— Ты где ходишь, Дорохов? — недовольно сказал майор. — Давай, переодевайся быстро! В Александровской роще наркодилеры сходку устраивают. Боевиков с обеих сторон немерено. Упускать, как ты сам понимаешь, нельзя. Через десять минут выезд.
— У меня спецталоны кончились, — отводя в сторону взгляд, признался Дорохов.
— Уже? — вытаращил глаза майор. — Ну, ты даешь! Когда ж ты успел?
— Что значит «успел»? — обиделся Дорохов. — Вы забыли, как мы на прошлой неделе гастролеров брали? Кто же знал, что их там будет не трое, а в два раза больше? И все со стволами. Да только сейчас на меня покушение было…
— Ладно, потом расскажешь, — перебил его Лакосин. — Сегодня обойдешься без своих талонов, операцию проводим в счет лимита Управления. Бери броник, автомат и быстро в автобус!
Когда Дорохов вышел во внутренний двор Управления, автобус был уже полон. Пробравшись в середину салона, Дорохов сел на свободное место рядом с сотрудником отдела экономических преступлений Швецовым.
— Доброе утро, — уныло проговорил Швецов.
— Какое, на хрен, доброе, — в тон ему вздохнул Дорохов.
— А что, проблемы?
— Последние два талона сегодня с утра отдал, — сообщил Дорохов. — А у меня по разработкам еще прошлый квартал не закрыт.
— Мне бы твои трудности, — усмехнулся Швецов.
— А что, проблемы? — вернул Дорохов вопрос.
— Будто не знаешь! Вчера приговор по банку «Возрождение» вынесли. Главному бухгалтеру два года условно за халатность, по остальным — дело прекратить в связи с отсутствием состава преступления. А ты представляешь, сколько они хапнули? Двадцать шесть миллионов долларов из одного государственного бюджета! Это не считая частных вкладов.
Сотрудникам отдела экономических преступлений спецталоны не полагались. Расхитителей и взяточников расстреливать до суда считалось негуманно. Возбуждаемые «экономистами» дела рассыпались в судах в отношении девять к десяти. Исключения составляли лишь редкие случаи, когда обвиняемые успевали просадить награбленное в казино и к началу суда оказывались полностью нищими, не имея никакой возможности повлиять на приговор. Поговаривали, что ОЭПы собираются в скором времени расформировать из-за низкой эффективности, а пока их сотрудников постоянно склоняли на служебных совещаниях за отсутствие конечных результатов в работе.
— Да-а, — сочувственно протянул Дорохов. — Процесс-то кто вел? Не Коновалов случайно?
— Точно, он! — сказал Швецов. — Значит, он и тебя достал?
— Еще как, — буркнул Дорохов. — Такая тварь!
— Не дай бог, — подхватил Швецов. — Молодой, а уже гнилой насквозь. Его свои же в суде прозвали «Вася-Лимон». Не сомневаюсь, что свой первый «лимон» он уже к концу года сколотит.
— Ты думаешь, еще не сколотил?
— Мне бы только один талон — я бы его на Коновалова истратил, честное слово, — мечтательно произнес Швецов.
— Кто же тебе разрешит судей валить? — удивился Дорохов. — Ты хочешь, чтобы у нас вообще полный беспредел начался?
— В Указе не сказано: судья или не судья, — возразил Швецов. — За покойника отчитайся талоном. Есть талон — нет проблем. И все дела.
— Все равно из органов попрут за превышение полномочий.
— Ну и что? На гражданку — это все же не в тюрьму. А вот скажи, неужели у тебя у самого ни разу такого желания не возникало?
— Возникало, — признался Дорохов. — Только сам знаешь, судью не достать, с талоном или без талона. У них охрана, бронированный лимузин, квартира в спецгородке. Так что и говорить об этом не стоит.
— Иногда мне кажется, что спецгородок и пожизненную охрану им не от бандитов, а от нас назначили, — сказал Швецов.
— Президентские указы я не обсуждаю, — помотал головой Дорохов, но через мгновение добавил: — Вообще, если честно, мне тоже иногда так кажется.
— Мне агент рассказал, что после суда коммерческий директор «Возрождения» натурально плакал, — Продолжал Швецов о наболевшем. — Ну, водки нажрался перед этим, конечно… Говорил: «Лучше бы я На зону пошел». Короче, раздел его Коновалов до трусов.
— Ну, вообще, я думаю, что на старость твой коммерческий директор себе все же немного оставил, — заявил Дорохов.
— В том-то и дело, что на старость. А на виллу в Испании? На яхту, на шлюх?
— Он что думает, на зоне лучше?
— Голодному сытого не понять, — махнул рукой Швецов. — Может, и в самом деле стоит пять лет оттянуть, чтобы потом вообще ни о чем никогда не думать?
— А ты попробуй, — посоветовал Дорохов. — Может, и лучше.
В автобус вбежал майор, и все разговоры прекратились.
— Так, повторяю задачу, — громко произнес он. — По нашим данным, все участники сходки стоят на картотечном учете Управления оргпреступности, так что, как говорится, патронов можно не жалеть. Но хотя квартал только начался и лимит отделов не выбран, все равно предупреждаю, что палить нужно грамотно: смотрите, грибников не перестреляйте… Тронулись!
Двигатель взревел, и автобус медленно выполз за ворота.
