– Буду стоять насмерть, – пригрозил Олег.
Тане шутка не понравилась.
– Не смей говорить о смерти! – выкрикнула она. – Сейчас, когда я только начинаю жить по-настоящему…
Осекшись, она скрылась в коридоре.
Упавший навзничь Олег скрипнул зубами. До него вдруг дошло, что он влюбился – влюбился в женщину, которую сегодня собственной рукой подтолкнет к пропасти и заставит пройти по самому краю. Наверное, она тоже полюбила, раз сказала, что только начинает жить. Но если умрет, то не от любви. Даже безумно влюбленные, как правило, умирают от чего-нибудь другого.
7
Следующий отрезок времени был подобен железнодорожному перегону в тоннеле, когда на полном ходу пытаешься выглянуть в открытое окно: толком ничего не разобрать, впечатления сумбурны, чувства растрепаны.
Одно только осознавалось точно и ясно: эта лихорадочная гонка за счастьем не может пройти бесследно.
Чем ближе узнавал Олег Татьяну Токареву, тем больше убеждался, что, говоря о ней «женщина моей мечты», он нисколько не покривит душой.
Синеглазая, стройная, полная грациозного достоинства и обаяния, Таня принадлежала к тому типу женщин, которые не вызывают пресыщения. Олегу ее постоянно немножечко не хватало – даже при самой тесной близости, которая только возможна между мужчиной и женщиной. Она была вулканом, уже не дремлющим, а постепенно пробуждающимся, и всякий раз, когда кипящая лава страстей была готова выплеснуться наружу, но до кульминации дело так и не доходило, Таня чуть не плакала от разочарования.
«Ну почему, почему бог создал меня такой?» – причитала она, а Олег восстанавливал силы для нового рывка к раю и думал про себя: «Потому что Ева тоже была такой. Готов поклясться, что предложенное змеем яблоко поначалу вызывало у нее любопытство, а не вожделение. Распробовала она его не сразу… и увидел бог, что это хорошо».
Так хорошо, что не передать словами.
И Олег молчал. Говорила Таня. Стоило положить ладонь на ее разгоряченное тело, как она чуть ли не плача просила оставить ее в покое, причитая: «Не надо, ты же видишь, я умираю, я всякий раз умираю, я теряю голову и схожу с ума». Если Олег не убирал руку, то Таня вновь забывала обо всем и была готова начать все сначала. Что не мешало обоим оставаться полными сил и бодрости, словно их близость являлась чем-то вроде подключения к неиссякаемому источнику энергии.
Но все хорошее рано или поздно кончается. Кончился долгий-долгий день, наступил вечер, нужно было одеваться, приводить себя в порядок, готовиться к выезду.
Оживший телефон заставил обоих вздрогнуть, как будто это был контрольный выстрел, а не звонок. Переговорив с Иваном, Олег посмотрел Тане в глаза и сказал:
– Мне пора. Через десять минут машина будет внизу. Увидимся завтра вечером. Ты остаешься одна. Тебе будет страшно, тебе будет трудно, я знаю, но ты должна выдержать. Наши жизни зависят от тебя в такой же мере, как твоя жизнь – от нас. Связанные одной цепью, скованные одной целью.
Таня пригорюнилась, закрыв лицо руками. Дело было не только в обуревающей ее тревоге. Иван Долото. При мысли о нем Тане сделалось не по себе. Возникло ощущение, что, отдавшись Олегу, она его предала.
– Как же мне быть? – вырвалось у нее.
8
Олег понял вопрос по-своему.
– Ждать, – ответил он. – Завтра тебя отвезут в массажный салон. Люди Шарко приедут за тобой ближе к вечеру. Дорога до Камыш-Буруна займет двадцать минут, массаж – от сорока до часа, полет через пролив – примерно столько же. Одним словом, рассвет ты встретишь на родине.
– А ты?
– Куда же я от тебя денусь.
– А… Иван?
– Тоже. – Ничего другого произнести Олегу не удалось.
– Ты ему скажешь? – спросила Таня.
– Как хочешь.
– Тогда не говори.
– Ладно, – помрачнел Олег.
– Не очень-то ты красноречив.
– Совсем не красноречив.
– Даже на пару ласковых слов не расщедришься?
– Их тысячи, – буркнул Олег. – Выбирай любые и применяй к себе. Считай, что все они адресованы тебе.
– Не пойдет, – качнула головой Таня. – От меня так легко не отделаешься. Если слов тысячи, то найди нужные и произнеси вслух.
– Не мастак я речи произносить.
– А я не прошу речей. Два-три слова. Неужели ты не способен их выговорить?
– Почему же не способен…
– Тогда говори, – потребовала Таня.
– Ну… Ты мне подходишь, – выдавил из себя Олег. – Годится?
– И это все?
– Мало?
– Маловато. Еще говори!
– Ты, гм… хорошая.
– С ума сойти, какой благодарный любовник мне попался! – воскликнула Таня.
Тон был язвительным, однако услышанное явно пришлось ей по вкусу. Чтобы понять это, достаточно было заглянуть Тане в глаза, но Олег упорно смотрел в сторону. Он тоже чувствовал себя предателем. Как будто умыкнул жену у лучшего друга. Иван был не тем человеком, которого хотелось обкрадывать, а Таня была не из тех женщин, которых требуется непременно красть.
– Пока, – произнес Олег коротко, как будто канат обрубил, и направился в прихожую.
