еет зуб не только на меня. Вы им тоже не нравитесь. Поживём — увидим.
— Доживём — увидим, — машинально поправил я его. За последнее время эта фразочка превратилась в одну из излюбленных. — Значит, будем дружить с синьориной Бономи против всех остальных?
— Придётся, — согласился он. — Она очаровательная женщина. Помните это — «Красота спасёт мир»?
— Сомневаюсь я, что речь шла именно о синьорине Бономи… — пробормотал я, заводя мотор.
— И куда мы направляемся? — спросил Дмитриев, устраиваясь поудобнее и набрасывая на себя ремень безопасности.
— В гости к синьору Кольбиани, — ответил я.
— А вы знаете, где его искать? — удивился майор.
— Нет. Зато я знаю, где он будет искать меня. Вот там-то мы и встретимся.
В отель мы проникали как отъявленные злоумышленники. Остановив «Мерседес» на соседней улице, я вооружил Дмитриева автоматом «Узи», оставшемся мне «в наследство» от покойного синьора Марсано, а сам прихватил полюбившуюся мне клюшку для гольфа. Плюс пистолет, естественно. Беспрепятственно миновав широкие ворота, ведущие в подземный гараж, мы прогулочным шагом добрались до лифта, находящегося в самом конце огромного помещения. Расположение видеокамер я запомнил по первому посещению гаража, и теперь мы шли специальным противолодочным зигзагом, избегая попадать под их бдительные объективы. Терпеть не могу всей этой «гласности».
Поднявшись на лифте до десятого этажа, мы вышли. Дальше нужно было двигаться пешим порядком. Время нам досталось самое что ни на есть неудачное. Утро, половина постояльцев идёт на завтрак, другая половина уже возвращается с него, везде шныряют горничные со своими тележками — работать совершенно невозможно. Первая ласточка встретилась нам на лестнице. Крупный мужчина, одетый, несмотря на жару, в джинсовую куртку и брюки, сидел на лестнице и читал пухлую газету. Мишень — пальчики оближешь. Разве что слепой не попадёт. Подмигнув Дмитриеву, я сделал шаг вперёд и направил пистолет на любителя утренних новостей. «Ку-ку», — произнёс за моей спиной майор. Только тогда этот чудак нас заметил.
Пока я держал его на мушке, Дмитриев осторожно приблизился и задал несколько вопросов. Слава богам, хоть он знает итальянский. Чему-то довольно усмехнувшись, майор выпрямился и спросил у меня:
— Стукнуть синьора? Или вы его… — Он сделал неопределённый жест рукой.
— Стукните, Виталий Борисович, — милостиво разрешил я. Врезал он ему малограмотно, но сильно. Детинушка рухнул на ступеньки как подкошенный.
— Ну? И что мы имеем с этой птицы? — спросил я, сгорая от нетерпения.
— Как обычно, — ответил Виталий Борисович, — жир. Вы были правы. Они приехали ночью и с тех пор ждут вас. Пять человек. Этот, один в холле и трое в вашем номере. Желаете пройти?
— Непременно, — я определённо разозлился. Мало того что я всю ночь лазал по полям, так вот на тебе — у меня гости. Будут битые лица, как пить дать будут.
Человека в холле мы нейтрализовали тем же способом. Тоже оказался читателем. Италия — страна поголовной грамотности! Смешно, ей-богу… Дмитриев снова выразил готовность «стукнуть» товарища, но я запретил — с ним у меня были связаны большие надежды. Терпеть не могу подставлять свою голову, когда рядом есть чужая. Да ещё такая бестолковая. Кроме здоровья, парень ничем не рисковал, наш первый «язык» заверил, что у них есть твёрдый приказ взять меня живым. Что-то мало бойцов прислал дон Кольбиани. Он меня явно недооценивает. Тесным и сплочённым коллективом мы дошли до дверей моего номера.
— Готов? — шёпотом спросил я коллегу. Тот молча кивнул и, распахнув пиджак, вскинул коротенькое дуло автомата. Я укоризненно покачал головой — глушителя на «Узи» не было.
— Утро же, майор. Люди спят. А вы шуметь собираетесь…
Дождавшись, пока он пристроит на место автомат и достанет пистолет, я ещё раз представил себе вид номера изнутри и сунул предусмотрительно не сданный на ресепшен пластиковый ключ в прорезь замка. Резким толчком пропихнув в дверь нашего пленника, я следом за ним влетел в номер. Все произошло именно так, как я и рассчитывал. Разумеется, нас ждали, возня под дверью не прошла незамеченной. Но первый и единственный удар принимающая сторона нанесла по голове своего собственного игрока. За это время я успел двумя выстрелами уложить двоих присутствующих и воткнуть ствол пистолета в нос третьему. Короткая резиновая дубинка со стуком выпала из его рук. Памятую о прошлых издержках во взаимоотношениях с «языками», этого я бить не стал. А то жди потом, когда он очухается.
— Закройте дверь, майор. И повесьте на ручку табличку. Я не хочу, чтобы нам мешали.
