.
Аналогичная по форме песенка имеется и у африканских детей:
Кто мне бросит козьего помета?
– Зачем тебе козьего помета?
Я брошу его к небу.
– Зачем ты бросишь его к небу?
Пусть небо капнет на меня дождем.
– Зачем тебе дождь?
Чтоб росла выжженная трава.
– Зачем тебе трава?
Чтобы поела моя старая корова и т. д.[205]
Диалогические песни, имевшие широкое распространение в детской среде, опубликованы во многих сборниках XIX и начала XX веков. Популярность «объясняется тем, что детям, имеющим еще ограниченный словарный запас, ближе и понятнее прямая речь, лишенная словесных украшательств, не осложненнная второстепенными членами предложения, – тем, что диалогический стих динамичен, действие развивается стремительно» (Мельник., с. 55).
Некоторые песни до сих пор продолжают печататься в детских книжках, многие слегка изменились и вошли в другие жанры детской поэзии. В работе Г.С. Виноградова опубликовано более 20 считалок, восходящих к приведенной нами песне «Заяц белый, куда бегал?». Диалогический стих динамичен, действие развивается стремительно, прямая речь лишена описаний и непонятных слов.
Заимствования из русских игровых песен чаще всего происходили опосредованно, через прибаутки, сложенные специально для детей. Как свидетельствует И.П. Сахаров, в первой половине XIX века прибаутка «Коза» бытовала в виде девичьей игры (вариант игры в ловитки). Потом появилась соответствующая «словесная прелюдия», и она стала самостоятельной детской игрой. В середине XIX века текст вошел в репертуар пестуний и стал одной из детских песен.
Самую распространенную группу в XIX веке составляли кумулятивные песни. По форме они напоминают сказки в стихах, откуда и происходит название «сказочные песенки», данное некоторыми собирателями. Основным признаком является замедленное развитие сюжета, основанное на многократном повторении отдельных частей:
Было у вдовушки
Восемь дочерей.
Стала их вдовушка
Замуж отдавать:
Дает первой дочери.
Быка да козла,
Доморощенные.
Затем пять первых стихов повторяются и к ним добавляется рассказ о второй дочери:
Дает другой дочери
Два быка, два козла,
Доморощенные.
Песня выстраивается постепенно из небольших сценок-эпизодов, в каждом из которых использована своя система образов:
Костромушка, Кострома!
Чужа-дальня сторона!
У костромушки в дому
Ели кашу на полу;
…
Костромушка, Кострома,
Чужа-дальня сторона!
Зачем в лес забрела?
В лесу частые пеньки —
Смотри ногу не сломи,
Нас по миру не пусти!
Использование повторов, внутренней рифмы, разнообразных синтаксических фигур (риторических вопросов и обращений) придает песням четкую композицию. Песня может состоять из нескольких десятков стихов. В сборнике П.А. Бессонова напечатана песня «Пошел козел за лыками», в которой более 130 стихов. В текстах много заимствований из материнских прибауток или скомороший.
Данная группа песен содержит множество реалий повседневной жизни. Непонятные ребенку слова заменяются, синтаксические конструкции упрощаются. В текстах используются уменьшительные слова, звукоподражания, заменяющие слова («ай-дуду-дуду-дуду», «туру-туру»).
Исполнители учитывают особенность детской психики, дети любят подражать крику (пению) птиц, животных, насекомых, звучанию музыкальных инструментов (рожка, балалайки), дают своеобразную звуковую трактовку многим, казалось бы далеким от музыки предметам и явлениям. «Все, что окружает ребенка, имеет свой голос, иногда открытый, понятный всем, имеющий определенную окраску, иногда скрытый, меняющийся, текучий»[206]. В воспоминаниях В.П. Катаева «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона» рассказывается, как во время прогулки он остановил мать и сказал ей, что слышит музыку. Мать называла сына фантазером, поскольку ничего не слышала. Задумавшись над ее словами, он пишет: «Долго я не мог этого понять, но однажды совершенно неожиданно понял: это было нечто, составленное из еле слышного дребезжания извозчичьих пролеток, цоканья копыт, шагов людей, звонкого погромыхивания конок и трамкарет, похоронного пения, военной музыки, стрекотанья оконных стекол, шороха велосипедов, гудков поездов и пароходов».
Особая разновидность кумулятивных песен посвящена крестьянскому труду. В них отразился нелегкий быт крестьянина, упоминаются орудия труда («буду табе служите: у поля саху насити; прийду у поля – сахи нету»); поется о главных трудовых процессах («…узила сярпок, побегла у садок, нажала травицы целинький снапок»), показана нищета подневольного крестьянина («Ягор, Ягор, Ягорушка – не я скачу – няволюшка…»), отношение к детям («Ай, дети, дети, де вас дети…»).
