пляж. По плотному мокрому песку боком семенили серые крабы, шумели верхушки пальм, кричали птицы.
Волна шла за волной, как год за годом. Без остановки, жизнь продолжалась…
Николай тряхнул головой. Да, жизнь продолжается.
— Спасибо за внимание и сочувствие. Что еще сообщили из Питера?
— Иван Иванович тоже передает свои приветы.
— Как он поживает, где сейчас?
— Собирается на войну. Думаю, окажется где-нибудь на Тихом океане. Теперь о главном, вы поступаете в мое распоряжение. Сообщаю, что сегодня российское правительство объявило о том, что наш флот будет вести боевые действия на океанах, чтобы не допустить снабжения Японии военными материалами. Опубликован список грузов, которые в полном соответствии с международным правом объявляются военной контрабандой и подлежат конфискации или уничтожению. Мы с вами включены в число тех, кто должен будет обеспечить исполнение этого решения, поэтому хочу ознакомить вас с секретными данными об оперативной обстановке.
Николай слушал со все возрастающим вниманием, перед ним разворачивался план небывалой по своим масштабам операции крейсерской войны на трех океанах. Если он удастся, то поставки в Японию иностранного сырья и военных материалов значительно сократятся и ее промышленность не сможет обеспечить ведение войны. Крейсера из Владивостока должны были действовать в Тихом океане непосредственно у берегов Японии. Кораблям с Балтики предстояло контролировать воды Атлантики в районе Гибралтарского пролива и северо-западных берегов Африки.
Здесь, в Индийском океане, вступят в действие вспомогательные крейсера, переоборудованные из пароходов Добровольного флота. Их подготовкой и обеспечением этой части операции руководит младший флагман Черноморского флота, член императорской фамилии великий князь Александр Михайлович. Через агентурную сеть вся необходимая информация о погрузке и следовании судов с военной контрабандой поступает из портов европейских стран в Суэц, где в качестве официального представителя Добровольного флота находится контр-адмирал Пташинский. Разумеется, в настоящее время он и все члены его штаба числятся в отставке и являются обыкновенными коммерсантами. Связь поддерживается с помощью телеграфа, и донесения поступают под видом сообщений различных иностранных информационных агентств и обычной деловой переписки. Вся информация засекречена и шифруется кодами Главного Морского штаба и министерства иностранных дел России. Снабжение крейсеров углем, пресной водой и продовольствием должно осуществляться при участии российских торговых судов и пароходов одной из немецких компаний. Время и место их встреч в океане следует определить и согласовать.
При проведении всех этих операций надо учитывать то, что Англия тайно и явно поддерживает Японию. Поэтому необходимо в ближайшее время негласно посетить расположенный рядом остров Занзибар, где один из портовых чиновников передаст ценную информацию о маршрутах и якорных стоянках английских военных кораблей и торговых судов в этой части Индийского океана. Он также является одним из приближенных правящего на острове султана и ненавидит англичан, которые несколько лет назад объявили Занзибар своим протекторатом.
— Есть вопросы по операции?
— Вопросов не имею. Хочу спросить о другом. Как случилось, что японцам удалось напасть на нас внезапно? Ведь об их военных приготовлениях знали уже давно, еще когда меня на мыс Доброй Надежды посылали.
— Знать-то мы знали, да только нам не все верили. Не туда, мол, смотрите, главный враг на западе. Один сенатор, член государственного совета, только руками замахал, когда услышал о существовании императорской Японии. Что это еще за туземная империя на островах в Тихом океане! Не может быть такой. Да мы их, желтокожих чертей, шапками закидаем! Потом, когда наверху поняли, что дело серьезное, и разобрались, на чьи деньги Япония развивает свою промышленность и вооружается, очень заспешили. Да только время уже было упущено.
— Не знал я об этих событиях.
