Труднее всего человеку дается то, что дается не ему. Исключение из этого правила составляет только судебный приговор. Получив от судьбы хлесткий подзатыльник – как иначе расценить потерю надежного компаньона? – Серега окончательно осознал, что с Фортуной надо быть настороже. Даже если ты поймал удачу за хвост, это вовсе не означает, что она стоит к тебе не задом. Решив впредь действовать без компаньонов и полагаться исключительно на самого себя, Сережа долго выбирал достойное приложение своим разнообразным талантам.
Был и «охотником за головами» в фирме «Томагавк» – психологом, специализирующимся в подборке персонала, – и главным технологом по приготовлению свинины в сети итальянских ресторанов «Шашлык-хаус», и строил финские домики на болотах от компании «Дворцы и хижины», и помогал организации экофашистов под названием «Свирепая репа», и страхованием занимался в конторе «Гарант-совок», и трудился менеджером по салатам из размороженного кальмара в сарайчике китайской фирмы под загадочным названием «Хули Хо»… Дошел однажды до того, что даже в местные депутаты засобирался.
Научился он за эти годы, нельзя не признать, многому Прежде всего – главному принципу российского бизнеса: «Если бесплатно – купим!» И, в конце концов, Серега сыграл беспроигрышно. Невероятное – очевидное! Мы-то с вами знаем, что случайностей не бывает, но моему лучшему другу помог именно слепой, а точнее – извините за натурализм! – безногий случай.
Цыплячий мутант и «Планета котлов»
«Пирожки диафрагмовые».
В электричку Сережа вскочил в последний момент. Чуть не опоздал из-за того, что покупал у офени на вокзале напечатанный на газетной бумаге новый отечественный детектив по сценарию модного сериала. Его название говорило само за себя: «Кровавый оскал педофила». В последнем вагоне пригородного поезда никого не было. Не захотев садиться на густо размалеванную фломастерами тинейджеров желтую лавку Сергей вернулся в тамбур, собрался закурить, и стало ему не по себе: как же все вокруг было заплевано! Что за страна у нас такая напастная: выходишь покурить – а там наплевано, выходишь поплевать – а там накурено!.. Одна услада: в тамбуре уже курила о чем-то своем девушка в дутой китайской куртке и с не менее дутой шестиразмерной грудью. Упершись носом в эти сказочные буфера, Сережа поймал себя на мысли, что, чем выше грудь женщины, тем незаметнее ее лицо На всякий случай, чтобы скоротать время, спросил:
– Вы из Москвы, девушка?
– А як же?! – вымолвила красавица с оранжевыми губами и выпустила клуб едкого дыма.
От этого полтавского экзотизма Сережа, сам не понимая почему, погрустнел и решил не настаивать на продолжении знакомства. Он вспомнил, что женщины существа на ощупь приятные, но – по большому счету – бесполезные. К тому же затянувшийся экономический кризис крепко держал его за горло, и на дорожные приключения бюджет Сережин рассчитан не был. «Сколько ни говори «халява», а во рту слаще не станет», – подумал Сережа и спохватился: в том, что касается шестиразмерной красавицы, халявой и отдаленно не пахло. Что поделаешь?! Переходный возраст это когда до пенсии мужчине еще не близко, а девушки внимания на тебя уже не обращают… Так Серега и стоял на протяжении всего пути до Загрязнянки – смолил «Приму», прислонившись к стоп-крану, рядом с которым анонимный юморист написал: «Испытай судьбу. Сорви свой джек-пот!», и, чтобы не цепляться взглядом за грудь соседки, смотрел в дырку, проделанную вместо окошка, на мусорные залежи вдоль путей. Выкурил, не спеша, с достоинством, один за другим пять дукатовских гвоздиков.
Когда Сережа вышел вечером на платформу, оказался прямо у спуска к сарайчику, над которым витал пряный, призывный запах горячей куриной корочки. ООО «Грэнадэр», освоившее жарку бройлеров в помещении бывшей керосиновой палатки, несмотря на поздний час, как всегда, соблазняло загрязнянцев, еще не привыкших к пристанционному цыплячьему стриптизу. Крутились вертела, роняя на поддон с лоснящихся плотных тел терпкие капли золотого куриного пота. Белой, чуть ли не бельевой кипой лежал тончайший лаваш. В осеннем воздухе струился изысканный восточный фимиам. И Сережа не устоял. Подсчитав на ощупь завалявшуюся в куртке мелочь – душу ему грела заначка из нескольких купюр, спрятанных во внутреннем кармане, у самого сердца, – он решил гулять по-крупному.
Изогнулся, засунув невероятным крюком руку под свитер, и достал ельцинские «керенки» – в стране, по уши утопающей в инфляции, счет шел на миллионы рублей. Вдобавок выскреб из-за подкладки куртки полтинники и сотенные, выложил все деньги перед собой и попросил запаковать ему в лаваш цыпленка. Самого отборного. Поподжаристее!
Аморфная женщина – из тех, что обычно торгуют из цистерн водянистым пивом, – взяла с серого подноса двузубую вилку, пошуровала ею где-то под прилавком и принялась запаковывать в лаваш цыплячью тушку.
– Специи не забудьте, – напомнил Серега и – джентльмен всегда эстет! – добавил галантно, в лучших традициях бонтона: – Будьте любезны, сударыня.
