Унаследовав советские позиции в важнейших международных организациях, Россия стала членом клубов и ведущих международных финансово-экономических институтов, в которые СССР не мог быть принят: МВФ, Всемирный банк, Парижский клуб кредиторов, Всемирная торговая организация. С 1996 года РФ является членом Совета Европы и привилегированным партнером НАТО.
В настоящее время процесс присоединения РФ к ОЭСР как к мировому клубу развитых экономик прерван, «Большая Европа» — от Лиссабона до Владивостока — не состоялась, в продвигаемые США геоэкономические мегапроекты — Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство (ТТИП) и Транстихоокеанское партнерство (ТПП) — Россию не включают, пилотный проект создания зоны свободной торговли между Россией и Новой Зеландией заморожен. Ужесточающиеся санкции США, ЕС и других стран против РФ создали динамику прогрессирующего дистанцирования Запада от нее, изменить которую могут лишь новые фундаментальные тренды в мировой геополитике.
Несмотря на то что согласованные в 2005 году «общие пространства» РФ — ЕС не стали реальностью, Россия приняла многие технические стандарты ЕС, остается частью глобальной экономики, мирового информационного и гуманитарного пространств.
Не войдя в лигу мирового Запада, РФ оказалась частью не-Запада — части мира, которую во второй половине ХХ века называли «развивающимися странами», «третьим миром», «мировым Югом». К этой компании Россия в прошлом относилась часто свысока, но ее ведущие члены за последние десятилетия достигли поразительных успехов, во многом опередив ее. Одна из актуальнейших задач российской внешней политики — установление контактов и развитие связей с незападной частью мирового сообщества.
Мир вступил и в полосу эпохальных перемен.
«…сейчас происходит переворот не только в международных отношениях, но и в умах публики и лидеров по поводу мира вокруг нас».
Генри Альфред Киссинджер
3.4. Американо-Российский конфликт
Базисом улучшения и развития отношений между РФ и США являются системы договоренностей. Определяющее влияние на общемировые общественно-политические тренды оказывают геополитические конфигурации.
В настоящее время формула конфронтации СССР и США усложнилась и имеет одно известное составляющее и два неизвестных.
«Россия — враг… Главное — внешняя политика России открыто враждебна политике США, даже там, где это не обещает России никаких выгод. Настало время, когда мы должны начать считать Россию Владимира Путина врагом Соединенных Штатов».
The Wall Street Journal, ежедневная деловая газета США
Родившаяся после распада СССР идея российско-американского союза по инерции сохраняет свою привлекательность для части представителей российской элиты. Аргументация «за» здесь такова: формальная правовая база взаимодействия РФ и США (договоры о контроле над вооружениями, декларации о партнерстве) не соответствует новому характеру двусторонних отношений. Соединенные Штаты имеют договоры и соглашения в области взаимного обеспечения обороны и безопасности более чем с 80 государствами, исключая Россию. Формально такое положение не позволяет российской стороне перестать считать США потенциальным противником. Подписание договора, наоборот, является стимулом для позитивных изменений в российских военных доктрине, планировании и строительстве. Союз с ведущим государством мира сделает РФ более влиятельной силой и поднимет ее престиж. Здесь есть надежда на то, что этот союз будет восприниматься как объединение «почти равных». Сторонники договора отмечают, что предлагаемое ими соглашение не должно быть военным пактом — в противном случае этот документ будет восприниматься в Китае как направленный против него.
Аргументы российских сторонников договора о взаимной безопасности отсылают к традициям, в том числе к памяти о союзничестве времен Второй мировой войны. Упор делается на преимущественно силовое взаимодействие России и США. Проявляется стремление превратить холодную войну в ее противоположность — новое союзничество, хотя бы формально, на равноправной основе. Таким образом, могут быть реализованы сравнительные преимущества России перед другими союзниками США: наличие сравнимого с американским ядерного арсенала; геостратегическое положение в центре Евразии с выходом к Европе, Азии и Большому Ближнему Востоку; предполагаемая готовность нести жертвы во имя общего дела и т. п. Некоторые российские сторонники союза стремятся гарантировать территориальную целостность страны на Дальнем Востоке при помощи США. Их предложение сводится к тому, чтобы США предоставили РФ статус крупного союзника за пределами НАТО (major non-NATO ally. — Ю.С.) подобно Японии, Австралии, Южной Корее и другим.
Постоянные союзы в мирное время — это признак холодной войны. Чертами современной эры стратегий являются подвижность и ситуативный характер коалиций. Даже если бы формальное союзничество РФ с США было возможно, оно, скорее всего, ее не удовлетворило бы. В 2002 году Соединенные Штаты предоставили соответствующий статус Пакистану, но это не сказалось решающим образом на его международном статусе или даже на его восприятии внутри них самих.
