В качестве одного из постулатов своей внешнеполитической доктрины Россия выдвигает принцип многополярности. Это по определению предполагает непризнание сверхдержавного статуса ни за одним из государств. В современных дискурсах проводятся аналогии с XIX веком, с его «концертом держав», а то и о возврате в эпоху «сражающихся царств».
В настоящее время — это США, в недалекой перспективе — КНР. Приводимая ниже таблица иллюстрирует масштабы разрыва между этими двумя государствами и остальным миром в проекции 2050 года.
Основные прогнозные оценки того, как ведущие державы мира будут выстраиваться к 2050 году по главным параметрам национальной мощи, приведены в табл. 1.
Относительную демографическую и экономическую слабость может компенсировать военно-силовой элемент. Этот фактор имеет место и лимиты. Доля расходов ВПК в ВВП представлена в табл. 2.
К 2050 году разрыв по военным потенциалам останется примерно таким же, как по демографии и ВВП. Такое соотношение можно изменить, резко увеличив долю военных расходов в ВВП, но это требует другой модели политической и социально-экономической системы.
Имея огромную территорию и богатые природные ресурсы, Россия может переломить эти тенденции. Идя своим индивидуальным путем, РФ может по Джорджу Оруэллу превращать свои минусы в плюсы, а слабость — в силу. Если удастся быстро решить демографическую проблему, Россия станет сверхдержавой с огромной территорией и богатыми природными ресурсами при малочисленном качественном населении и сильных вооруженных силах.
Непростой алгоритм глобального XXI века задает порой трудно предсказуемые крутые перемены.
Усилия нации прежде всего должны быть сфокусированы на создание современной эффективной экономики как фактора достижения высокого и устойчивого качества жизни вне зависимости от любых природных ресурсов.
Успешный пример реализации концепции островного государства — Великобритания. Почти полтысячелетия, прошедшие со времени Великих географических открытий до начала XX века, она оставалась самым динамичным государством планеты. Происходило это во многом благодаря зависимости от связанной с ее островным характером морской торговли. Эксперимент с Англией не состоялся, если бы островное положение не защищало ее от регулярно прокатывавшихся по континентальной Европе волн завоеваний. Ла-Манш и британский флот трижды спасли Британию — от Филиппа II, Наполеона и Гитлера.
В Российской Федерации есть ностальгия по сверхдержавности на идеологическом, политическом, психологическом, атрибутивно-пропагандистском уровне, идут поиски реальной национальной идеи и формирование настоящей работающей национальной стратегии. Сверхвысокие цены на энергоносители создают видимость наличия у страны средств для превращения в сверхдержаву.
Россия является особым случаем в мировой истории. Это — сформировавшаяся вокруг русского этноса и православия многонациональная поликонфессиональная страна, усвоившая болезненное восприятие Запада, от которого исходили как смертельные покушения на ее независимость и само существование — «псы-рыцари», поляки, шведы, Наполеон, интервенция, Гитлер, так и модернизационные импульсы. Отсюда колебания между восхищением Западом и пренебрежением по отношению к нему. Сейчас аналогичный подход проявляется в отношении РФ к Китаю.
Серьезный разговор о будущем России невозможен без отказа от сверхдержавности в формате мифа. Национальные идея и стратегия РФ должны учитывать и критически развивать историческую традицию и особенности мира, который сейчас складывается.
Предстоящие десятилетия не будут временем для слабых и вялых. Базовым фактором, определяющим положение государства в мире, остается сила. Однако ее содержание кардинально меняется. В XXI века остается актуальной классическая формула, заданная известным вопросом Иосифа Сталина: «А сколько дивизий у Ватикана?»
России необходима нацеленность на позиционирование себя как самостоятельного центра силы, великой страны, способной постоять за себя, самостоятельно обеспечивающей высокий материальный и духовный уровень жизни своего народа, безопасность и устойчивость своего развития в быстро меняющемся и сложно прогнозируемом мире.
6.5. Информационное общество
Эффективное использование систем коммуникации для экономического и социального роста, влияния мягкой силой без использования финансового и военного превосходства является высшим пилотажем в политике.
«История человечества превращается в гонку между образованием и катастрофой».
Герберт Джордж Уэллс, английский писатель и публицист, автор известных научно-фантастических романов, представитель критического реализма, сторонник фабианского социализма
Промышленная и информационная революции меняют общество глубже, чем политические революции. В результате ни один из общественных институтов не остается без потрясений.