От этого забытого политеса, совершенно для нее неожиданного на фоне придорожных нравов, трясущаяся всем рыхлым телом тетушка, красные руки которой заученно впихивали в фольгу послушную птичку, вздрогнула. По-зябкому всем существом – несмотря на вечный огонь под вертелами. Ее бесцветные глаза мазнули коровьим взглядом по невидимому горизонту и встретились на миг с глазами Сережи.
Этого куцего контакта было достаточно, чтобы матерый серый волк дачных танцплощадок почуял тревогу. Затылком, хребтом, спинным мозгом! Серый оглянулся: на пыльном асфальтовом пятачке с никогда не высыхающей зеленой лужей и облупленной рекламой на столбе: «Сок – здоровье в жидком виде» никого не было. В чем же дело? И тут он понял. Сто пудов, его дурили, как первоклашку-октябренка, разводили, как лоха, это было ясно. И тогда в, казалось бы, совершенно прирученном Москвой-космополиткой загрязнянском аборигене проснулся дикий зверь!
– Ну-ка цыпленка покажи! – в голосе Сергея зазвучала маршальская сталь. – Покажи куру, тебе говорят!
Продавщица с телом из бланманже задергалась, как ведьма на встрече с Инквизицией. А Сережу уже было не остановить:
– Распаковывай, мать твою! Считаю до трех… Раз, два, три!
Почему-то именно эти хриплые «раз, два, три» ввергли в ужас бройлерную тетю. Дрожащими пальцами, похожими на шпекачки, она стала снимать одну за другой цыплячьи рубашки. Сначала – фольгу, потом – лаваш… И взору остолбеневшего Сережи, жадно наблюдавшего за этим стриптизом, предстало невероятное, невообразимое даже народным академиком Трофимом Лысенко, воевавшим не на жизнь, а на смерть со «лженаукой генетикой», зрелище. У цыпленка, казалось бы, только что снятого с раскаленного вертела, была… всего одна нога!
– А где… – Сережа почувствовал, что у него сбивается дыхание. – А где вторая?
Воспользовавшись замешательством не в меру смышленого клиента, хозяйка куриного ада очнулась:
– Таких прислали… С птицефабрики.
И стала делать вид, будто увлеченно вытирает тряпкой шершавый, изъеденный грязью прилавок.
– С какой такой фабрики? – Серега посмотрел на других цыплят, в осеннюю ночь идиллически греющихся в рядок у пышущих синим пламенем газовых рожков. – А эти все, которые о двух ногах, что, сами прибежали строем из инкубатора?!
– Инвалид с рождения, наверное… В природе и не такое бывает. Особенно сейчас… – затряслась тетя из студня. – Прививки разные против птичьего насморка, есть такой в Гонконге…
Сережа опешил:
– Выходит, чихнул цыпленок, а у него и нога отвалилась!
– Ой, роднуленька, чего только не случается! – запричитала тетушка. – Радиация, понимаешь, окружающей среды загрязнение. И эта еще, как ее?.. Поллюция, в общем…
Сердобольная продавщица, явно следившая по «Маяку» за последними радионовостями, горестно развела руками. Но, судя по всему, выдавать Сереже нормального цыпленка вместо монстра, пострадавшего от Чернобыля, не собиралась.
На этом передача «В мире животных» решительно закончилась. В дальнейшем сценарий развивался по несколько не стандартной формуле отношений «покупатель – продавец».
– Ты что, типа сука?! Да знаешь ли ты, манципура, с кем разговариваешь! – понес пургу, не останавливаясь, Сережа, вмиг почувствовавший себя героем «Воров в законе». – Завтра же мои ребята твою халабуду спалят, а тебя саму, тлю коридорную, на вертел посадят… Меняй сейчас же курицу, говорят! Я здесь, блин, всех знаю… Не то Мохнонога с Фофаном к тебе пришлю!
Тетя, сроду не видавшая Мохнонога, Фофана, Мясика, Левы-Сметаны, Вали-Сики и других многочисленных туземных сидельцев в местах не столь отдаленных (для справки: в Загрязнянке в «зоне» рано или поздно отдыхал каждый третий), и в самом деле ощутила всем грузным телом, что за безвинным Серегой, как цыплята на вертеле, выстроилась целая когорта самых омерзительных мафиози местного розлива. Продавщица покорно отложила одноногого мутанта в сторону. Но менять его на полноценного дублера тем не менее не спешила.
И тут нежданно-негаданно к Сереже подоспела помощь.
Из-под заросшей крапивой в человеческий рост железнодорожной платформы появились двое военных с одинокими звездочками майоров на погонах и с совершенно обалделыми, оцепеневшими лицами. Один из служивых нес перед собой – скорбно и бережно, будто друга выносил из боя на плащ-палатке, – цыпленка на развернутой фольге. Офицеры подошли к куриному сарайчику и неуставно уставились на убогого Сережиного цыпленка, трогательно застывшего ржавой ногой к звездам:
– Мама дорогая, и этот – тоже?!..
Ба-а-а! Мой друг увидел, что у офицерского бройлера также не было одной ноги. Не цыплята, а однояйцевые близнецы из «Парка Юрского периода»!
– Ах, ты тварь! – заорал окончательно прозревший Серега, наваливаясь на окошко киоска. – Ты сама эти ноги отъела! А говорит: «Инвалид… Радиация…» Я тебе, блин, пок