…Наша жизнь с Таей быстро наладилась. Утром — зарядка, завтрак, проверка данных, передача на Землю информации, профилактика и ремонт оборудования. Потом — обед и отдых. Чтение, голофильмы, игры. Тая оказалась отменной шахматисткой, и мы провели немало отличных партий. Мне пришлось даже напрячься, чтобы свести наш турнир вничью.
После отдыха — снова проверка информации и передача на Землю. Вечером — физические упражнения, ужин, чтение, беседы. Разговаривать с Таей можно было на любые темы — она знала практически все. Конечно, я понимал, что это всего лишь хитрая программа, но все же… Как приятно думать, что ей действительно интересно общаться со мной! Ночью — секс и сон. Точнее, спал я, а Тая дежурила в рубке — следила за приборами. Ей отдыхать-то не нужно… И так — сутки за сутками.
…Беда пришла на третий месяц. Меня разбудил резкий, пронзительный визг тревоги: «Разгерметизация! Разгерметизация!» Я вскочил и бросился в рубку. И сразу понял — обшивка пробита, воздух быстро уходит наружу. Тая смотрела на меня удивленными глазами. Если можно так выразиться. Крошечный метеорит пробил обшивку станции и попал ей прямо в грудь. Туда, где находилась основная память. «Закрой чем-нибудь пробоину», — крикнул я, а сам кинулся за скафандром. Если не удастся остановить течь…
Три минуты на одевание, одна — на проверку всех систем. Теперь можно идти в рубку. Я задраил люки и осмотрелся. Приборы работали нормально, утечка воздуха остановилась, сигнал тревоги затих. Тая аккуратно закрыла дырку пластиком и залила герметиком. Отлично, можно приступать к ремонту. Через полчаса я все закончил: заменил поврежденную панель на новую, подкачал воздух из запасных баллонов. И только потом заметил, что Тая неподвижно сидит в кресле. Ее голова упала на грудь, руки плетьми повисли вдоль тела, а ноги подогнулись. Черт! Похоже, у нее еще и повреждение системы управления…
Остаток ночи я провел пытаясь починить Таю. Ничего не выходило. В кладовке нашелся один лишь блок управления, а блока памяти не было. Похоже, мой предшественник заменил старый блок на новый, а запасной заказать позабыл. Что ж, бывает… Придется ждать очередного сеанса связи с Землей.
И вот долгожданный сигнал. Я доложил о ситуации и о поломке андроида. Мне пообещали помочь — прислать подробную инструкцию, как починить блок памяти. Через час я ее получил. Ну что ж, попробуем. Не хотелось бы провести оставшиеся девять месяцев в полном одиночестве…
…Тая открыла глаза:
— Тим?
— Да, дорогая, как ты?
— Нормально. А что со мной было?
— Ты вышла из строя.
— Потеряла сознание?
— Нет, совсем отключилась. У тебя были повреждены два блока, я их заменил.
— Какие блоки, дорогой? Разве у человека бывают блоки? Ты что-то путаешь!
В глазах у Таи плескалось искреннее недоумение.
— Э…
Я не знал, что сказать. Похоже, я что-то соединил не так. И вряд ли теперь смогу вернуть все обратно. Я же не биомеханик, а всего лишь специалист по астероидам.
— Я не хочу сегодня секса, у меня голова болит!
— Э…
— Да что ты все время экаешь! Не можешь ничего умнее сказать?
— Ты не мог бы, дорогой, не разбрасывать свои вещи по всей каюте? Вечно валяются где попало! Надоело за тобой убирать!
— Дорогая…
— Знаю, что дорогая. Что дальше?
— Хорошо, все уберу.
— Уж постарайся! Работаю на тебя целый день: готовлю, стираю, убираю — и никакой благодарности. Вот вчера, например, ушел в каюту в девять часов и дрых всю ночь. А я одна в рубке сидела, скучала…
— Ну кто же так ходит? Вот смотри: раз, два, три — шах и мат.
— Но я хотел…
— Потом будешь хотеть! А теперь иди в рубку, скоро у нас сеанс связи. И не забудь заказать мне новую косметичку, пусть пришлют с грузовым кораблем. Старая куда-то делась. Вчера искала — не нашла…
— Черт, ноготь опять сломала! Эти вентили такие тугие! Мог бы, кстати, и помочь. Где моя пилка? И не говори, что ее нет, должна быть!
— Не делай вид, что не слышишь меня. Подумаешь, не дала. Обиделся! Я женщина, за мной ухаживать надо. А не так: «раздвинь ноги» — и все. У меня тоже чувства!
— Кстати, когда мы вернемся, познакомишь меня со своей мамой. Как это — зачем? Ты что, жениться на мне не собираешься? И это после всего, что я для тебя сделала? Негодяй, мерзавец!
— Дорогой, раз уж мы решили пожениться, как ты думаешь, можно ли пригласить на нашу свадьбу прежнего парня? Того, что до тебя был. И не ревнуй! Я одного тебя люблю. А он — так, прошлое…
— Нет, белое платье — это сейчас не модно! Хочу кремовый костюм от Юкамоты, с длинной юбкой и шляпой. Как в том фильме. Ну помнишь, мы на той неделе смотрели? Невеста еще очень красивая была… Жаль, что ее потом убили. И хочу кольцо с огромным бриллиантом! Пусть все подружки от зависти умрут!