Освобожденные информационной революцией творческие силы могут создавать новый тип общества, более благоприятного для достоинства человека и его свободы, чем что-либо другое в истории человечества.
Информационная революция подрывает устои общества сильнее промышленной. Они ощущаются прежде всего в сфере труда и разворачиваются в мире, наполненном ядерным оружием.
В век умной техники и развитых программных средств почти универсальными станут: индивидуальная медицина, первоклассные финансово-юридические услуги и представительство, карьерные и профессиональные консультации.
Информационная революция увеличила заработки работников умственного труда. Совершенствование компьютеров и программных средств ведет к замене машинами многих сегодняшних профессионалов, среди которых чиновники и менеджеры.
Возникают соответствующие современным реалиям идеи и организации. Создаваемые информационным обществом ресурсы и богатства позволяют решать глобальные проблемы. Фундаментально меняются все общественные институты — от государства и корпораций до семьи.
Работа на конвейере вряд ли приносит большее удовлетворение или большие заработки. Вскоре человечество сможет удовлетворять материальные нужды без необходимости обрекать миллионы людей на монотонный труд.
Воздействие информационной революции на конкретные отрасли заключается в резком снижении издержек и повышении качества. Она делает возможной и необходимой большую эффективность госслужащих и быстрое реагирование на запросы граждан.
Современный мир проходит в своем развитии сложный и опасный этап. Являясь достоянием и создавая возможности, новые технологии часто порождают мнимые и реальные угрозы и вызовы. Это приводит к ностальгии по ушедшему в прошлое, понятному и предсказуемому миру ХХ века.
Воздействие новых технологий на систему международных отношений неоднозначно и противоречиво. Технический прогресс способствует расширению сотрудничества между государствами, народами, регионами, частным бизнесом и институтами гражданского общества. У отдельных людей и целых стран появляются принципиально новые возможности для того, что социологи обозначают понятием «восходящая социальная мобильность».
Новые технологии ведут к снижению стабильности и предсказуемости мировой политики на глобальном и региональном уровнях. Они быстро оказываются на вооружении биржевых спекулянтов, финансовых махинаторов, международных террористов, транснациональных мафиозных группировок.
Наиболее угрожающими являются вызовы в сфере международной безопасности, исходящие из киберпространства, которые сегодня часто сравнивают с угрозами, порождаемыми наличием ядерного оружия. Ядерное оружие находится в распоряжении узкого круга держав. Кибероружие может создать и использовать любое государство и даже негосударственные акторы. ТНК, международные организации, общественные объединения, сетевые структуры нередко обладают гораздо более мощными ресурсами, чем государства.
Ядерное оружие создавалось прежде всего не для применения, а для сдерживания потенциальных противников. Кибероружие в значительной степени анонимно, атака им может быть произведена из любой точки планеты, и реальный киберагрессор останется неопознанным и ненаказанным.
На первый взгляд, непосредственно всему человечеству кибероружие не угрожает, но делает это относительно частного бизнеса и каждого человека, использующего современные цифровые технологии. Кумулятивный эффект комплексной опасности, исходящей из киберпространства, приобрел такие масштабы, что от международного сообщества требуются коллективная оценка сложившейся ситуации и принятие соответствующих мер.
Сегодня нарастают настроения антиглобализма, ностальгии по ушедшему в прошлое понятному и предсказуемому ХХ веку.
Ограничив свое участие в глобальных процессах, можно оградить себя от негативных последствий флуктуаций в мировой экономике и политике. Однако изоляционизм обрекает любое государство на ущербное положение, при котором оно, будучи лишенным возможности влиять на процессы глобализации, испытывает на себе ее негативные последствия.
Фактически никто не может выиграть от снижения управляемости международной системы, обострения противоречий между различными центрами силы, возникновения региональных конфликтов. В глобальном масштабе и стратегически эрозия миропорядка, расширение зоны хаоса и неопределенности в международной политике губительны для всех.
Международному сообществу необходимо обеспечить управляемость современного мира на принципиально новой технологической основе. Задача выстраивания новейшего миропорядка сравнима с программой переустройства мира, разработанной в середине XX века, прежде всего в своих интересах, странами-победителями во Второй мировой войне. Порядок XXI века окажется легитимным и эффективным, только если в работе над ним примет участие все мировое сообщество.
На протяжении последних десятилетий наблюдаются попытки продвижения различных идей переустройства мира с учетом его меняющейся технологической основы.