Дорохов чистил автомат в своем кабинете, когда позвонила жена.
— Ты когда сегодня домой придешь? — спросила она, как всегда удивляя Дорохова совершенно беспричинной раздраженностью тона.
— Не знаю пока, — осторожно ответил он, — наверное, нормально.
— Кефир по дороге купи! — сказала жена и, не попрощавшись, бросила трубку.
Дорохов крутанул головой, вздохнул и вновь взялся за шомпол. Но очередная телефонная трель не дала ему продолжить работу. На этот раз звонил начальник отдела.
— Дорохов! Зайди!
Со вздохом поставив недочищенный автомат в сейф, он протер руки ветошью и вышел в коридор, где на него едва не налетел Коля Личко из группы заказных убийств.
— Дорохов! Хорошо, что я тебя поймал! Слушай, у меня разработка валится. Сегодня мои киллеры из Нижнего Тагила приезжают с очередным заказом. Одолжи талон до нового квартала, будь другом!
— У тебя что, своих нет? — недовольно спросил Дорохов.
— Да есть немного, — поморщился Личко. — Только я не знаю точно, сколько их будет в команде. Понимаешь, упускать не хочу. На них уже девять «мокрух» висит, и все дела глухие. Аккуратно работают, гады, без следов. И свидетелей убирают. У меня в деле на них только агентурные сообщения да справки из картотеки. А тут появился шанс списать рапортом сразу девять «глухарей». С премии бутылка с меня, обещаю!
— Рад бы, Коля, помочь, да нечем, — сказал Дорохов. — Сегодня два последние пришлось патрулю отдать.
— С утра? — поразился Личко. — И как ты только успеваешь? Ладно, Дорохов, не заливай, я знаю, что у тебя всегда заначка есть. Одолжи, не жмись.
— Есть заначка, Коля, — признался Дорохов. — Последний талон. Но ты уж прости, отдать его не могу. На меня северная группировка, кажется, серьезную охоту устроила. А Лакосин, гад, все отказывается меня в спецгородок переселять. Говорит, что явной угрозы пока нет. Не могу я совсем без прикрытия оставаться. Сам понимаешь, в суде доказывать, что ты не верблюд, — шансов никаких.
— Вот черт, жалко! Кстати, ты знаешь, что Смирнова в спецгородок переселили? Только вчера комиссия дала «добро».
— Смирнова?! — воскликнул Дорохов в возмущении. — Его-то с какого хрена? У него на счету всего четыре ликвидации. И все — одиночки. Три сексуальных маньяка и один киллер, да и то слабенький — дилетант. Ни одна группировка к нему претензий не имеет!
— Претензий нет, зато друзей хватает, — засмеялся Личко. — Учись, Дорохов, у современной молодежи дела устраивать. Так, значит, не одолжишь талон? Ладно, тогда побегу в группу разбоев, может, там чего перехвачу…
Личко действительно помчался по коридору во весь дух, выбивая башмаками пыль из вытертой почти насквозь ковровой дорожки. А Дорохов направился к начальству.
В кабинете Лакосина кроме самого хозяина сидел незнакомый Дорохову подполковник. Лица обоих не предвещали Дорохову ничего хорошего, и он насторожился.
— Подполковник Климов, — сквозь зубы представил Лакосин гостя. — Из Управления внутренней безопасности. Что же ты, Дорохов, так прокололся?
— А в чем дело?
— Ну, рассказывай, что утром произошло?
— Да ничего особенного, — пожал Дорохов плечами. — Возле дома меня два быка хотели грохнуть. Подозреваю, что из северной группировки, они меня еще месяц назад предупреждали. Но я успел выстрелить первым. А в чем, собственно, дело? Они оба были с оружием, патрульная группа подтвердит.
— В рапорте сержанта Пикалова написано, что оружие было только у одного, — вмешался подполковник.
— У одного в руке, у другого за поясом. Он просто вытащить не успел.
— Не успел или не хотел, теперь спрашивать не у кого, — сухо произнес подполковник. — А вы знаете, капитан, что они оба не проходят по нашим учетам как члены организованной преступной группировки? Не проходили, — поправился он спустя секунду.
— У меня в картотеку времени заглядывать не было, — сказал Дорохов. — Я тогда думал о том, чтобы дырку в башке не заработать.
— Плохо думали, капитан! — повысил голос подполковник. — Нас и так пресса загрызла. Что ни день — статьи о многочисленных злоупотреблениях сотрудниками милиции президентским Указом. Вам дано право защищать честных граждан от преступности, а не расстреливать их на улицах по своему усмотрению.
— Это они честные? — недоуменно спросил Дорохов.
— Именно так, — отрезал подполковник. — Пока не доказано обратное в установленном законом порядке. У нас вообще нет данных, что эти двое были знакомы друг с другом.
— Кто же теперь это подтвердит? — усмехнулся Дорохов. — Группировщики тоже не дураки. Понятно, что все будут отрицать.
— Как это вам все понятно, Дорохов, прямо можно позавидовать, — в голосе подполковника звучал едкий сарказм.
— Да какая разница, знакомы или не знакомы, проходили по учетам или не проходили, — начал злиться Дорохов. — Оружие при них, я талонами за обоих отчитался. Какие ко мне претензии? Все сделано по Указу!
— В этом мы еще будем разбираться. А вы знаете, что все происшествие заснял корреспондент «Ежедневной газеты»?