воей геополитической континентальной функции в роли центральной земли — Heartland.
Начатый Путиным с осени 1999 года геополитический процесс представляет собой движение в совершенно ином направлении, нежели вектор российской геополитики второй половины 1980-х — конца 1990-х эпох Горбачева и Ельцина. Владимир Путин затормозил ведущее к ослаблению России движение и сумел обратить его вспять.
Геополитическая линия Владимира Путина в целом ориентирована в континентальном теллурократическом ключе, но содержит в себе внутренние противоречия в лице влиятельного модуля атлантистской сети агентов влияния на самых высоких этажах власти и в приближенных к ней аналитических структурах. Это проявилось в выборе президентом Путиным в марте 2008 года идеологически близкого себе Дмитрия Медведева своим преемником, имеющим политический образ либерала и западника. Такое сочетание создавало намного более обостренное и выпуклое, нежели в политической линии самого Путина, внутреннее противоречие между теллурократией и талассократией. Выдвигая своим преемником на посту главы РФ именно Медведева, Путин еще более акцентировал противоречивость ее положения на геополитической карте мира. Западничество и либерализм Медведева не вуалировались, а подчеркивались.
Понимая значение либерализма и западничества, Путин санкционировал такое отношение со штабами атлантизма и его авангардом, выдвинул своего преемника, демонстрирующего эту направленность в своих декларациях, но последовательно проводил политику, направленную на укрепление российского суверенитета. Владимир Владимирович намеренно демонстрирует определенную лояльность атлантистским проектам и готовность к проведению политической линии отличной от той, которую он действительно реализовывает.
Исключительно благодаря Путину во главе страны стал человек с номинально атлантистскими и глобалистскими либеральными подходами и взглядами. Разгадкой такого тактического хода стало заявление Дмитрия Анатольевича Медведева на съезде партии «Единая Россия» 24 сентября 2011 года о том, что он не будет выдвигаться на второй президентский срок, и предложил баллотироваться на пост главы России Владимиру Путину. С геополитической точки зрения «операция Медведев» оказалась попыткой дезинформации Запада и выигрышем времени для легального возвращения Путина на пост президента РФ. Несмотря на многочисленные декларации и символические шаги, критических уступок атлантизму в период правления Медведева сделано не было.
Внешнеполитические действия, предпринимаемые Президентом РФ Владимиром Путиным, выдержаны в евразийском державном духе. Эта геополитическая линия была развита и закреплена в серии реформ, изменивших политический и идеологический курс, по которому двигалась Россия в период президентского правления ею Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Основными наделенными ясным геополитическим содержанием и символическими действиями в реформах Путина были следующие:
1. Осуждение курса политики 1990-х годов на десуверенизацию РФ и фактического введения внешнего управления с соответствующим провозглашением суверенитета как высшей ценности современной России.
2. Укрепление расшатанного территориального единства Российской Федерации через ряд мер, включающих в себя жесткие военные действия против чеченских сепаратистов; укрепление позиций Москвы на Северном Кавказе в целом; введение семи федеральных округов с целью недопущения сепаратистских попыток в любой точке России; ликвидация понятия «суверенитет» в законодательных актах субъектов Федераций и национальных республик; переход к системе назначения глав субъектов Федерации взамен старой модели их выборности (эта мера была введена после трагических событий в Беслане, когда заложниками террористов стали дети средней школы).
3. Изгнание наиболее одиозных олигархов, бывших почти всевластными в 1990-е годы, за рубеж (Борис Березовский, Владимир Гусинский, Леонид Невзлин) и уголовное преследование других за совершенные преступления (Михаил Ходорковский, Платон Лебедев и т. д.); национализация ряда крупных сырьевых монополистов и принуждение остальных олигархов, признающих легитимность курса на укрепление суверенитета России, к игре по устанавливаемым государством правилам.
4. Откровенный и подчас нелицеприятный диалог с США и Западом с осуждением практики двойных стандартов, американской гегемонии и однополярного мира, вопреки чему провозглашалась ориентация на многополярность и сотрудничество со всеми силами (в частности, с континентальной Европой), заинтересованными в противодействии американской гегемонии.
5. Изменение информационной политики основных национальных СМИ, ранее транслировавших точку зрения их олигархических владельцев, а отныне призванных учитывать в своей деятельности государственные интересы.
6. Пересмотр отношения к российской истории с нигилизма, основанного на некритическом принятии западного либерально-демократического подхода, к уважению и почтению ее наиболее значимых вех и фигур (в частности, учреждение нового праздника Дня народного единства 4 ноября в честь освобождения Москвы Вторым народным ополчением от польско-литовских оккупантов).