– До завтра, – крикнула Таня вслед.
Нехорошее предчувствие обручем стянуло грудь, затрудняя дыхание и речь. Олег развернулся, возвратился в комнату и взял забытый пистолет. Плохая примета, отметил он про себя.
– Поцелуешь меня на прощание?
Глаза у Тани были необыкновенно большие и необыкновенно печальные.
– Завтра, – пообещал Олег, удаляясь. – И не на прощание, а просто… Извини, если что не так.
– Все не так. Но мне хорошо, потому что…
Таня не договорила, оборвав предложение на середине. Ей было трудно говорить, и Олег порадовался этому обстоятельству. Слушать ее было еще труднее.
Он переступил порог и аккуратно закрыл за собой дверь. Таня осталась по другую сторону, словно ее никогда не было. Лучше бы вообще не было, вздохнул Олег, спускаясь по ступеням.
Глава 17Закадычные враги, заклятые друзья
1
Половину пути проделали на старом раздолбанном «жигуле», оглушающем седоков надсадным ревом, скрежетом и лязгом изношенных деталей. Днище тяжело провисало на рессорах, то и дело задевая дорогу. Иван, сидящий за рулем, отмалчивался. На его скулах рельефно выделялись желваки.
– Не в настроении? – спросил Олег как можно более беззаботным тоном.
– Зато ты в настроении, как я погляжу, – ответил Иван.
– Это плохо?
– Кот немного поигрался с мышкой, – сказал Иван, – а потом слопал. Получил удовольствие. Плохо это или хорошо? Смотря кому.
– Предоставь попам говорить притчами, – посоветовал Олег. – Они мастаки в напускании тумана.
– Ты тоже мастак. В своем роде.
– Есть претензии?
– Я тебя предупреждал? – вкрадчиво поинтересовался Иван, останавливая машину на обочине.
– О чем? – Олег прищурился.
– О том, чтобы не трогал Токареву.
– Кто тебе сказал, что я ее трогал?
Иван повернул голову:
– Достаточно посмотреть на твою довольную физиономию.
– Помнится, у нас состоялась разъяснительная беседа на тему морали и нравственности, – согласился Олег. – Но я не зарекался. Я только пообещал, что не стану проявлять инициативу.
– И сдержал слово?
«Нет», – промелькнуло в мозгу Олега.
– Да, – хрипло произнес он.
– Врешь! – прошептал Иван.
Его глаза были тусклыми, как у мертвеца, да и лицо не радовало обилием живых красок.
Олег поместил руки так, чтобы можно было блокировать удар слева и одновременно выхватить пистолет из-за пояса.
– Продолжайте, сударь, – надменно предложил он. – Вы, кажется, соизволили назвать меня лжецом? Категорически не согласен. Что дальше?
– Оставь «вальтер» в покое, он тебе не понадобится. – Иван выбрался на ночную дорогу. – Никто с тобой счеты сводить не собирается. Иди получай снаряжение.
– Какое снаряжение? – тупо спросил Олег.
Он чувствовал себя дурак дураком, приготовившись дать напарнику отпор. Тот не собирался выяснять отношения с помощью кулаков или оружия. Достал из багажника вещмешок, швырнул под ноги вышедшего Олега, неохотно пояснил:
– Трос, «кошка», нож, фляга, запасная обойма. Прежде чем браться за что-нибудь, не забудь надеть перчатки. Отсюда идем пешком. Машину отгонят обратно в Керчь.
– Насчет Тани, – начал было Олег.
– Хватит, – остановил Иван. – Все и так ясно, герой-любовник.
– Слушай, чего ты взбеленился? Она тебе жена? Сестра?
– За жену или сестру убил бы на месте. Бери мешок, и пошли. Нам еще топать и топать.
– Давай выясним отношения до конца, – заупрямился Олег, не двигаясь с места.
– Их больше нет, отношений, – скучно ответил Иван. – Завтра вытаскиваем Таню и разбегаемся. От своей доли камней отказываюсь в вашу пользу. Вам предстоят немалые расходы. Свадебное путешествие, обустройство семейного гнездышка.
– Не валяй ваньку! – Учитывая имя Ивана, это прозвучало двусмысленно и оскорбительно. – Не валяй дурака, – поправился Олег, но это лишь усугубило ситуацию. – При чем тут семейное гнездышко? Орлы в неволе не размножаются, слыхал?
– А стервятники? – спросил Иван, захлопнув багажник с такой силой, что бедный «жигуленок» едва не рассыпался на запчасти.
– Не доставай, – угрожающе предупредил Олег.
– Делать мне больше нечего. Я таких типов за версту обхожу… когда обстановка позволяет.
– Ну и проваливай!
Взглянув исподлобья на Олега, Иван забросил на плечо вещмешок и зашагал в темноту. Олег понял, что удерживать напарника бессмысленно: тот попытается справиться собственными силами. Вступит в бой с «Беркутом» и сложит упрямую голову. А Таня?.. Тане предстоит поплатиться за доставленное ей удовольствие. Если Олег останется здесь, ее участь предрешена. Выругавшись, он двинулся следом за Иваном.
2
Около получаса они молча шли по степи, путаясь ногами в жесткой крымской траве. На пути то и дело попадались курганы. Освещенные молочным лунным светом, они таили в себе ловушки: множество ям, вырытых искателями античных древностей и грозных сувениров Великой Отечественной.