…Вместе с очередным грузовым кораблем с Земли пришел новый блок памяти. Я осторожно отключил Таю, заменил устройство, потом снова включил.
— Здравствуй, — девушка открыла глаза. — Как тебя зовут?
— Тим, — вздохнул я.
— Здравствуй, Тим! Ты должен меня настроить.
— Конечно, дорогая…
— Тим, хочешь заняться сексом?
— Чуть позже…
— Приготовить тебе кофе, бутерброды?
— Да.
— Сыграем вечером в шахматы?
— Может быть…
Два дня мы жили как до аварии. Потом я снова поменял блоки.
— И где, интересно, моя косметика? — Тая уперла руки в боки. — Ты хорошо осмотрел грузовой корабль?
— Наверное, забыли положить…
— Мужчины! — фыркнула Тая. — Ничего вам доверить нельзя, даже такое плевое дело. Ладно, в следующий раз я сама закажу.
— Нет, сегодня у нас секса не будет. Я не в настроении. Ничего не болит, просто устала. Хочу немного полежать и почитать. И не лезь ко мне! А то вообще будешь спать один в рубке на диване…
— Ну ладно, один раз. А потом спать. В смысле — ты спать, а я пойду в рубку. Посижу, поплачу. Я такая несчастная, никто меня не любит…
— Боже, неужели так трудно запомнить: чистое белье — в левом шкафчике на верхней полке, а грязное — в правом, на нижней. И не наоборот! Что за тупица!
— Дорогой, что ты подаришь мне на день рождения? Как это — «а когда он будет»? Ты должен знать! У всех есть день рождения, значит, и у меня тоже! Наверное, ты просто забыл…
— О, дорогой, какая прелесть! Где взял такое милое колечко? Сам сделал? Ты просто очаровашка! Так и быть, прощаю тебя. Как это — за что? За то, что чуть не забыл о моем дне рожденья! Вечно приходится тебе напоминать. Бедная я, несчастная…
Корабль с Земли пристыковался по расписанию. Я оглядел рубку — все вещи собраны, сумки закрыты. Осталось одно, самое последнее дело.
— Не отключай меня, — попросила Тая.
— Ты же знаешь, я обязан.
— Но тогда я умру.
— Нет, андроиды не умирают, по крайней мере не так…
— Нет, я умру. Как личность.
— Я должен тебя отключить, чтобы новый дежурный мог тебя снова настроить. И ты будешь его любить…
— Но я люблю только тебя… Тим, я хочу быть с тобой.
— Я тоже этого хочу, дорогая, но компания строго запрещает брать андроидов с собой на Землю. Ты — ее имущество.
— Тогда возьми один мой старый блок памяти, а на его место поставь новый…
— Здравствуй, Тим.
— Здравствуй, Тая.
— Мы уже на Земле?
— Да, у меня дома.
— А где здесь зеркало? Я хочу посмотреть на свое новое тело.
— В большой гостиной.
— Ну ничего… Не хуже того, прежнего.
— Я отдал за него все, что заработал на станции…
— Зато теперь я буду принадлежать только тебе. Я люблю тебя, Тим…
— И я тебя, Тая. Разреши познакомить тебя с моей мамой…
Однажды в ПарижеМайк Гелприн и Наталья Анискова
Вечер наплывал на город, сгущаясь вязким черничным бланманже в предместьях, на узких улочках, под скамейками и деревьями, захватывая понемногу тротуары, мостовые, площади.
Пьер шагал по бульвару Берси, без любопытства скользя взглядом по сторонам. К стенам притулились островки столиков, за которыми устроилась благодушная публика. Поблескивающая стеклышками пенсне и брошами на платьях, щеголяющая белоснежными манишками и смелыми декольте, попыхивающая дымом крепкого трубочного табака и тонкими турецкими сигаретками. Славный вечер наплывал на Париж: пропитанный запахами каштанов, кофе, духов и палой листвы под ногами горожан. Запахом осени, ложащейся на город — деликатно, как любящая женщина.
Пьер свернул с бульвара, углубившись в хитросплетение причудливо изогнутых улочек двенадцатого округа. Дорогу в Венсенский лес Пьер выучил наизусть и мог бы добраться до места с закрытыми глазами, даже не ощупью — чутьем.
О поляне в юго-западной части леса шептались вполслова русские таксисты из князей, полотеры из поручиков, русские официанты, грузчики, швейцары. По всему выходило, что именно там сгинул штабс-капитан Разумовский. Правда, тела его в Венсенском лесу не обнаружили. Впрочем, как и в полуподвальной комнате, где штабс-капитан обитал, на мыловаренной фабрике, где пытался работать, в больницах и в моргах…
Франция оказалась к приблудным жильцам далеко не так ласкова, как в ту пору, когда они были гостями. Слишком много их хлынуло морем и сушей, этих голодных, не имевших за душой ничего, кроме выправки и выговора, оглядывающихся на былое величие…
Пьер старался не оглядываться. Там, в молохе, кануло все. И все. И элегантный приморский город, и большой дом на Ришельевской, и maman с papa, и Серж, и Дина. Да и душа Пьера, по сути, осталась там, далеко.
Пьером его звали с детства. Родители и их знакомые, соседские дети, друзья, однокашники — все. Одна только Дина говорила «Петя», иногда «Петенька», а когда сердилась, полугневно-полупрезрительно выплевывала: «Петька-Шметька».