Фильм вышел слитым с другой экранизацией бэдберевского рассказа – «Чертовым колесом». Но последнее оказалось детской страшилкой без глубокого подтекста, который был в предыдущей картине. Новая история повествует о мальчишках провинциального городка, заметивших, что хозяин бродячего парка развлечений стремительно молодеет, запуская чертово колесо в обратную сторону. По канонам детской мистической сказки они пытаются разгадать тайну – но это приводит к непредсказуемым последствиям. Тем не менее, сразу понять, о чём сюжет «…Колеса» – сложно. Фабула ясна читавшему рассказ; но от зрителя, не знакомого с литературным источником, смысл может ускользнуть.
Остается гадать, почему эту историю «приклеили» к «Доминусу». «Чертово колесо» имеет исключительно развлекательную ценность. И, несмотря на то, что по большому счету фильм рассчитан для детской аудитории, видно, что в годы перестройки появлялись триллер-истории, где жанровый элемент уже не подчинялся повестке дня и привязывался непосредственно к развлекательному сюжету.
В развлекательном ключе экранизированных рассказов Брэдбери были сняты также «Десять негритят» А. Кристи. Всемирно известный, отличный от других книг писательницы, роман вполне заслуживает считаться напряженным психологическим триллером. Поэтому неудивительно, что ставить экранизацию принялся С. Говорухин, имевший к началу работы над картиной успешный опыт постановок по зарубежным авторам: «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» Д. Дефо, «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» М. Твена и «В поисках капитана Гранта» Ж. Верна. Но в работе над «Негритятами» перед Говорухиным стояла та же задача, которая была у Хвана в работе над «Доминусом»: снять увлекательный, напряженный триллер в соответствии с литературным первоисточником.
В основе романа мрачная история о десяти незнакомцах, оказавшихся на крошечном острове, без возможности самостоятельно покинуть его. Каждого из них пригласил сюда «давний хороший знакомый», что на самом деле оказалось ложью. Во время первого совместного ужина таинственный голос обвинил каждого из гостей в убийстве и предложил что-нибудь сказать в свое оправдание. Обескураженные люди пытаются найти незримого обидчика, но вдруг начинают гибнуть один за другим, в соответствии с детской считалкой о смерти десяти негритят…
Сразу стоит сказать, что, экранизируя западный роман, Говорухин, как и его предшественники, не пытался придать картине какую-либо политическую окраску в виде явной или метафорической критики буржуазии. Как и с предыдущими иностранными книгами, режиссер делал чисто жанровое кино – ранее приключенческое, а теперь мрачное. Здесь мастер сосредоточился на хоррор-приемах и в качестве смысловой нагрузки визуализировал муки совести героев, которые настигали их из-за совершенных ранее проступков.
У Кристи ряд убийств оставался за литературным «кадром», и Говорухин следовал букве первоисточника: «убивал» там, где было написано, и взвинчивал саспенс в местах, где трупы просто сваливались на голову. Пусть в ленте визуально нет кровавых рек, но пара умерщвлений серьезно бьет наотмашь. Особенно интересны смерть покойника, который «поперхнулся», и финал для старой девы в традициях джалло.
По большому счету триллерная составляющая «…Негритят» состоит в ожидании неизбежной гибели, помноженной на осознание собственной вины. Дабы усилить моральные страдания персонажей, Говорухин использует жуткие сны и видения, когда невинно убитые жертвы ходят за дверями, стучатся в окна и атакуют в ночных кошмарах. В такие моменты лента обращается в настоящий хоррор, дабы потом вернуться в стилистику хичкоковского триллера и с новой силой играть на нервах публики.
Отметим, что фильм эмоционально близок русскому зрителю. Причина в душевных терзаниях героев, которых если вдруг и не прикончит таинственный маньяк, то сведет в могилу самобичевание. Конечно, не все грешники такие чувствительные, иначе бы кино казалось неправдоподобным. Но тем, что страдают, хочется верить. Неспроста экранизация Говорухина высоко оценена не только российскими зрителями, а и зарубежными поклонниками Кристи.
Отечественный мастер сделал практически эталонное кино по знаменитому роману, уверенно оперируя жанровыми составляющими. Но, к сожалению, это говорит не о новом шаге в развитии русского триллера, а об универсальном таланте режиссера, интуитивно понимавшего специфику жанра. В любом случае «Десять негритят» навсегда останутся образцом отечественного саспенс-фильма, на основе «чисто английского детектива».
Здесь хочется отметить зависимость качества советских триллеров от западных жанровых образцов. Как правило, советский кинотриллер производил впечатление благодаря технике съёмки – то есть форме подачи. Эту тенденцию мы начали прослеживать с «Отеля «У погибшего альпиниста»», где простой детектив оказался напряжённым из-за эффектов, характерных западной подаче. То же самое было обнаружено в «Заклятии долины змей», снятой под западный образец. Исключением можно назвать лишь «Доминус», «триллерность» которого связана не с эффектным визуалом, а с сюжетом. Но в большинстве случаев советский триллер оказывается по-настоящему жутким, когда связывается по форме с западными лекалами. То есть работает с визуалом и звуками. Такой уход от привычной советской киношколы автоматически приблизил фильмы нашего прошлого к западной жанровой школе.
