В 1893 году, получив американскую визу, Бейлины смогли оказаться в Нью-Йорке. Они поселились на Манхэттене, в районе Нижнего Ист-Сайда, который тогда отнюдь не являлся аристократическим местом — там проживала в основном беднота, причем в значительной мере недавно переселившаяся в США из Российской империи. Отец, правда, легко нашел работу по специальности — его звучный голос позволил ему устроиться в местную синагогу.
Вскоре, однако, семья столкнулась с немалыми бедами. У отца пропал голос, он был вынужден стать рабочим на мясном рынке и лишь изредка приносил домой лишние центы, заработанные преподаванием иврита отдельным людям, интересовавшимся еврейской традицией. Когда мальчик учился во втором классе публичной школы, отец умер, и Изе пришлось зарабатывать на жизнь, помогая многочисленной семье. Он разносил газеты, был мальчиком на побегушках в какой-то лавке. На людей производило впечатление, что мальчик почти постоянно пел песни и романсы, услышанные им в соседних ресторанах. Через несколько лет, когда ему исполнилось восемнадцать, он устроился на более стабильную работу официанта в одном из кафе. Именно тогда китайский хозяин кафе в нью-йоркском Чайна-тауне обратил внимание, что его юный официант почти все время поет, и использовал это к своей выгоде.
Расспросив мальчика и поверив ему, что он сам сочиняет мелодии, босс в качестве дополнительной проверки поручил ему написать какую-нибудь песенку. Так появилась первая известная песня будущего композитора «Мэри из солнечной Италии», слова к которой также были придуманы автором. Хозяин заплатил ему «гонорар» — 37 центов (впрочем, в нынешнем исчислении эта сумма приближается к десяти долларам).
Никакого музыкального образования подросток не получил. Тем не менее он научился игре на фортепиано и других инструментах, самостоятельно овладел элементарной нотной грамотой. Он стал петь на улице, принял участие в самодеятельном хоре. Очевидцы вспоминали, что по окончании работы, глубокой ночью, юноша оставался в кафе, где работал, садился за рояль и по самоучителю овладевал инструментом, одновременно сочиняя свои незамысловатые мелодии.
В девятнадцатилетнем возрасте, в 1907 году, почувствовав, что у него проявляются профессиональные способности и решив посвятить себя музыке, молодой человек собрался выпустить на заработанные деньги сборник своих песен. Сохранив отцовскую фамилию, он обозначил свое имя по-новому — Ирвинг, чтобы оно звучало по-американски. Но наборщики случайно (или намеренно) исказили фамилию, напечатав Берлин вместо Бейлин. Автор решил ничего не менять, тем более что это стоило бы дополнительно немало денег.
Так появился на свет композитор Ирвинг Берлин, вошедший в историю американской музыки.
Песни Берлина стали исполняться ресторанными певцами и певицами, а затем и солистами более высокого ранга. Ему стали заказывать мелодии с текстами. Постепенно нищенские гонорары превращались в источник немалого дохода. Берлин становился профессионалом, пользовавшимся популярностью в самых различных кругах.
Ирвинг Берлин осознал, что массовую американскую аудиторию, как представителей высшего света, так и простых работяг, интересуют элементарные мелодии со столь же незамысловатыми текстами, которые легко запоминались и могли распеваться на улице, дружеских вечеринках и т. п. Видный американский журналист Уолтер Кронкайт явно преувеличивал, но был недалек от истины, когда в статье, посвященной столетию Берлина, писал, что он «помог написать историю нашей страны, охватив лучшее, что у нас есть, и мечты, в которых воплощаются наши стремления».
Примерно на рубеже первого и второго десятилетий ХХ века Берлину стали заказывать музыку для водевилей, спектаклей, бродвейских театров. Он постепенно превращался в известного, а затем знаменитого композитора. Росшая популярность позволяла Берлину экспериментировать в музыке. Он впервые попробовал соединить две различные мелодические темы в одной песне, это понравилось публике и еще более повысило популярность композитора.
Ей способствовало и то, что в первой половине 1920-х годов США были буквально охвачены манией бытового танца, повсеместно организовывались танцевальные клубы, вошли в моду граммофоны, а затем патефоны, пластинки с записью музыки и песен стали доступными в финансовом отношении для рядовых потребителей.
Берлину заказывали танцевальные мелодии и песни для вечеринок богатых людей, и его материальное состояние еще более росло. Он смело ввел в музыку свойственный негритянской мелодике так называемый регтайм — разорванный ритм, который, в свою очередь, понравился публике и стал неотрывным элементом джазового исполнения.
