Наконец, переход Уорнеров к производству звуковых фильмов завершила картина «Террор» (правильнее, впрочем, было бы, учитывая смысл английского слова terror, перевести на русский язык ее название как «Ужас»), снятая в порядке проверки в двух вариантах — немом и звуковом и появившаяся осенью 1928 года. Это была работа нового для кино жанра — детектива, в котором путем логических рассуждений и следующих за ними акций группа жильцов загородного отеля раскрывает личность страшного убийцы, наводившего ужас на достопочтенных граждан.
Успех, естественно, сопутствовал звуковой версии (немая осталась почти без посетителей), что закрепило успех «говорящего кино».
«Террор» был предшественником серии гангстерских фильмов, снятых Уорнерами в последующие годы, в связи с чем в критике студию одно время даже называли «гангстерской фирмой».
Уорнеровский конгломерат: трудности и противоречия
Успех первых звуковых фильмов, принесший компании крупные доходы, позволил значительно расширить масштабы ее деятельности. Она начала превращаться в конгломерат, то есть объединение крупных хозяйственно-финансовых предприятий, охватывающих различные области деятельности, под единым руководством и с единой финансовой системой.
Переместившись в Бербанк, другой район большого Лос-Анджелеса, считающийся самостоятельным городом, оборудовав здесь одну из крупнейших киностудий и разместив свои офисные помещения, братья, теперь уже трое после кончины Сэма, купили компанию Стэнли, мощное объединение, владевшее значительной частью кинотеатров на восточном побережье страны. В результате этой операции в руках Уорнеров оказался и контрольный пакет акций еще одной компании — «Ферст нэшнл пикчерз», занимавшейся как производством, так и распространением кинофильмов по всей стране. Вслед за этим обе компании полностью объединились, причем во имя формального соблюдения антимонопольного законодательства, препятствовавшего созданию сверхмощных конгломератов, часть фильмов выпускалась от имени одной, а другая — в качестве продукции другой компании. При этом сведущие люди знали, что речь идет об одних и тех же собственниках. Чтобы продемонстрировать различие, было проведено своего рода разделение труда — «Братья Уорнер» выпускали фильмы более серьезные — исторические, драматические, военные, а «Ферст нэшнл» — комедии, детективы и тому подобную продукцию для более широкой аудитории. В 1936 году, пользуясь «новым курсом» президента Франклина Рузвельта, ослабившим во имя восстановления экономики после мирового экономического кризиса антимонопольное законодательство, Уорнеры прекратили деятельность второй компании, сосредоточив все производство и демонстрацию фильмов, как серьезных, так и легких, непосредственно в своих руках.
Но это было уже тогда, когда Великая депрессия завершилась.
Сам же кризис не оказал на компанию Уорнеров значительного влияния, хотя определенные убытки она понесла. Это было связано, в частности, с гибелью давнего друга (а в прошлом и покровителя братьев) банкира Мотли Флинта, который был убит истеричным инвестором, разорившимся во время депрессии.
Финансовые трудности, вытекавшие из последствий кризиса, в значительной степени преодолевались путем дальнейшего расширения сфер деятельности. Были приобретены несколько издательств, выпускавших как художественную, так и искусствоведческую литературу и грамофонные пластинки, ряд местных радиокомпаний, патенты на изобретения, связанные с использованием звука в кинематографии и на радио.
Уорнеры выступили в качестве спонсора бродвейского мюзикла «Пятьдесят миллионов французов», который также оказался прибыльным. Смягчению влияния кризиса способствовало и то, что часть своей продукции Уорнеры создавали в Лондоне, где они в 1930 году приобрели киностудию «Теннингтон». Это была удачная операция, так как мировой экономический кризис распространился на Великобританию значительно позже, чем на США, и повлиял на британскую экономику в меньшей степени (хотя и затянулся на более долгий срок — до 1935 года).
Удержанию компании на плаву способствовало и установление связи с газетным магнатом Уильямом Хёрстом, создателем «желтой прессы», носившей сенсационный, крикливый, сплетнический характер и рассчитанной на самые дешевые вкусы. Хёрст провозглашал: «Моя газета должна быть написана и издана так, чтобы ее могли и хотели читать полуграмотные эмигранты, невежды, обитатели городского дна, подростки — все». С именем Хёрста связаны понятия не только «желтой прессы», но также «пиара» (от сокращения public relations, PR — p(i)-(a)r — «общественные отношения») и «черного пиара» (имелись в виду газетная реклама и негативная пропаганда, а шире — технология создания положительного и отрицательного образов).
Но Уильям Хёрст вошел в историю не только поэтому. Именно он ввел в прессе тематические рубрики, стал давать журналистам карт-бланш на открытие новых тем и сюжетов, на поиск заметных лиц для интервью и т. д. Недаром его считают отцом современной журналистики.