— Об этом большинство никогда и не узнает, — не без горечи ответил Владимир Александрович. — Какие отчеты капитан Русин из Токио присылал о японском флоте и его базах! Заранее предупреждал о всех передвижениях кораблей, о накоплении запасов угля и снарядов. Сообщал даже о досрочном выпуске кадет из военно-морского училища и указал, кого из них на какой корабль направили. Да и другие разведчики не дремали. Эх, если бы к нам в Петербурге внимательнее прислушались!
— Разве нельзя было переговоры какие-нибудь начать, чтобы время затянуть?
— Переговоры велись, дипломаты обещали, что если дело не решат миром, то хотя бы на полгода начало войны отсрочат. К нам же в Петербург в прошлом году специальная японская миссия приезжала. Ей новые корабли и морские заводы приказали показать. Думали, что увиденное так подействует, что японцы устрашатся и передумают начинать войну. Даже наши первые подводные лодки им продемонстрировали.
— Так у России уже и подводные лодки есть?
— Долго же вы, Николай Васильевич, по африканским дебрям скитались. За эти годы на российском флоте много чего нового появилось. По последним данным, сейчас на Балтийском и Путиловском заводах в Петербурге срочно строят подводные лодки. Потом в разобранном виде по железной дороге их направят во Владивосток. Ну, а первую лодку открыто везли на пароходе Добровольного флота «Даг- мар», специально заходили в японский порт, потом и газеты нужные нам сообщения напечатали. Но вот внезапного нападения, без объявления войны, и верно не ждали. Поэтому наша эскадра в Порт-Артуре и стояла на открытом рейде.
— Что же будет дальше?
— Дальше мы с вами съедим лангуста, закусим бананами и начнем вылавливать идущую в Японию военную контрабанду. Здесь, в водах Индийского океана.
ГЛАВА 57
Длинная океанская волна плавно поднимала и опускала странное остроносое судно с двумя наклоненными вперед мачтами. Ветер ровно надувал косые паруса, и порой гребень волны перехлестывал через низкий борт, обдавал брызгами людей. Уже вторые сутки болтался таким образом Николай по Индийскому океану, время от времени осматривал в бинокль горизонт. Это хрупкое на первый взгляд сооружение из пальмовых досок, скрепленных деревянными гвоздями и проконопаченное смесью извести и акульего жира, называлось самбука и исправно давало ход до восьми узлов[35].
Его капитан, длиннобородый уроженец Омана, в огромной зеленой чалме и широченных алых шароварах неустанно потчевал гостя душистым чаем с мятой и занимал рассказами о дальних берегах Аравии и Индии, куда ему часто приходилось доставлять гвоздику, слоновую кость, ценную древесину, а в прежние годы, что там скрывать — в старину всякое бывало, и маленьких негритят.
Это плавание, которое словно воскрешало времена Синдбада-морехода, удалось устроить за немалые деньги и только благодаря расторопной помощи земляка Тонтелы, метиса из Дурбана, который оказался старшим клерком в портовом управлении Дар-эс-Салама.
Информация пришла из Бомбея неожиданно, и план отчаянной операции по добыче ценных бумаг, направляемых в японское военное министерство, созрел внезапно. Из Питера ответили мгновенно: «Выполнять!» Всем пришлось крепко поработать, а Николаю выпало срочно отправляться на рыбалку к берегам Занзибара. Там его якобы совершенно случайно и повстречала одна из самбук султана, капитан которой внезапно вспомнил, что ему тоже давно пора отправляться в плавание. Теперь же, после лихорадочной спешки, приготовлений и согласований наступил томительный период ожидания.
Если в ближайшие шесть часов на горизонте не появится двухтрубный силуэт российского вспомогательного крейсера «Петербург», то вся операция провалится. Нынче через Суэц установлена прямая телеграфная связь с берегами Невы и, если охота за неким почтовым пароходом сорвется, гнев начальства будет ужасен. Не помогут ссылки на самые объективные обстоятельства, так же как и на самое хитроумное стечение случайностей. Виноваты, как всегда, будут инициаторы и исполнители. Не поможет и напоминание о тех успехах, которых добились российские крейсера в Красном море и Индийском океане.