Далеко не все в жизни Ирвинга Берлина складывалось благополучно, и это непосредственно отражалось на его музыке. В 1912 году он женился на Дороти, сестре его товарища, также композитора Рэя Гетца. Но во время свадебного путешествия на Кубу Дороти заболела тифоидной лихорадкой и через несколько дней скончалась. Ирвинг горестно переживал смерть. Но без музыки он не мог жить, и вскоре на свет появилась баллада «Когда я потерял тебя», которая почти немедленно приобрела популярность. Она стала первой в большом цикле аналогичных произведений — любовных баллад с яркой романтической экспрессией, подчас несколько юмористических, которые распевали повсеместно. Они превращались в хиты, а имя композитора все более становилось предметом поклонения для американцев.
Позже Берлин женился во второй раз — на Эллин Маккей, дочери крупного промышленника ирландского происхождения и верного католика, который всячески противостоял свадьбе дочери с иммигрантом, евреем, и к тому же «музыкантишкой». Со временем, однако, отец Эллин примирился с браком и между семьями установились терпимые отношения.
Производительность Ирвинга Берлина была исключительно высокой. Он сам признавал, что считал время упущенным, если в течение каждой недели не напишет несколько песен. Средства визуальной информации развиты были еще слабо, телевидения не существовало, фотографии Берлина, подчас появлявшиеся в прессе, были низкого качества. Однажды он совершал длительную железнодорожную поездку и решил на всем ее протяжении развлекать спутников своими песнями. Когда их число стало уже измеряться двузначными цифрами, кто-то из пассажиров спросил Берлина, как он смог запомнить такое количество песен. Композитор скромно ответил: «Очень просто. Я их написал».
Большинство песен Ирвинга Берлина через некоторое время отходили на второй план, постепенно забывались. Но были среди них такие, которые сохранялись в быту и памяти американцев на десятилетия. Первой из таких песен была «Хорошенькая девушка подобна мелодии», написанная в 1919 году для одного из спектаклей нью-йоркского продюсера Флоренца Зигфелда, и позже вошла в фильм, посвященный этому деятелю, став его основной темой, звучавшей многократно.
Так музыка Берлина начала проникать в кино.
Но задолго до этого в творчестве композитора стала появляться сугубо патриотическая тематика, связанная со вступлением США в Первую мировую войну. Ирвинг Берлин полностью поддержал решение президента Вудро Вильсона об объявлении войны Германии. Он заявил: «Мы должны говорить мечом, а не пером, чтобы выразить нашу признательность Америке за то, что она открыла свое сердце и приветствовала каждую группу иммигрантов». Призывая покончить с этническими конфликтами внутри США, он написал песню «Давайте будем все американцами».
После вступления США в войну Ирвинга Берлина призвали в армию. Ему было присвоено звание сержанта. Но его известность была уже настолько велика, что новость опубликовали в газетах (появился материал под заголовком «Армии нужен Берлин»), а в лагере Аптон, куда его направили, Берлин сразу же получил задание создания патриотических песен для солдат и офицеров. В результате в 1918 году был написан музыкальный спектакль «Гип, гип, Яфанк» (Яфанк — поселок в штате Нью-Йорк, в районе которого размещалась одна из наиболее крупных военных баз США), носивший в известной мере юмористический характер, хотя и призывавший военных честно выполнять свой долг. Центральным номером шоу стала песня «О, как я ненавижу подниматься по утрам». Спектакль был поставлен на Бродвее, причем во всех рекламах указывалось, что его автор — сержант регулярной армии.
Вначале одним из музыкальных номеров спектакля должна была стать песня «Боже, благослови Америку». Но Ирвинг Берлин счел ее слишком торжественной и в конце концов в шоу не включил. Через много лет, когда назревала Вторая мировая война, он с трудом разыскал соответствующие черновики в своем архиве, несколько изменил мелодию и текст и передал песню популярной певице Кэйт Смит, которая впервые исполнила ее по радио Си-би-эс 11 ноября 1938 года.
Прошло недолгое время, и песня стала своего рода неофициальным патриотическим гимном американцев и часто даже исполнялась вместо официального гимна «Знамя, усыпанное звездами» или, как его еще называли, «Звезды и полосы» (композитор Джон Смит, автор текста Фрэнсис Скотт Ки). Песня Берлина начиналась словами:
God bless America,
Land that I love.
Stand beside her, and guide her
Through the night with the light from above.
From the mountains to the prairies,
To the oceans, white with foam
God bless America,
My home, sweet home.
Америка! Наш милый славный дом!
Мы просим Господа страну благословить:
Ты подарил ее нам в милосердии своем,
И мы смиренно просим Тебя путь нам осветить,
Чтобы от гор до прерий и в волнах океанов
Не сбились мы с пути, назначенном Тобой,
И воплотили в жизнь громаду Твоих планов,
Которую назвали американскою мечтой[69].
Песня стала исполняться повсеместно. На гонорары, полученные в результате ее использования, Берлин основал фонд «Господи, благослови Америку», через который помогал движению бойскаутов.