— Если отказать одному, второму, остальные почуют, что дело нечисто, — предположил один из участников сходки.
— Сидят каждый в своей норе. Профсоюзом они еще не обзавелись, — заверил Котов.
Деньга подтвердил:
— Каждый за себя. Штучная работа, разброс цен.
— Надо заранее заготовить приличную «лапшу» — почему нам вдруг понадобился человек со стороны, — продолжал самый предусмотрительный.
— Меньше надо суетиться и объяснять зачем и почему. Объясняется тот, у кого рыло в пуху.
Пустить «заявку» было делом техники. Первый киллер позвонил через два дня.
Ему назначили время и место. Котов переговорил с ним об оружейных делах. Гость явно относился к первой категории — в его позе просматривались военная выправка, осведомленность в армейском стрелковом оружии была полной и исчерпывающей.
— Слабовато, — отреагировал он на предложенную цену. — Кого вы заказываете?
Котов назвал фамилию одного из самых богатых людей современной России, негласного владельца нескольких телеканалов.
— Тем более. Удвоить как минимум, — безапелляционно заявил кандидат.
Он явно придерживался простого жизненного правила: высокие требования — первый признак высокой квалификации.
— Передам начальству, — пожал плечами Котов. — Не уверен, что они там будут в восторге. Где служил?
— Группа войск в Германии, Афган. Командир десантного взвода, — задрав подбородок кверху, сквозь зубы объяснил кандидат.
— Звякни завтра по тому же номеру ближе к концу дня.
В течение суток заявились еще двое коллег бывшего десантника. Эти соглашались на любые условия, только бы отхватить аванс. Оба напропалую расхваливали свои таланты.
— Бью исключительно в глаз. Вроде охотника в тайге — чтобы шкурку не попортить. Охрана меня не колышет: пусть хоть в БТРе катается и танк берет для сопровождения.
Никто из троих подозрений не вызывал: их можно было смело отсеять.
Тем временем Джамал наведался к Белозерскому.
— Пусть твой человек смотает из Москвы. Они взялись проверять здешних киллеров на «вшивость». А раз взялись — доведут до конца. Скажи честно — он тебе сильно нужен? Давай я организую ему красивые похороны. Не хуже, чем у прокурора. Положим на Новодевичьем там директор — мой вечный должник. Хорошее место, хороший памятник — что еще человеку надо?
— Я людьми не разбрасываюсь, — сухо отказался Белозерский.
— Тогда купи ему билет подальше. Менты тоже глубоко копают.
Глава вторая. Нервы на пределе
Слепцов не представлял себе, что делать с пуделем. Выходить с ним на прогулку — напрашиваться на неприятности. Наверняка собакой уже интересуются те, кому положено. Как ему взбрело в голову утащить ее с собой? Всему виной короткий дурман всесилия, власти над жизнью — раньше с ним такого не бывало.
Пудель без конца суетился, подвывал, бегал к двери. Беспардонно намочил в нескольких местах — в квартире невыносимо воняло псиной. Слепцов положил в миску кусок творога. Ни мяса ни колбасы новый хозяин собаки не употреблял. Не из принципиальных соображений, а из простой брезгливости: боялся подхватить заразу от больного животного. Но вкусы пуделя, судя по всему, были полностью противоположными — от творога и овощей он отказался.
Понемногу Слепцов стал понимать, какую взвалил на себя обузу. Крошечное существо ни на секунду не оставлял его в покое, настоятельно требуя прогулки, вкусной еды и еще черт знает чего. Разбаловал своего любимчика прокурор.
Кое-как дождавшись полуночи, Слепцов осторожно вышел с собакой за дверь. От восторга пуделек принялся лаять, скакать. Чтобы не привлекать внимания соседей, Слепцов зажал ему пасть и держал до тех пор пока они не дождались лифта.
Во дворе и на улице все вымерло. Киллер не нервничал так, не прятался от света фонарей даже преследуя прокурора с заряженным пистолетом в кармане. Пудель без конца дергал поводок, принюхивался к незнакомому миру. Слепцов оглядывался по сторонам — ни души. Но человека с собакой легко увидеть из окна. Кругом одни дома — невозможно выбрать место, которое не просматривалось бы сверху.
Свободной рукой он вытер пот со лба. Проклятье! Надо что-то придумать. Включил подсветку часов — так и есть, он пропустил время, забыл принять поливитамин. Впервые с тех пор как взялся глотать полезные разноцветные шарики. Плохой признак.
Не прошло и пятнадцати минут с начала прогулки как человек и собака вернулись обратно. Пудель был явно разочарован. Но Слепцов оказался дома как раз вовремя: не успел он переступить через порог, как зазвонил телефон.
— Тебе надо отдохнуть на свежем воздухе, — голос шефа звучал так отчетливо и ясно, словно он находился здесь, в комнате. — Хватить коптиться в городе.
«Неужели кто-то вышел на след?» — кольнуло Слепцова, но вслух он только поинтересовался:
— Когда?
— Ориентировочно завтра. Подъезжай к шести вечера на Курский вокзал. Там тебе отдадут билет и все объяснят.
Не успел Слепцов повесить трубку, как позвонили в дверь.
— Здорово, начальник. Тебя отыскать трудней, чем сто баксов на тротуаре.
