Скорее всего, перед нами один из вариантов фольклорного рассказа о сватовстве князя Владимира, в свою очередь, основанного на реальных событиях – сватовстве Владимира к Рогнеде и его же сватовстве к Анне. Но – кто знает – может быть, более поздний источник содержит какие-то намеки на посредническую роль Херсонеса в переговорах между Владимиром и императором Василием (как это было за двадцать лет до этого, во время переговоров между императором Никифором Фокой и князем Святославом)? Может быть, «князь» (правитель) Херсонеса, а также его дочь каким-то образом были замешаны в аферу с подменой невесты?
Разумеется, все эти вопросы и по сей день не имеют ответов. А так соблазнительно было бы объяснить именно этими обстоятельствами выбор Корсуни в качестве жертвы Владимира и исключительную (даже по меркам Владимира) настойчивость русских при овладении городом. Обратимся за комментарием этой версии к профессору Сергею Алексеевичу Беляеву, общепризнанному специалисту по истории средневекового Херсонеса и становлению христианства на Руси. Вот мнение С.А. Беляева: «По поводу такого построения, во многом искусственного, можно заметить, что названные события действительно связаны между собой, основной источник сведений о них – Яхья Антиохский – действительно пишет о соглашении по поводу военной помощи и выдаче Анны замуж за князя Владимира. Если судить по контексту рассказа Яхьи, то сначала были совершены таинства крещения и венчания, и, только став христианином и получив Анну, Владимир отправил императору военную помощь. Восприятие похода на Корсунь как попытку князя Владимира заставить императора Василия выполнить свою часть договора после одержанных побед является умозаключением современных исследователей и не основано на данных источниках».
Кроме того, уважаемый читатель, представим себе, как мог православный император обещать выдать свою сестру замуж за язычника-князя, у которого, по летописным данным, имелся гарем в три сотни жен. После такого антихристианского поступка он уже точно бы лишился трона. Совершенно иное дело, если Владимир до своего сватовства стал уже христианином! А вот, наконец, и сам первоисточник – летопись Яхьи Антиохского:
«И стало опасным дело его, и был им озабочен царь Василий по причине силы его войск и победы его над ним. И истощились его богатства и побудила его нужда послать к царю русов – а они его враги, – чтобы просить их помочь ему в настоящем его положении. И согласился он на это. И заключили они между собою договор о свойстве и женился царь русов на сестре царя Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его страны, а они народ великий. И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону, и не признавали никакой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епископов, и они окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И когда было решено между ними дело о браке, прибыли войска русов также и соединялись с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправились все вместе на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей, в Христополь. И победили они Фоку, и завладел царь Василий приморскою областью и захватил все суда, которые были в руках Фоки».
Вторая версия появления русичей у стен Херсонеса заключается в том, что Херсонес – Корсунь в силу якобы традиционно оппозиционных отношений к центральной власти оказался на стороне мятежников, и поход князя Владимира на Корсунь в этом контексте является частью соглашения между византийским императором и киевским великим князем – князь должен был покарать мятежников и привести их в подчинение законному императору. И снова обратимся к мнению С.А. Беляева: «…Такое объяснение причин похода еще меньше основано на данных источников, чем первое. Среди доказательств этой версии используется и такой аргумент, как якобы сильное разрушение города, произведенное князем Владимиром при его осаде. Беспочвенность этого утверждения, впервые появившегося в советской археологической литературе в 40–50-е годы и в недавнее время довольно часто используемого в западной исторической литературе, можно считать доказанной». Все дело в том, что никаких разрушений Херсонеса не было, более того, после взятия города там не было и никаких грабежей, что вообще следует считать явлением исключительным даже для более поздних времен. Итак, зачем все же ходил Владимир на Херсонес? Думается, пора ознакомиться с точкой зрения на этот вопрос и автора «Повести временных лет».
«В следующем (988) году, – повествует летописец, – Владимир собрал войско и предпринял поход на Херсон. Долго не мог он взять укрепленного города, несмотря на все свои усилия. Напрасно угрожал херсонцам держать их в осаде целые три лета, если они не сдадутся, – осажденные не соглашались. Наконец, некто муж корсунянин по имени Анастас пустил из города в стан русский стрелу с надписью: “За вами к востоку находятся колодези, откуда херсонцы получают воду чрез трубы; перекопайте водопроводы”. Услышав о сем, Владимир воззрел на небо и воскликнул: “Если это сбудется, я непременно крещусь”.