Формальный союз с США практически не создает новых возможностей для России, но предвещает ей проблемы. Прежде всего в отношениях с КНР, рассматривающей сближение РФ с США как часть американской стратегии окружения себя.
Неопределенность идеи российско-американского стратегического партнерства формально ни к чему не обязывает. На встрече с Ельциным в 1992 году Джордж Буш — старший, а с 1993 года Билл Клинтон говорили о партнерстве: первый — в международных делах, второй — в трансформации России. В 1994 году Збигнев Бжезинский писал о «преждевременном» партнерстве.
Новое оживление тематики партнерства было связано с формированием после 11 сентября 2001 года антитеррористической коалиции. В это время появились: ощущение общей угрозы нового типа, образ общего врага, основа для практического сотрудничества — в Афганистане и не только. Участию РФ в возглавляемой США неформальной коалиции создало «подушку безопасности», своего рода амортизатор на случай столкновений конкретных интересов. В борьбе с международным терроризмом Россия и Соединенные Штаты едины, а их разногласия, даже самые острые, например, по Ираку, являются частностями.
Однако попытки расширить сферу российско-американского взаимодействия посредством стратегического диалога на высоком уровне оканчиваются ничем.
Характер российско-американских отношений во многом определяется, проводимой США, внешнеполитической стратегией. Когда Вашингтон лидерствует в решении глобальных проблем, Россия может стать важным и ценным партнером Соединенных Штатов Америки. Если они действуют преимущественно в одностороннем порядке, то будут способствовать воссозданию системы отношений в мире, основанной на балансе сил. В результате окажется упущенным шанс использовать исторически уникальную ситуацию, в которой ни одна из великих держав не рассматривает другую в качестве вероятного противника. В таком случае России придется опираться на Европейский союз и Китай, но такая «растяжка» на длительное время может оказаться болезненной.
Понятность намерений Запада в отношении России, Китая и Ирана создает небывалую определенность в мировой политике.
Исторически наименее распространенным способом разрешения конфликтов и установления мира является соглашение с участием всех заинтересованных сторон.
Результатом многовековой борьбы стало установившееся полтысячелетия назад политическое и военное доминирование Европы, а затем и Америки в мировых делах. Распространение Вестфальской системы как универсального образа международного общения не осуществлялось включением новых стран и народов, принятием ими общих правил. Оно происходило завоеванием сильными и успешными не готовых отстоять свою независимость и воспользоваться суверенитетом. Исключения единичны — Россия и Япония, вступившие затем на путь экспансии. В результате Первой и Второй мировых войн Европа в XX веке утратила свое глобальное значение.
В середине того же столетия возникло уникальное сообщество ценностей и интересов, являющееся физическим содержанием понятия «Запад». Отношения между участниками этого неформального объединения строятся на отличных от лежащих в основе международной системы принципах, а базируются они на страхе неограниченного насилия и более совершенны, чем вне его. Международное же общество продолжало жить по традиционным анархическим и эгоистическим правилам.
После завершения первой холодной войны была предпринята попытка распространить понятие «международное сообщество» на всю совокупность государств. Установившийся в тот период либеральный мировой порядок опирался на гипотезу о существовании целостного международного сообщества, выразитель интересов и ценностей которого — сплоченная группа западных государств во главе с США. Выступая от имени всего человечества, Запад, благородно для себя, отказывался от многовековой традиции наслаждаться плодами своей победы, любезно предлагал остальным присоединиться к победителям на тех условиях, которые они могли предложить, обеспечивая приоритетность своих интересов. Обусловленный объективными факторами отказ России сделать это был воспринят с разочарованием подавляющим большинством в американском истеблишменте.
В широком диапазоне мнений идеи о простом вхождении в Запад на основе фактически младшего партнерства, что обеспечивало бы учет российских интересов, и восприятия ценностей возникали и концепции партнерства на равных, в частности, в формате союза России и Европы. Запад — это основанные на ценностях и интересах сообщество и режим, гарантом существования которых остается наличие гегемона. Его роль всегда исполняли обладавшие многократно большими, нежели другие участники, ресурсами США. Исключительная адаптивность европейцев к зигзагам американской политики действует в пользу неизменности объективных причин такого порядка вещей. Сторонники доктрины присоединения к Западу делают упор на том, что Россия готова была принять его ценности и даже разделить с ним общие интересы. Но участие в режиме изначально было невозможным. Несколько предложенных вариантов этого, как, например, в 1998–1999 годах в связи с событиями вокруг Югославии, Москва успешно провалила.