Портит книги он мукой,
Клеит, клеит без конца,
Ланцы – донцы, ланца-ца!
Сочинению стихов придавалось особое значение, обычно они связывались с определенными периодами или обстоятельствами школьной жизни, например, с каникулами. Настроение школьников в последний учебный день могло следующим образом отразиться в обращении к преподавателю:
Последний день
Учиться лень.
Просим Вас
Прочесть рассказ.
В подобных текстах использовались «традиционные формулы» – осмеяния, перешедшие из дразнилок:
Немец, перец, колбаса,
Купил лошадь без хвоста,
Сел задом наперед
И поехал в огород.
Часто встречается и другая старая традиционная песенка:
Звонок звонит, и немка мчится, По коридору в пятый класс, На желтый стул она садится И начинает мучить нас.
Вместо «немки» вставляется прозвище учительницы – «крыса», «пуля», меняется номер класса и наименование стула вместо «желтый стул» – «дубовый» или «венский».
Стишок на учителя пения:
Наш учитель пения
Вышел из терпения,
Подал заявление
В чаеуправление…
содержит явную бессмыслицу, не смущающую ребят. Слово «чаеуправление» введено только для рифмы. Подобные несообразности широко распространены в дразнилках. Как правило, такие стихи требуют введения определенного бытового фона, без которого их содержание может остаться непонятым. Интересный материал собран О.И. Капицей среди старших школьников г. Ленинграда с 1921 по 1930 год. Он отражает жизнь, события и настроения учащихся. Приведем образец стихотворения, отразившего плохую работу санитарной комиссии:
О, Санкомисия!.
Где ваша миссия?
Залог здоровья – чистота.
Когда придете вы к мам в класс
Такая пыль стоит у нас,
Что не узнаете вы нас. (1926)
В 1921–1922 годах, когда не было возможности отправить всех ребят в летние лагеря, школьники сложили частушку:
В Ленинграде что за жизнь —
Не житье, а прямо рай
Сел на примус осторожно,
Накачал и загорай.
Особый раздел школьного поэтического фольклора составляют пародии[264].
Не менее распространены стихотворные надписи на книгах. Эта традиция имеет древнее происхождение. О.И. Капица приводит интересную надпись из английской книги, напечатанной в 1543 году: «Кто украдет эту книгу, будет подвешен на крюк». На основе анализа графики надпись относится к концу XVI века.
В.В. Верееаев приводит надпись, увиденную им на транспаранте своего соседа по парте:
Сей транспарант принадлежит (имя)
И сам не убежит.
Кто возьмет его без спросу,
Тот останется без носу,
А кто возьмет его с спросом,
Тот будет с пузом[265].
Очевидно, что соединение словесной и художественной форм самовыражения находило отражение в самых разных надписях: на книгах, партах, стенах и другом «подручном» материале.
К традиционным стишкам о школе принадлежат и следующие:
Первый класс Купил колбас, Второй резал, Третий ел,
А четвертый в рот глядел Пятый крошки собирал, А шестой и вовсе спал.
Приведенный стишок, без сомнения, восходит к тексту народной прибаутки. Аналогию можно найти в собрании сказок А.Н. Афанасьева (№ 537 и 538). Интересно отметить, что в школьной среде удержался пример жанра, прекратившего распространение в фольклоре взрослых. Он показывает, что развитие школьного фольклора подчиняется тем же законам, которые характерны и для всего детского фольклора в целом.
Школьные игры. Существуют специальные школьные игры, первое место среди которых занимают «крестики-нолики», «перышки». Вот известная забава школьников с приговором:
Точка, точка, запятая,
Минус – рожица кривая,
Палка, палка, огуречик,
Вот и вышел человечек.
Одновременно на бумаге рисуются две точки – глаза, запятая – нос, рот – минус, рожица кривая – круг, в который заключается все нарисованное, несколько палочек – руки и ноги. О.И. Капица приводит свое наблюдение, сделанное в 1933 году, как школьник 3-го класса подходил к товарищу и, перебирая одну за другой пуговицы на его кителе, говорил: «Вор, мошенник, поп, священник, честный человек».
Другую игру приводит в своих воспоминаниях «Кондуит и Швамбрания» Л.А. Кассиль. Первоклассник подходил к «приготовишке» и спрашивал: «Чья эта пуговица?» После ответа «Моя» пуговица отрывалась и вручалась хозяину с приговором: «Ну и бери ее!». Чтобы избежать отрывания пуговицы, нужно было ответить «Моего кителя!»
