— Быстро одевайся, — шёпотом, одними губами произнёс я. — Пришли наши друзья.
Она сразу всё поняла и, бесшумно спрыгнув с постели, бросилась к своей одежде. За это время я успел натянуть брюки, кинуть белую футболку в сумку, достать оттуда оба автомата и пистолет. Даже носки, и то не достались врагу. Сержант Вуцик, когда-то обучавший меня подъёму за 45 секунд, мог бы сейчас мной гордиться. Бронежилет я, не раздумывая, бросил Паоле.
— Надевай! — Она замешкалась и получила чувствительный шлепок ниже пояса.
— Быстро! — рявкнул я шёпотом и протянул ей один автомат. В том, что Паола умеет им пользоваться, я уже убедился.
В коридоре что-то едва слышно скрипнуло, словно резиновая подошва неловко скользнула по мраморной плитке, устилавшей пол. Ручка двери бесшумно повернулась, и в этот момент я нажал на спусковой крючок. Короткая очередь с оглушительным треском вспорола деревянную поверхность. С той стороны раздался короткий вскрик, и в комнату ввалился кто-то, одетый во всё чёрное. Добрая половина пуль нашла свою мишень. Метнувшись к зияющему дверному проёму, я у самого выхода нырком упал на пол и, перекатившись на спину, с двух рук открыл огонь, вычищая коридор справа и слева от себя. В пистолете патроны закончились раньше. Сунув его за пояс, я подхватил короткое помповое ружье, оставленное в наследство первым «гостем», и, пригнувшись, выглянул в коридор. Тишина. Резко пахло пороховыми газами, но в остальном экологическая ситуация была вполне приемлемой. В дальнюю часть коридора я палил совершенно напрасно, зато справа, недалеко от того места, где начиналась лестница, на светлом каменном полу лежала «нечто», отдалённо напоминавшее человеческую фигуру. На всякий случай я шарахнул туда из трофейного «Benelli». Если этот парень выживет после прямого попадания из дробовика, я буду за него только рад.
— Паола? — Она сразу же оказалась рядом со мной. — Бегом к Давиду и синьоре. Сейчас я перепугаю эту сволочь и пойду вперёд, через двор. Вы — за мной. Понятно?
Она кивнула и, ловко перехватив оружие, проскользнула мимо меня, направляясь к соседней комнате. Почти одновременно с ней в коридоре появилась непривычно молчаливая и какая-то взъерошенная синьора Лонги, а в глубине комнаты мелькнул приметный даже в темноте череп Давида. «Тылы и обозы» ущерба не понесли. Разом успокоившись, я быстро переместился к лестнице, на ходу одним движением перезарядив дробовик. Смена позиций оказалась весьма своевременной, встречали меня как очень дорогого гостя — длинной автоматной очередью, из-за глушителя выглядевшей как серия плевков и шлепков по стенам и потолку. Плохие парни уже вовсю штурмовали лестницу. Мельком погоревав о скудности своего арсенала, я разрядил вниз ружьё, передёрнул, выстрелил снова. Грохот эта штука производила оглушительный, но и эффект от её применения не заставил себя ждать — снизу, из магазина, до меня донеслась отчаянная ругань.
«Вот вам, синьоры, и вся конспирация…» — злорадно подумал я и, чуть помедлив, выстрелил туда ещё раз. Наступала самая ответственная часть феерии — пора было сматывать удочки. Рим — вовсе не глухая деревня, и, несмотря на врождённую тупость итальянцев, полиция в столице работала достаточно чётко. У нас в запасе оставалось всего несколько минут. У нападавших, впрочем, тоже. Привлекая внимание спутников, я махнул им рукой и первым бросился на кухню, а оттуда дальше, через короткий коридор к лестнице во двор. Едва войдя в этот дом, я по привычке сразу же изучил все возможные пути отхода, и сейчас мои знания пригождались на сто процентов. Из чистой предосторожности выпустив короткую очередь в закрытую дверь, я сильным ударом ноги вышиб замок и осторожно выглянул наружу. Темнота, пустота — с этой стороны нас явно не ждали. Моё мнение о ночных визитёрах, и без того достаточно дурное, скатилось до откровенного презрения. Быстро сбежав по лестнице, я на мгновение остановился, изучая особенности ландшафта сквозь застеклённую дверь. Сразу за ней располагался маленький внутренний дворик, поросший аккуратно подстриженной травой. В дальнем, левом от меня углу виднелось что-то вроде примитивной «альпийской горки», между двумя чахлыми деревьями был натянут гамак. Спрятать в этом «живом уголке» засадный полк было решительно негде. С другой стороны — если бы я собирался штурмовать дом синьоры Лонги, то первое, что пришло бы мне в голову, так это посадить способного автоматчика на крышу. Вполне достаточно, чтобы держать под контролем весь двор. А если вдобавок послать пару бойцов на соседнюю улицу, присматривать за выходом… Оставалось надеяться, что сейчас я самый умный в этом районе.
— Рысью — марш! — шёпотом скомандовал я по-русски и на всякий случай добавил уже по-французски: — Если я спокойно добегу до той стороны — следуйте за мной. Сначала — синьора, потом Давид. Паола?
Она выглянула из-за плеча Давида, возбуждённо поблёскивая глазами.
— Ты пойдёшь последней. Если что — стреляй не раздумывая. Всё. С Богом.