И действительно, указанное средство оказалось совершенно успешным. Владимир овладел Херсоном и, вступивши в него с дружиною, послал сказать греческим императорам Василию и Константину: “Ваш славный город я взял; так поступлю и с вашею столицею, если не отдадите за меня сестры своей, еще незамужней, которая, как слышно, есть у вас”. Императоры со своей стороны потребовали от него, чтобы он крестился, соглашаясь только под этим условием исполнить его желание. “Скажите царям своим, – отвечал Владимир послам греческим, – что я крещусь, что я еще прежде испытал закон ваш чрез нарочитых своих мужей и полюбил вашу веру и ваше богослужение”. Возрадовались императоры и начали умолять сестру свою Анну отправиться к русскому князю. Она не соглашалась и говорила: “Лучше бы умереть мне, нежели идти в плен сей”. Но братья представляли ей, что таким образом она сделается виновницею обращения к Христу целого народа русского и спасет отечество свое Грецию от страшного оружия русов. И отправилась горестная царевна, сопутствуемая многими сановниками и пресвитерами, на корабле в Херсон, где встретили ее обрадованные жители со всеми знаками почестей и усердия.
Тем временем, по устроению Божию, Владимир заболел очами, так что ничего не мог видеть, и сильно тому сокрушался. “Если хочешь исцелиться от своей болезни, – велела сказать ему Анна, – крестись скорее, иначе не получишь исцеления”. Владимир согласился. Тогда Корсунский первосвятитель с прибывшими из Царьграда пресвитерами, огласив великого князя, совершил над ним святое таинство, и в ту минуту, как только возложил на крещаемого руку, Владимир мгновенно прозрел и воскликнул, выходя из святой купели: “Вот теперь-то впервые узрел я Бога истинного!” Многие из дружины, видя совершившееся чудо, тут же последовали примеру своего князя. Крещение происходило в церкви Святого Василия, стоявшей посреди Херсона на городской площади. Крестивший Владимира архипастырь преподал ему подробнейший Символ веры, как образ здравых… Вскоре затем последовало и бракосочетание Владимира с греческою царевною. В память всего этого он создал в Херсоне церковь и, возвративши завоеванный город царям греческим как вено за руку сестры их Анны, отправился в свою столицу».
Незадолго до похода Владимира на Херсонес Византийскую империю поразило необычное небесное явление: на небе появилась хвостатая звезда – «нечто божественное, небывалое и превышающее человеческое разумение». «Появившись на северо-востоке, комета поднималась в форме гигантского кипариса на огромную высоту, затем постепенно уменьшалась в размерах и склонялась к югу, пылая сильным огнем и распространяя ослепительные яркие лучи. Люди смотрели на нее, преисполнившись страха и ужаса[1]». Это знамение продолжалось очень долго – 80 дней – до середины октября.
Комета, которую наблюдал Лев Диакон и которая предвосхитила разрушительное землетрясение, была не чем иным, как знаменитой кометой Галлея, действительно проходившей вблизи Земли летом 989 года, согласно расчетам современной астрономии.
Буквально сразу же после кометы в Константинополе произошло сильное землетрясение, во время которого была разрушена главная святыня Византийской империи – храм Святой Софии.
И комета Галлея, и землетрясение явились, по мнению византийцев, лишь предзнаменованием чего-то страшного, что должно было вот-вот произойти в политической жизни страны. И это произошло – пал Херсонес. Разумеется, искать какую-то связь между кометой и взятием Херсонеса русским войском достаточно сложно. И все же вспомним еще раз и созвездие Девы, и космический «столб» на херсонесской земле… Существует в русском эпосе и былина о князе Глебе Володьевиче и взятии Корсуня-града (в этой былине, как полагают исследователи, также отразились предания о корсунском походе Владимира Святославича) – князь такими словами призывает свою дружину:
Поезжайте-тко ко городу ко Корсуню,
А скачите вы через стену городовую,
Уж вы бейте-ка по городу старого и малого,
Ни единого не оставляйте вы на семена.
Былинный Глеб Володьевич мстил некой правительнице Корсуня-города, злой безбожнице и еретичке «Маринке дочке Кайдаловны». Хотя, вполне возможно, что перед нами предстает какой-то неизвестный эпизод времен древнерусского Орса-Корсуня и упоминание все о той же богине Деве.
Вот примерная последовательность похода на Корсунь и самой осады, предложенная историками.
Итак, русские спустились вниз по Днепру и, вероятно, в самом конце лета или в начале осени того же 988 года появились вблизи Херсонеса. Войско Владимира насчитывало несколько тысяч человек (не более пяти-шести тысяч на 150–200 ладьях, согласно подсчетам военного инженера и археолога Александра Львовича Бертье-Делагарда, посвятившего обстоятельное исследование корсунскому походу Владимира). Херсониты, конечно, заблаговременно узнали о приближении русского флота (ибо их сторожевые корабли и обычные рыболовные лодки постоянно курсировали вблизи устья Днепра) и успели подготовиться к осаде: «затворились в граде», по выражению летописца.