В конце 1920-х — начале 1930-х годов Уильям Хёрст проявлял интерес к кино. Он выступил продюсером нескольких фильмов компании Эм-джи-эм (о ней будет рассказано ниже), в которой работала его любовница актриса Мэрион Дэвис, ранее не очень успешная певица бродвейских кабаре, но начавшая свою бурную успешную карьеру после того, как в возрасте двадцати трех лет понравилась газетному магнату. Однако у самой Дэвис произошел конфликт с продюсерами. Считая, что ее недооценивают и что ее гонорары недостаточно велики, Дэвис порвала с этой компанией и перешла к Уорнерам, в результате чего Хёрст стал покровительствовать этой компании, в которой теперь работала его своенравная пассия, пропагандировать эту фирму в своих газетах и выступил продюсером нескольких уорнеровских фильмов. Сама компания Уорнеров стала владельцем акций концерна Хёрста, включившись таким образом еще в одну сферу деятельности — прессу.
Однако главным предметом сотрудничества была Мэрион Дэвис. Ее серьезным недостатком было то, что при разговоре актриса заметно заикалась. На это не обращали внимания в эпоху немого кино, но при появлении звукового из-за заикания актрисы возникала опасность срыва съемок. Тем более Мэрион было необходимо покровительство газетного магната. Фильмы с ее участием особого внимания зрителей не привлекали. Постепенно о Мэрион стали забывать еще в то время, когда она появлялась на экране. Последний раз она снялась в 1937 году. На этом прервалась и непосредственная связь ее любовника с братьями Уорнер, хотя в хёрстовской прессе продолжали появляться, как правило, положительные рецензии на их фильмы.
Кинопродукция оставалась главным направлением деятельности их компании.
В 1920-е годы братья не занимали определенных политических позиций, не участвовали в избирательных, в частности президентских, кампаниях. В прессе иногда отмечалось, что они склоняются к Республиканской партии, и это было связано с тем, что республиканцы занимали более благоприятную позицию по отношению к крупному капиталу, в частности выступая за снижение налогового бремени на миллиардеров и миллионеров.
Однако в условиях Великой депрессии политические предпочтения резко изменились. Гарри Уорнер, а за ним и младшие братья видели, что республиканский президент Герберт Гувер не в состоянии принять эффективные меры по выходу из кризиса, который, если будет продолжаться, в конце концов пагубно отразится на их деятельности. В избирательной кампании 1932 года Уорнеры решительно поддержали кандидата от Демократической партии Франклина Рузвельта, который перед этим, будучи губернатором штата Нью-Йорк, активно способствовал смягчению экономических неурядиц для всех слоев населения, включая его имущественную элиту.
В интервью и другими способами братья высказывались в пользу Рузвельта, вносили средства в избирательную кампанию демократов. Вслед за руководителями фирмы ее сотрудники также выступали в поддержку кандидата от Демократической партии. Широко было оповещено, что студия внесла в ее фонд десять тысяч долларов. По инициативе Уорнеров и на их средства на крупнейшем стадионе Лос-Анджелеса было устроено пышное театрализованное представление, а вслед за ним спортивные состязания в честь Франклина Рузвельта. Когда же Рузвельт, вступивший на президентский пост в начале марта 1933 года, приступил к проведению комплекса антикризисных мероприятий, получивших название «нового курса», компания Уорнеров официально заявила о его полной поддержке и максимальном в нем участии.
Своеобразным парадоксом стало то, что ряд неудач возник у Уорнеров в то время, когда в результате «нового курса» Рузвельта, да и в силу самой цикличности экономического развития Соединенные Штаты стали из кризиса выходить.
Как раз в 1934 году в фирме произошел первый крупный внутренний конфликт между президентом Гарри Уорнером и главным продюсером Дэррилом Зануком. Продюсер считал, что успехи компании, тот факт, что ей удалось удержаться на плаву во время Великой депрессии, связаны с его организаторской деятельностью. Между тем как раз в 1933 году Гарри Уорнер снизил, правда незначительно, его заработную плату, мотивировав это экономическими условиями. Переговоры, которые вел Занук с президентом при посредничестве его младших братьев, успехом не увенчались, и в 1934 году Занук покинул студию. На его место был назначен Хэл Уоллис, который ранее занимал различные административные должности.
Уоллис (это был псевдоним, который со временем стал новой фамилией), как и братья — основатели студии, происходил из Российской империи. Он был сыном евреев-эмигрантов из района городка Сувалки в северо-восточной части Польши, входившей тогда в состав России. Его подлинное имя — Аарон Волович. Он родился в 1898 году уже в Америке. Когда ему было 14 лет, семья, глава которой был ремесленником, переехала из Чикаго в район Лос-Анджелеса, и вскоре Хэл нашел работу в рекламном отделе фирмы Уорнеров.
Юноша проявил немалую сообразительность, его заметили, и он стал довольно быстро продвигаться в области организации кинопроизводства. В начале 1930-х годов он был продюсером фильмов «Маленький Цезарь» и «Центральный аэропорт», получивших хорошие сборы в условиях кризиса, что и привело к назначению его главным продюсером.