Это был Шустов, пронырливый, вездесущий человек, при посредничестве которого Слепцов несколько раз получал выгодные заказы. За услуги Шустов брал немного: два процента.
— Ты отлично знаешь — я поменял род занятий, — без намека на любезность встретил позднего визитера Слепцов.
Как этот тип сумел вычислить его новый адрес?
— Собакой обзавелся? Поздравляю. Если гадит, надо мордой тыкать, иначе не отучишь.
— Что у тебя срочного? Честно говоря, я уже спать собрался.
— Знаю я про твой здоровый образ жизни, — усмехнулся Шустов, показав гнилые, изъеденные кариесом зубы. — Не то что у нас, грешных… Хата ничего, просторная. Дела пошли в гору? Ладно, не стану тебя томить. Есть уникальная возможность: солнцевской братве понадобился специалист. На своих они в этом деле не полагаются.
Он сделал паузу, ожидая вопросов, но Слепцов отправился за тряпкой, чтобы подтереть за пуделем очередную лужу.
— Обещают весомые бабки. Мой процент ты знаешь — в Москве уже никто так дешево себя не ценит. Я тоже поднял ставку. Все по-старому только для старых друзей.
— Помнишь, что случилось в последний раз? Больше я не хочу рисковать. Да еще связываться с «солнцевскими». Если опять выйдет что не так, они голову отпилят.
— Не валяй дурака, — Шустов открыл холодильник, достал пачку с фруктовым йогуртом и, заглотав содержимое, вытер губы тыльной стороной ладони. — Сходи узнай, чего они хотят — отказаться всегда успеешь. Как звать твоего красавчика?
— Не знаю, — чуть не сорвалось у хозяина.
Живо, на ходу придумать кличку.
— Билл.
— В честь Клинтона? Билл, дай лапу. Есть даже стих такой: «Дай Билл на счастье лапу мне». Или нет — там Джек… Билл, смотри сюда, — нагнулся Шустов. — Не реагирует ни хрена.
— Не нравишься ты ему.
— Короче, я тебе оставлю номер. Надумаешь, звони. Только не затягивай — конкуренты перебьют.
— Визитка? — удивился Слепцов.
— Да, телефон одной фирмы на Юго-Западе.
— Забери свою бумажку. Только мусоришь мне, — хозяин смял пустую пачку от йогурта, чтобы выкинуть ее в ведро.
— Не базарь, я ухожу. Не нужна бумажка — возьми и выбрось. Можешь сжечь и пепел с балкона пустить по ветру.
Когда дверь за Шустовым захлопнулась, киллер облизнул пересохшие губы. Шеф с самого начала не скрывал от него, кто такой Глебов и чьи интересы он обслуживает. Что означает эта визитка? Приглашение на казнь? Не похоже — родная мафия не страдает излишним пристрастием к красивым жестам. Они просто сломают дверь, а потом кожу сдерут живьем, выясняя заказчика.
Значит, проверяют — откажешься ли ты от выгодного предложения. Проверяют, наверно, не только тебя. И Белозерский в курсе их затеи — вот почему он торопил с отъездом.
Но он опоздал: предложение уже успели вручить. Если оно останется без ответа, ни в какой глуши не скроешься от братвы. Да и не пустят тебя улизнуть. Тому же Шустову могли поручить отслеживать все твои перемещения в ближайшие Дни.
Идти к ним своими ногами? После того как Шустов видел в квартире пуделя? Зачем было пускать этого пройдоху, мерзавца, ублюдка паршивого?
Спокойней, надо все хорошенько взвесить. Допустим, Шустов знает о пропавшем пуделе и его приметах. Опять же — какой смысл тогда затевать разговор о заказе, лишний раз наводить на подозрения? Все и так ясно. Можно звонить из ближайшего автомата.
Нет, они пока просто закидывают сеть.
Попросить помощи у шефа? Он предложит только одно: слинять прямо сейчас. А «солнцевские» только и ждут: пусть дернется Слепцов, пусть попробует прорваться из Москвы. Значит разгадал игру, а разгадать ее может только убийца прокурора.
Пудель запрыгнул на кресло, поставил передние лапы на подоконник, ткнулся носом в стекло. Слепцов намотал ему поводок вокруг шеи, затянул изо всей силы, глядя в потолок. Собачонка даже визгнуть не успела. Только отчаянно задергалась всеми четырьмя ногами.
Конец. Он упаковал теплый трупик в большой непрозрачный полиэтиленовый пакет, сунул в сумку. Накинул куртку и снова отправился на улицу.
Прошел два квартала, три, четыре. Рука почти не чувствовала веса. Он даже расстегнул молнию на сумке — убедиться, что Билл на месте. Слегка поташнивало от отвращения, а ведь людей он кончал спокойно — через десять минут после выстрела, смешавшись с толпой, мог купить себе банан или киви. Стрелять все-таки легче: все происходит на расстоянии, как бы не взаправду.
Проехала, не остановившись, милицейская патрульная машина. Все, уже достаточно далеко. Он зашел во двор и вдавил плотно перевязанный пакет в полный до краев мусорный ящик. Накидал сверху несколько пустых коробок из соседнего. Пока начнет смердеть, приедет мусоровоз — все заберет.
Утром Слепцов позвонил по телефону с визитки. Долго никто не брал трубку. Наконец, невыспавшийся голос посоветовал перезвонить через полчаса.