Изолированность от реальной обстановки в пансионах, институтах и адетских корпусах способствовала развитию суеверных страхов, отражавшихся в легендах и сказаниях. Так, в Ксениинском институте благородных девиц существовала легенда об огненной реке в большом зале и страшных «селлюлоках». Существовало и немало примет, талисманов и гаданий. Они были связаны с экзаменами и своеобразным «посвящением» вновь поступивших. В данных текстах происходило пародирование известных сюжетов в жанре «страшных рассказов». Можно сказать, что они были одной из основ, на которой позже появились страшилки.
В школе всегда было много анекдотов из школьной жизни. На протяжении нескольких столетий фиксировался известный «безбожный» анекдот. Ученик спрашивает батюшку: «Если Бог всемогущ, то может ли он сотворить такой большой камень, что не сможет его поднять?» За таким вопросом следовал традиционный ответ: «Вон из класса, безбожник!» Известен иной вариант этого анекдота: «Может ли Бог покрыть козырный туз?» Еще один вариант вопроса: «Почему мы говорим митра палит (митрополит), а не митра стреляет?» Ответ: – «Потому что ты ду-рак, а не ду-рыба». О.И. Капица отмечает, что в школе распространяются большей частью те же анекдоты, что рассказываются вне школы.
Мы указывали выше, что школьный фольклор, как правило, игнорировался собирателями и исследователями детского фольклора. Так, в программах нет даже упоминания о необходимости собирания школьного фольклора. Он остался вне поля зрения детских журналов. А между тем школьный фольклор является тем редким видом детского творчества, который развивался и развивается независимо от руководства и контроля взрослых.
Исследование школьного фольклора позволяет сделать вывод о том, что он представляет собой сложное социальное явление, где находят отражение взгляд и взаимоотношения не только конкретной общественной группы школьников, но и окружающей их внешней среды. Процесс взаимовлияний носит диалектический характер. Традиционные формы чаще всего сохраняют свои основные особенности, добавляются только новые тематические группы.
Контрольные вопросы
1. Когда и почему начали выделять школьный фольклор?
2. Почему школьный фольклор считают самостоятельным разделом детского фольклора?
3. Когда появился школьный детский фольклор?
4. Каков состав школьного фольклора?
5. Когда и почему стали записывать школьный фольклор в России?
6. Почему школьный фольклор можно считать одной из продуктивно развивающихся разновидностей детского фольклора?
7. Как происходит развитие традиционных форм в школьном фольклоре?
8. Какие новые формы и почему возникают в школьной среде?
9. Какой возраст и почему считается наиболее активным для создания школьного фольклора?
Альбом
Основные понятия: определение, состав альбома как сборника, эволюция альбома как жанра, функция «девичьего альбома», проблематика, типы героев.
Во многих собраниях фольклористов, педагогов и этнографов находятся своеобразные сборники, так называемые девичьи альбомы. Существование и активное бытование подобного материала в детской среде обуславливают необходимость его изучения[266].
Определение. Собранные в «детских альбомах» тексты не отличаются однородностью, встречаются «альбомные стихи»[267], песни, этикетные правила, загадки, садистские куплеты, школьные хроники, гадания, афоризмы. Они иллюстрируются открытками, вырезками из журналов, высушенными цветами, фотографиями. Название «девичий альбом» можно считать условным и определять его как собрание текстов, имеющих хождение в определенной группе носителей.
Традиция составления подобных сборников давняя. Исторически «девичьи альбомы» сложились под влиянием сентиментальной альбомной поэзии XIX века. Но альбом середины XVIII – начала XIX века это альбом барышень, а не детский. Детские альбомы появляются лишь в начале XIX века, когда ребенка начинают воспринимать как личность. В течение долгого времени они бытовали параллельно с альбомами взрослых и только к концу века сформировались в собственную категорию. Именно в это время установились границы группы носителей детской альбомной традиции – девочки с восьми до пятнадцати-шестнадцати лет.
Выполняя утилитарную функцию, являясь собранием разных текстов, альбомы стали распространяться и в детской среде. «…Содержание альбомных стихов вполне соответствует детскому мировоззрению: сентиментально-подражательные стили – это знак вхождения во взрослую культуру, так же как и ирония над формой и содержанием альбомного стихотворения – это знак снисходительного отношения к такому повзрослению». Авторы статьи полагают, что ориентация на взрослую стихотворную культуру доказывается и большим количеством реминисценций (РШФ, с. 279).
Некоторые исследователи приписывают распространение «девичьих альбомов» изменениям, произошедшим в 20-30-е годы XX века, полагая, что они выразили психологию нового владельца, происходившего из социальных низов (крестьянской или посадской среды) и испытывавшего потребность зафиксировать новые для него явления. Изменения коснулись прежде всего иллюстративного ряда (исчезли изображения ангела и голубки) и лексики. Типологические признаки менялись медленнее. Жестокий романс и фольклорная городская поэзия 20-х годов зафиксированы рядом текстов.