7. Поддержка интеграционных процессов на постсоветском пространстве и активизация действий России в странах СНГ, образование или оживление интеграционных структур: Евразийского экономического содружества (ЕЭС), Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Единого экономического пространства (ЕЭП) и т. д.
8. Нормализация партийной жизни за счет запрета олигархическим структурам заниматься политическим лоббированием своих частных и корпоративных интересов с использованием парламентских партий.
9. Выработка консолидированной государственной политики в области торговли энергоресурсами, что превратило Россию в могущественную энергетическую державу, способную влиять на экономические процессы в соседних с ней регионах Европы и Азии; схемы прокладывания газо- и нефтепроводов на запад и на восток стали зримым выражением энергетической геополитики новой России, повторяя основные силовые линии классической геополитики на новом уровне.
Всем этим реформам сопротивлялись силы, ориентировавшиеся в эпоху Михаила Горбачева и Бориса Ельцина на Запад, на цивилизацию Моря, и осознанно или неосознанно представлявшие собой агентов влияния талассократии, носителей либерально-демократического мировоззрения и глобально-капиталистических тенденций. Это сопротивление курсу Владимира Путина выразилось в оппозиции правых партий («Яблоко», «Правое дело»), появлении новой радикальной оппозиции ультралиберального и проамериканского толка, спонсируемых США и западными фондами («Несогласные»), антироссийской деятельности удаленных от власти олигархов, давлении Запада на Кремль для предотвращения дальнейшего развертывании данного направления, сопротивлении российской стратегии в СНГ со стороны прозападных сил в этих странах — «оранжевая революция» на Украине, «революция роз» в Тбилиси, антироссийская политика Молдовы и т. д.
Путин и его политика стали выражением в целом соответствующих основным вехам цивилизации Суши и константам российской истории геополитических, социальных и мировоззренческих тенденций. В отличие от системы действий Горбачева и Ельцина, находившейся в сильном противоречии с основными силовыми линиям русской геополитики, правление Путина восстанавливало традиционный для нее ход, возвращало ее на привычную континентальную, теллурократическую орбиту. Владимир Путин дал понятию Heartland новый исторический шанс, а на пути установления однополярного мира встала существенная преграда. Россия — Евразия представляет собой ядро альтернативы для цивилизации Суши.
Курс Путина в целом выдержан в теллурократических тонах. В деталях же он действует часто прагматично и отдаляясь от главной линии своей политики. Впервые такое отклонение стало очевидным после трагических событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Путин принял решение о поддержке США и оказании дипломатической и политической помощи в последовавшем за этим вторжении американских военных в Афганистан. Силы противостоявшего талибам Североатлантического альянса находились в тесном контакте с российскими спецслужбами, и в момент вторжения США и стран НАТО в Афганистан РФ помогла в установлении их контакта с оккупационными силами, что стало одним из факторов относительно быстрого свержения власти талибана.
Вероятно, Путин рассчитывал на то, что по представляющему существенную угрозу для России и находящихся в зоне ее влияния стран Средней Азии радикальному исламу афганских талибов американское вторжение нанесет удар. Своей поддержкой объявившего «крестовый поход» против международного терроризма Буша-младшего Путин стремился подорвать систему, поступавшей сепаратистам Чечни и Северного Кавказа со стороны Запада политической, дипломатической, информационной и экономической поддержки. Поддерживая чеченских боевиков, американцы выступали на стороне сил, нанесших чувствительный удар по их собственной стране. Поэтому сближение с США и атлантистским полюсом было прагматическим действием и не отменяло его основной ориентации Путина на теллурократию.
Получив поддержку от России, США, вслед за Афганистаном, вторглись в Ирак и оккупировали его. Это вызвало протест со стороны России, Франции и Германии. Созданная ими антиамериканская коалиция получила название «ось Париж — Берлин — Москва», и создалось впечатление, что происходит формирование направленного на сдерживание однополярной американской гегемонии европейско-евразийского многополярного блока. Эта перспектива озаботила американцев. Они предприняли усилия, направленные на развал этой коалиции. «Ось Париж — Берлин — Москва» представляла собой эскиз теллурократического альянса, воспроизводящего более ранние евразийские проекты европейских геополитиков-континенталистов: бельгийского националиста, представителя идеологии «Третьего пути», или «Третьей позиции» Жан-Франсуа Тириара с его «Евро-советской империей от Владивостока до Дублина»; французского философа, писателя, политика, основателя и теоретика движения «Новые правые» Алена де Бенуа, призывавшего к альянсу континентальной Европы с Россией.