На девятом этаже он предъявил карточку сидящему у лифта консьержу и пошел по круглому коридору. У двери с номером 916 остановился, заглянул в навигатор, словно сверяясь с записью о вызове, и, надвинув корпоративную кепку на глаза, тронул сенсор звонка. Подождал минуту, другую, снова позвонил. Никого. Теперь следовало сообщить об этом Николаю Семеновичу и, не дожидаясь оперативников, возвращаться в Департамент. Но на миг Виктор представил, что в квартире Ольга, истекая кровью, лежит на полу, над ней нависает маньяк с огромным кухонным ножам, еще немного, и…
С другой стороны, здравый смысл подсказывал, что ситуация просто воняет подставой! Если Николай Семенович беспокоится за Ольгу, то он давно прислал бы сюда людей или, по крайней мере, приказал войти и проверить, все ли нормально. Но если он войдет, а там трупы, и тут же врывается полиция с понятыми? Подозрительно, что ни охрана, ни консьерж не поинтересовались, куда он идет, не проконтролировали вызов по местной линии.
Дед Страшная Борода, гоняя резервистов сквозь тренировочные площадки, часто приговаривал «параноики живут трудно, но долго». Виктор, остро сожалея, что он не параноик, попытался открыть дверь карточкой. Магнитный замок щелкнул, но не поддавался. Наверное, закрыто на засов изнутри, успел он подумать перед тем, как дверь резко распахнулась и ему в лоб уперлось что-то холодное и металлическое.
– Не надо в меня стрелять, – только и сказал он, когда Ольга, схватив его за лямку комбинезона, втянула в прихожую.
Неплохо живут архитекторы на пенсии, думал Виктор. Шесть комнат с изогнутыми по дуге большими во всю стену окнами, выходящими на зону отдыха и аквапарк. Обстановочка весьма непростая, и судя по вещицам за стеклами стеллажей, как сказал бы антиквар Ляо, «здесь любят вкусно и дорого пожить». Крепкий лысый старик, наверное, хозяин квартиры, копался в ящиках встроенного шкафа, выбрасывая оттуда книги, большие картонные папки, мелкие коробочки…
Ольга спрятала в сумочку травматик и спросила:
– Чай или кофе?
– Будет тебе и чай, и кофе, – пообещал Виктор. – Начальство на ушах ходит, пропал перспективный сотрудник, пора объявлять розыск…
– Да ладно тебе! – перебила Ольга. – Вчера я отпросилась у него по навигатору, сказала, что приболела. Полчаса назад он звонил, спрашивал, где я нахожусь и не нужна ли помощь. Я сказала, что дома и завтра выйду на работу.
Виктор задумался. Ситуация становилось абсурдной. Дядя Вася, как назвала Ольга архитектора, был, по ее словам, дальним родственником, но не настолько дальним, чтобы нельзя было о нем узнать в отделе кадров – сведения о родственниках собирались тщательно и глубоко. Ольга показала свой навигатор – действительно, в сети. Если бы он сообразил позвонить ей по дороге, может, не пришлось бы напяливать на себя эту дурацкую одежду и изображать водопроводчика? Но откуда Николай Семенович мог знать, что он не позвонит?
Набрал номер Ольги. Длинные гудки, ее навигатор не реагирует. Набрал номер наугад – ответил хриплый голос на незнакомом языке.
– Во что ты впуталась? – спросил он.
– Пока не знаю, – спокойно ответила Ольга, но Виктор заметил, как подрагивают ее длинные тонкие пальцы. – Дядя Вася попросил помочь найти одну вещь. Если не найдет, будут неприятности. А я не хочу, чтобы у него были неприятности, потому что он помогает маме и сестре.
– Да вот же она! – С этими словами дядя Вася вытряхнул из шкатулки прозрачный цилиндрик, который Виктор принял за брелок с вплавленным внутрь насекомым. Приглядевшись, он заметил контактную полоску. Брелок оказался флешкой.
– Что в ней? – одновременно спросили Ольга и Виктор.
– Коды доступа к архивам в одном из сетевых хранилищ. Какие-то документы из бухгалтерии, проекты зданий, переписка… Никита Демченко, светлая ему память, месяца два назад попросил ее припрятать, а если с ним что случится, передать в любой надзорный орган. Ольга как раз по этой части, но я долго не мог найти, был уверен, что где-то на даче, все там перерыл!
– Подозреваете убийство? – насторожился Виктор.
Скучная полоса жизни прямо на глазах раскручивалась в перспективное дело. Если следователи дали промашку, то оно может перейдет к Выездной Комиссии, а там и для резервиста появится шанс войти в тройку, хотя бы Защитником.
– Подозревать – не моя специальность. Говорят, что несчастный случай. Возможно. Но что делал Никита на стройке и почему вылетели фиксаторы сразу у двух опор принтера?
– Кому выгодна его смерть?
– Трудно сказать… Если здесь то, о чем я догадываюсь, – он повертел в пальцах флешку, – то список желающих его исчезновения окажется длинным. Вы просто не в курсе, на каком уровне идет война между двумя проектами нового генплана Москвы.
– Ну, почему же, – ответил Виктор, – я был на выставке в Манеже, видел макеты.