В лексике песен преобладают глаголы, существительные и междометия, прилагательные практически отсутствуют. Отмеченная особенность свидетельствует о связи кумулятивных и трудовых песен и давней их принадлежности к детскому репертуару.
В третью группу М.Н. Мельников выделил песни с припевом. Если в песнях взрослых припев всегда связан по смыслу с текстом, то в детских песнях ситуация иная.
В некоторых текстах припев является лейтмотивом всей песни:
Объектом нападок становятся обжоры, неумехи, неряхи. Осмеянию подвергаются и отдельные действия.
Акцентировка на повествовательное™, необходимость выражения оценки обуславливают использование глаголов, существительных и междометий, разговорных конструкций:
Мужик песню спел,
На капустник сел,
Съел три короба блинов,
Три костра пирогов,
Овин киселя,
А и кадку щей,
Полну печь калачей.
Перенимая ту или иную песню от взрослых, дети включают в нее самостоятельный припев. Он может употребляться во многих песнях. На данную особенность первым обратил внимание П.А. Бессонов, опубликовавший более двадцати подобных припевов. Он же отметил их подчеркнуто игровой характер:
Посадил дед редьку
Ни часту, ни редку.
Выросла редька,
Ни часта, ни редка.
Припев:
Дулась, дулась, первернулась,
Первернулась передом:
У Анюты плохой дом.
Здесь в качестве припева использован фрагмент частушки, основанный на каламбуре. Он совершенно не связан с текстом песни, имеет другой размер, иную мелодию.
Иногда припев основан на повторе последнего слова строфы. Он придает песне определенную звучность:
Рубить, казнить комара,
Комара, мара, мара.
Рубить, казнить комара,
Комара, комара.
Четвертую группу детских песен составляют песенки-пере-гудки. Они, как правило, имеют стройный сюжет или содержат образные’, красочные описания. В отличие от считалок в них практически отсутствует заумь. Тематически они связаны с окружающей детей жизнью, в которой подчеркиваются сатирические и юмористические черты, обыгрываются комические ситуации. Для перегудок характерна четкость ритма, звучность рифмы, богатство приемов звукописи:
Ти-та-та, ти-та-та,
Пожалуйте решета.
Мучки насейте,
Пирожки затейте.
Пирожки на дрожжах.
Не удержишь на вожжах,
Положили гущи,
Они еще пуще;
Поставили на чело —
Не осталось ничего.
Большинство перегудок заимствовано из фольклора взрослых. Песенки-перегудки насыщены звучными, стремительными, словосочетаниями. Иногда они образуют своеобразные звукоряды. Песенность достигается с помощью звуковых повторов, аллитераций и ассонансов. Чтобы придать тексту необходимую благозвучность, вводится внутренняя или конечная рифма. Отмеченная особенность отличает песенки-перегудки от кумулятивных и диалогических песен, где рифма не обязательна.
Содержание детских песенок различно. Интересны наблюдения исследователей, связанные с бытованием песенок, имеющих четкое практическое назначение. О.И. Капица выделяет песенки с перечислением дней недели, отметив их пограничный характер. Некоторые из них чаще воспринимаются и соответственно используются как считалки. В то же время она приводит песенки с перечислением работы, выполняемой в каждый из дней недели:
В понедельник – на могильник.
Во вторник – на кокорник.
В середу – на переды.
В четверг – на коты.
В пятницу – на мельницу.
В субботу – на работу.
В воскресенье – на веселье.
Аналогичная песенка, предназначенная для заучивания дней недели, известна и среди английских Nurcery Rhymes:
How many days my baby plays?
(Сколько дней в неделю моя детка играет?)
Затем следует перечисление дней недели.
Песенки, распространенные в школьной среде, представляют по форме рифмованную азбуку, где использованы старинные названия букв: аз, буки, веди и т. д. В европейском детском фольклоре количество таких песенок больше, чем в русском. Приведем пример:
Аз, буки – башки.
Веди – таракашки.
Глаголь – кочережки,
Побег по дорожке,
Ер, еры – упали с горы.
Ер, ять – некому поднять.
Ерь, юсь – сам поднимусь.
Буки, бабаки Съели собаки.
Буква ижица —
К концу близится.
Приведем для сравнения школьную украинскую юмористическую песенку
Аз, буки, глаголя,
Веде чорт Василя