Давид перевёл ошалевшей от свалившегося на неё приключения пожилой синьоре мои последние слова, и та, поспешно кивнув, несколько раз истово перекрестилась. Не дожидаясь, пока крестное знамение коснётся и моего чела, я бережно открыл дверь. Окинув беглым взглядом крыши домов, хорошо освещённые яркой луной, и не обнаружив на них ничего подозрительного, я мысленно взмолился Инари и, петляя, бросился через двор. Определённо, никто из нападавших не мог тягаться со мной в стратегии и тактике. Я совершенно спокойно добежал до аналогичной двери напротив и взмахом руки подал знак замершим в ожидании спутникам.
Давид был уже на полпути, когда Паола открыла беглый и совершенно беспорядочный огонь. Похоже, «плохиши» перегруппировались и решили добиваться результата любым способом. Задев меня плечом, тяжело дышавший Давид влетел в небольшой вестибюль, второй выход из которого вёл на соседнюю улицу. Я буквально разрывался на две части, и каждая из этих частей нуждалась в десятке глаз и парочке автоматов. Нас вполне могли поджидать на улице — деревянная дверь отнюдь не гарантировала безопасного тыла, а с другой стороны — по двору сломя голову неслась Паола, и её обязательно нужно было прикрывать от огня преследователей, которые вот-вот могли возникнуть на пороге. Они и возникли, но девушка уже была совсем рядом, предоставив мне тем самым идеальную позицию для стрельбы. Расстояние не превышало двадцати метров, и первого выскочившего наружу человека я скосил мгновенно, одной короткой очередью. Добавив шума и звона выстрелом из «Benelli», явно заряженного патронами со стальной дробью, я захлопнул за Паолой дверь и, резко развернувшись, ринулся по широкому коридору в противоположную сторону, к выходу, на бегу увлекая за собой всю компанию. Синьора Лонги наконец пришла в себя, и за моей спиной слышалась её быстрая и громкая речь. Но вдаваться в детали мне было некогда и, высадив последним остававшимся в дробовике патроном замок, я резко рванул дверь на себя. Тут же прижавшись на всякий случай к стене.
Времени на выжидание и планирование не оставалось. Вой полицейской сирены приближался, и нужно было быстро шевелить ногами, чтобы потом не раздавать автографы в участке. К сожалению, «плохишам» также не оставалось ничего другого, кроме как тупо следовать за нами. После того как была вскрыта дверь, прошло уже секунд тридцать, и, уповая в основном на собственное везение и глупость противников, я героически выскочил наружу. Но — ничего страшного не произошло. Обычная улица, кривая и грязная, точь-в-точь как уже знакомая мне Via Berrani. Только возле поворота, там, где начинался глухой и высокий забор, на мгновение промелькнуло какое-то тёмное пятно, мелькнуло и — пропало. Я решил, что мне просто показалось. Уж больно противно было думать о невидимом в темноте снайпере, который, гнусно хихикая, целится сейчас мне в спину. Окликнув свою «команду», я быстро двинулся вдоль череды стоявших под домами машин, методично дёргая за дверные ручки. Вообще-то автомобили в Италии угонять не принято, поэтому мне повезло почти сразу. Призовой номер достался новенькому серому «Гольфу», в котором отродясь не бывало никакой сигнализации и прочей ерунды. А заводить машину без ключа я умел почти так же хорошо, как и с ключом. Распахнув заднюю дверку, я с «Узи» в руках завис над машиной, ожидая, пока мои спутники заберутся внутрь. Давид уже шмыгнул на заднее сиденье, Паола собиралась последовать его примеру, и только тут я заметил отсутствие синьоры Лонги.
— Где няня? — рявкнул я на Паолу, толчком помогая ей войти в салон. От приданного мною ускорения она не удержалась на ногах и буквально врезалась в съёжившегося в углу Давида.
— Она сказала, что останется там, у неё был ключ от квартиры соседки, как раз из этого дома, так что она в безопасности, — ответил за Паолу Давид. От избытка чувств я плюнул на историческую мостовую.
Мне оставалось убрать ногу и захлопнуть дверь, я уже почти сидел в машине, когда из окна над нами раздался жуткий крик проснувшегося хозяина «Гольфа». И одновременно с этим, из только что оставленной нами двери, появилось двое людей. Увидав готовую отъехать машину, они среагировали мгновенно, и заднее стекло буквально вдребезги разлетелось от прицельной очереди. Лишь по чистой случайности никого из нас не задело. Резко дав задний ход, я врезался в стоявшую позади «Тойоту» и, левой рукой выкручивая руль, обернулся, выбрасывая назад правую с зажатым в ней «Узи». Попал бы я или нет — этого уже никто и никогда не узнает. То, что произошло в следующую секунду, никакому разумному объяснению не поддавалось.
На моих глазах стрелявший по машине «чёрный человек» вдруг выпустил из рук автомат и, резко сложившись пополам, рухнул на землю. Его напарник, отброшенный сильным ударом к стене, медленно сползал по ней, постепенно исчезая из моего поля зрения. И всё это в почти абсолютной тишине, если, конечно, не считать полицейской сирены и разъярённых воплей владельца «Гольфа». Нет, технически ничего сложного в этом не было: хороший глушитель, приличная винтовка и опытный стрелок — вот и все составляющие успеха. Но — с какой стати? Размышлять над неожиданным подарком судьбы времени не было, оставалось лишь принять как должное помощь неизвестного доброжелателя и быстро смываться с места происшествия, дабы его старания не пропали зря. Под аккомпанемент негодующих воплей экспроприированный «Гольф» вихрем промчался по неудержимо просыпающейся улочке, унося нас из этого безобразия.