Ужас и апокалипсис
Ориентация киножанра на западные образцы проявлялась по-разному. С одной стороны, это резкое отклонение от привычной советскому кино идеи, что в фильме должен быть серьезный смысл. С другой – смена техники производства картин, когда акцент начал ставиться не на сюжете, а на впечатляющих зрителя эффектах. И зритель ощущал эти перемены в форме подачи. Видел, как отечественный кинематограф становится более свободным в ней.
Однако жанровые изыски номинально прикрывались ширмой экранизаций и партийно значимых идей. Так киностудия имени Горького выпустила «День гнева» (1985) С. Мамилова – экранизацию одноименного рассказа С. Гансовского. Несмотря на отсутствие глубокого смыслового наполнения, история вышла на экраны как триллер с антикапиталистической трактовкой отснятого материала.
Отметим, что оригинал был, несомненно, сложнее фильма. В рассказе Гансовского прослеживается социальная проблематика возможного превосходства науки над моралью, которое может привести к вырождению человечества. Согласно фабуле некий гениальный, но безнравственный ученый проводит жуткие эксперименты по очеловечиванию медведей. В результате чего подопытные вырываются на свободу и начинают терроризировать населения вблизи лаборатории. Их прозвали «отарки» – мутанты, умеющие говорить и значительно превосходящие по интеллекту среднестатистического человека, но не обладающие моралью и нормами нравственности. Журналист абстрактной западной страны, где происходит действие рассказа, отправляется в заповедник, где располагалась лаборатория, дабы разузнать и рассказать миру всю правду о последствиях страшных опытов.
Фильм, в отличие от книги, почти до кульминации скрывает правду как от зрителей, так и от главного героя-журналиста в исполнении Ю. Будрайтиса. В кино он отправляется в командировку исследовать заповедник, даже не представляя, что за ужасные существа там обитают. И если в произведении сопровождающий героя – лесничий Меллер – был достаточно разговорчив и с его слов читатель узнавал о местных ужасах, то в кинокартине наоборот. Проводник до последнего не делится фактами, допуская, что журналист уберется восвояси, так ничего и не узнав.
Фильм четко снят как интригующий фантастический триллер, где информация подается по крупицам. Публика вместе с героем постоянно находится в напряжении из-за неизвестности, и открывает для себя правду медленно, в тревожном ожидании. Напряжённый сюжет в «Дне гнева» – главное, что делает его триллером. Кроме неуютной атмосферы, в ленте практически нет хоррор-элементов, а насилие сведено к минимуму. Так что фильм относится к жанровому кино, где саспенс нагнетается драматургически. Как, например, в «Доминусе» и «Десяти негритятах».
На родственную «Дню гнева» тему апокалипсиса был снят ещё один фильм. «Крик дельфина» (1986) оказался любопытной попыткой в отечественном искусстве поиграть на поле хоррора при изначальной установке на кино иного жанра. Лента А. Салтыкова стала экранизацией одноименной повести Н. Черкашина, настоящего офицера-подводника, что воспевал ратный труд военных моряков. Но, кроме приключений, его книга была критикой американской военщины с ее амбициями и хладнокровием к защитникам отечества.
В основе истории – фантастическая трагедия, произошедшая с экипажем сверхсовременной буржуазной субмарины «Архелон». Лодка, начиненная боеголовками, отправляется на патрулирование в заданном квадранте. Отбытие смертоносного корабля сопровождается информационным освещением, когда журналисты с упоением рассказывают об «Архелоне» как о гарантии мира и главном оружии в борьбе с внешними врагами: в случае применения баллистических ракет, находящихся на борту, противник будет просто стерт с лица земли.
Фильм начинается как потенциальный милитаристский боевик, от которого публика ждет эффектных морских сражений и обязательного итогового поражения «Архелона», ведь, по сути, ее экипаж – отрицательные персонажи, и армия Советского Союза должна показать им «кузькину мать». На самом же деле картина быстро переходит в другую жанровую категорию, где проявятся как внезапные художественные достоинства, так и существенные недостатки.
Еще до явного воплощения «триллерной» направленности фильм удивляет своей вульгарной разнузданностью. Вместо того, чтобы нести боевое дежурство, экипаж придается музыкально-эротическим развлечениям с участием женщины легкого поведения, беспрепятственно попавшей на борт. Конечно, это неприкрытый камень в огород «проклятых капиталистов» и намек на то, что безделье на военной службе для них в порядке вещей. В таком посыле видн