Совместными усилиями нам с Дмитриевым удалось выжать из пленённого мафиози следующее: работали мужчины на дона Кольбиани. Мне пришлось несколько раз сделать товарищу очень больно, прежде чем он решился выдавить из себя эту прописную истину. Зато потом всё пошло как по маслу. К сожалению, знал он мало. В Милан прибывали люди с юга. Много людей. Вот-вот должна была начаться война с северными домами. Эту группу инструктировал какой-то Пьетро, человек, по всей видимости, бесконечно далёкий от высших эшелонов власти. Но даже он точно знал, что этой ночью меня в отеле не будет. И вернусь я только утром. Кроме меня самого и Виталия Борисовича Дмитриева, о таких деталях моей биографии было известно только синьорине Бономи. Майору я теперь доверял почти полностью. Паоле — тоже. Значит, это кто-то из её окружения, тот человек, который готовил меня к «американскому походу». Вот интересно… И ещё: пленный клятвенно заверял, что самого дона Кольбиани сейчас в Милане нет. На днях намечалась свадьба его сына, проживающего в Риме, и любящий папочка отправился в столицу, дабы подготовить событие надлежащим образом. Обидно.
Очень расстроившись, я стукнул его чуть сильнее, чем это было необходимо. Проводив глазами рухнувшее тело, я начал собирать вещи. Жить в этом гнезде порока не было никакой возможности. Два трупа и три бесчувственных тела — меня или посадят, или убьют. Кто раньше доберётся.
— Вам есть где преклонить голову, майор? — спросил я, тщательно запихивая в портплед все четыре своих костюма. Он в этот момент выходил из туалета и от удивления не сразу вспомнил, что собирался застегнуть ширинку.
— Вы что, опять шутите? У меня теперь вообще ничего нет. Если вы меня бросите…
— Слушайте, у вас же семья в России? Не боитесь? — вспомнил я. Он усмехнулся.
— Ну, положим, у вас «жучки» в номере. Вы же не боитесь?
— Сдохли все «жучки». От воспаления среднего уха. Взгляните, вон штучка на столе. Знакома? — Я кивнул в сторону небольшой коробочки из чёрного пластика, лежавшей возле телефона. Дмитриев подошёл и, внимательно осмотрев, кивнул:
— «Глушилка»? Конкретно такой не видел. Чудо заморской техники?
— Ага. Не поверите — маленькая фирма в Японии. Никто про них и не знает, кроме… В общем, неважно… Так что с детьми?
— Я их отослал сразу, как только почувствовал неладное. Европа большая, я один знаю, где искать.
— Ну и ладушки. Я, собственно говоря, готов. Пойдёмте отсюда, майор. А то, как бы в нас опять из окон палить не начали.
Он инстинктивно бросил взгляд в окно. Солнце, лето. Жара, мать её. Я осторожно прошёл по комнате и задёрнул шторы.
— Куда мы теперь? — спросил он, принимая из моих рук портплед.
— У японцев есть очень толковая пословица на этот счёт. По-русски она звучит примерно так: «Если уж укрываться, так под большим деревом». Поедем к Паоле. Заодно поможем ей разобраться со своими сотрудниками. Какая-то крыса у неё точно завелась…
Я уже был у дверей, когда за моей спиной прозвучало два глухих хлопка. М-да… Чем-то он становится похож на Рихо. Неужели это моё влияние? Не оборачиваясь, я покинул номер. Следом шёл Дмитриев, на ходу укладывая в кобуру пистолет.
Нам удалось покинуть гостиницу незамеченными. Оба номера, свой и Дашин, я оплатил вперёд, дело было не в администрации. Просто я не исключал того, что нас ожидали не только в номере, и не только люди Кольбиани. Но всё обошлось. Лишь один раз, уже на улице, мне показалось, что кто-то пристально смотрит мне в спину. Быстро обернувшись, я потянул из кобуры пистолет, но… Никого и ничего подозрительного рядом не оказалось. И потом, уже пробираясь на машине по оживлённым миланским улицам, я пару раз отметил белый «Ауди», настойчиво повторяющий все наши манёвры. Но стоило мне озадачиться этой проблемой всерьёз, как машинка моментально исчезла. К этому моменту мы уже выехали из города и направлялись в сторону Bellagio, маленького городка на берегу озера Комо. Возвращаться обратно ради сомнительного удовольствия погоняться за призрачным наблюдателем? Вот ещё… Сам объявится. Дорога была отличной, и я с удовольствием выжимал из «Мерседеса» максимум скорости, на которую он был способен. Вторник, полдень, направление озера Комо — никакой конкуренции.
Звонить Паоле я побоялся. В её доме был «крот», и лишний раз нарываться на неприятности мне не хотелось. Так доберёмся, не маленькие. В небольшом, но очень уютном городке мы остановились у кафе, где Дмитриев быстро отыскал главного местного знатока. За каких-то пятнадцать минут этот «немногословный» старожил рассказал нам, как проехать к дому синьорины Бономи. Помимо чисто географических сведений наш информатор, возбуждённо размахивая руками, сообщил, что как раз на этой дороге пару часов назад что-то случилось, и сейчас там находится вся местная полиция. Поблагодарив эрудита, мы отъехали.
— Может быть, не стоит? — вопросительно глядя на меня, сказал Дмитриев. — Зачем нам полиция?
— А мы ей зачем? — резонно возразил я. — Вы турист, я турист. Бросьте, майор, не вибрируйте.
— Туристы с оружием не ездят, — ворчливо пробормотал он, запихивая «Узи» под сиденье. Я промолчал. Доля истины в его словах определённо присутствовала.
Вокруг перевернувшегося «Мерседеса» стояло несколько полицейских машин, санитарный микроавтобус, карабинеры отгоняли репортёров, назойливо вьющихся с фотоаппаратами вокруг места происшествия. Дел хватало всем, на нас никто даже внимания не обратил. Только какой-то плюгавый полицейский замахал руками, заметив, что я начинаю притормаживать. Мол, проваливайте, без вас разберёмся. И я послушно прибавил скорость.