– Хвалю! – сказал дядя Вася. – И какой макет вам нравится? Тот, что с гигантскими башнями-супервысотками в окружении зеленых зон, каждая из которых вместит жителей целого микрорайона на месте снесенных двенадцати и шестнадцатиэтажных панелек? Или предпочитаете законсервировать Большую Старую Москву, облагородить панельные дома новой яркой облицовкой, капитально отремонтировать коммуникации, загнать инфраструктуру под землю и расширить рекреационные зоны? На чьей вы стороне: «революционеров» или «эволюционеров»?
– Да мне как-то все равно, – признался Виктор. – Собственного жилья нет и долго еще не предвидится. Но всегда есть куда приткнуться в случае чего. Лишь бы под землей не слишком ковырялись и Бункер не трогали.
– Мне нравится ваш здравый смысл. Но здесь на кону очень большие деньги, причем не только отечественные. Так что доберутся и до ваших детей подземелья. Очередной экономический кризис, видите ли, поэтому весьма серьезные игроки мирового финансового рынка заинтересованы в инвестициях. Разумеется, под жестким контролем государства, тут не забалуешь.
– Тогда в чем криминал-то, если под контролем?
Архитектор подошел к окну и жестом подозвал Виктора к себе.
– Посмотрите на этот аквапарк. За него сражались две строительные компании, хотя проекты ненамного отличались друг от друга. А потом, когда сдали объект, случился скандал, оказалось, что у этих компаний один хозяин и ему все равно, кто будет строить. Деньги в любом варианте шли в его карман. В итоге посадили всех.
– Ага-а… – протянул Виктор. – Так вы считаете, что и сейчас такая же афера?
– Я – нет! – перебил дядя Вася. – А вот Никита заподозрил нечистую игру. Он вообще был человек… э-э… увлекающийся. Но теперь это не важно. Я исполню его волю, и пусть этим занимаются специалисты, например, вашего Департамента.
Виктор набрал номер Бурмистрова, включил громкую связь и отрапортовал:
– Все в порядке, Николай Семенович, мы с Ольгой едем в офис.
– Оставайтесь на месте. К вам подъедет Грицаев на своей машине, ему по пути, подвезет, – ответил после короткой паузы Бурмистров и отключился.
– Кто такой Грицаев? – Виктор посмотрел на Ольгу, та пожала плечами, нахмурилась и, ахнув, прижала ладонь ко рту.
– Так это же Володя, работал до тебя, а за месяц до твоего прихода разбился насмерть. Байк слетел с развязки на пути, а там грузовой состав… В закрытом гробу хоронили.
– Значит, это сигнал опасности? – спросил Зельдин. – Надо уходить.
– Господин Зельдин, вы можете скинуть содержимое флешки в наш сервер?
– Нет, разумеется, – отозвался дядя Вася, вытирая цветастым платком пот со лба. – Мой терминал явно под контролем. Навигатор я оставил на даче, поэтому меня в городе как бы нет. Насчет ваших навигаторов у меня тоже большие сомнения, к тому же ваше начальство явно под контролем. И, кстати, мы немного опоздали.
Виктор подошел к окну. К автостоянке напротив аквапарка завернул микроавтобус с проблесковым маячком, из него прямо на ходу выскочило несколько человек. Они быстро, почти бегом, двинулись в сторону подземного перехода, движение по широкой улице было очень плотное.
– Пока спустимся на лифте, они будут у входа. Через подземную парковку тоже не вариант. Пандус рядом со входом, лифты они сразу перекроют, да и машина у меня на даче, – сказал Зельдин. – Вообще-то уйти мы сможем, вопрос в том, чтобы они нас не отследили.
– Дядя Вася, вы же проектировали это здание, – сказала Ольга. – Может, есть запасные выходы? Какие-нибудь вентиляционные шахты?
– Это в боевиках по вентиляции ползут, у нас кондиционеры в каждой…
Тут он замолчал, стукнул пальцем в висок и, сказав «за мной» и накинув на плечи куртку, двинулся в сторону огромной кухни, отделенной от гостиной длинной каменной столешницей, над которой нависали рюмки и бокалы.
– В мусоропровод не полезу! – напряглась Ольга.
– Нужда припрет, полезешь, – хмыкнул дядя Вася и, обойдя декоративную колонну, облицованную изразцами «под старину», открыл дверь в маленькую комнатку размером с большой шкаф, в которой находились провода и трубы внутренних коммуникаций, шаровые краны и мигающие светодиодами счетчики.
– Ну-ка, помогите!
Виктор втиснулся вслед за ним в каморку и придержал панель, которую Зельдин уже почти снял с креплений. За панелью обнаружилась ниша, в которой мог поместиться взрослый человек. Куда-то вбок уходили трубы в толстой изоляционной шубе.
– А теперь поворачиваем вверх и осторожно тянем на себя, – с этими словами Зельдин взялся за ручку, развернулся так, чтобы Виктор смог боком протиснуться к нему и рукой ухватить вторую ручку.
Часть стены, чвакнув, ушла вниз. Ольга, сунувшаяся за ними в каморку, вздрогнула от уличного шума и гула ветра, а Виктор понимающе хмыкнул. Когда он в детстве шастал по заброшенным переходам, пару раз на некоторых лестничных клетках за люками оказывались не ждущие очередной волны заселения пустые помещения, еле освещаемые аварийной подсветкой, а темные бездонные провалы с сильной воздушной тягой. Отодвинув в сторону дядю Васю, он по пояс вдвинулся в проем и, высунув голову наружу, огляделся.