Разумеется, он попался мне навстречу, едва я миновал трап и поднялся на борт нашего «ковчега». Смотрел капитан хмуро и говорил, соответственно, сквозь зубы:
– Синьор, вас просили пройти в салон. Синьорина ждёт вас.
Мило улыбнувшись, я поблагодарил его. Получив в ответ многообещающий взгляд. Довольно гадкий мальчишка.
Паола действительно ждала. В отличие от меня, она уже успела переодеться и выглядела так, как выглядела всегда. То есть – шикарно. Только вот выбор, сделанный ею, меня немного смутил. Повторяю, я отнюдь не специалист, но, с моей точки зрения, деловой костюм из черного шёлка от «Hanae Mori» не слишком подходит для морских путешествий. С чувством глубоко неудовлетворения я оглядел свой собственный наряд. Трофейная жилетка с кучей карманов, тёмные костюмные брюки, порванные на колене и покрытые кровью раненого товарища. Зрелище унылое и поучительное. Налицо был явный мезальянс.
– Мы куда-то собираемся? – спросил я на всякий случай, удобно располагаясь на мягком диване.
Меблировкой этого плавучего будуара явно занимался фанатичный последователь идей модернизма, но идеологический сдвиг не помешал ему сделать диваны мягкими, а столы низкими. Появившийся следом стюард молча поставил передо мной широкий и низкий стакан, наполненный виски вперемежку с кубиками льда, и, неслышно ступая, удалился. Сделав хороший глоток, я убедился в том, что мои пристрастия уже известны местному обслуживающему персоналу. Скотч, причём отменного качества. Браво, синьоры.
– Отправляюсь я, Андре, – сказала Паола, с улыбкой наблюдавшая за моими действиями. – Ты останешься здесь. И будешь терпеливо ждать моего возвращения. Хорошо?
Что она находила в этом хорошего, я понять решительно не мог.
– Нет. По крайней мере до тех пор, пока не скажешь – куда и зачем ты идёшь.
Мгновение она колебалась, глядя на меня пристально и немного сердито, потом вдруг вздохнула и, легко поднявшись с места, быстрыми шагами пересекла разделявшее нас пространство. И присела рядом, крепко взяв меня за руки своими горячими ладошками.
– Последние пять лет я ни перед кем не отчитывалась в своих действиях и… уже привыкла к этому. Хорошо, Андре. Ты хочешь знать? Пожалуйста. Пока ты отправлял своего друга в больницу, я много говорила по телефону. Пыталась понять, что же всё-таки происходит.
– Ну и как? – поинтересовался я. – Поняла?
– Нет. Точнее… поняла кое-что. Кто-то скупает мои компании бешеными темпами, даже не пытаясь торговаться. Четыре контрольных пакета уже уплыли, ещё пять сделают это в ближайшие минуты. Это огромные деньги, Андре. Кольбиани просто не имеет в наличии таких средств. Есть ещё кто-то, желающий расправиться со мной. Или же… спасти меня.
– Тебе сказки в детстве читали? О добрых самаритянах? – Она ошпарила меня гневным взглядом. Религия – больное место всякого итальянца, это я и впрямь зря.
– Ты просил рассказать? – резко спросила Паола. – Тогда прекрати иронизировать и слушай!
– Да, мэм! – рявкнул я, вскакивая на ноги и вытягиваясь во весь рост. – Прошу прощения, мэм! Больше не повториться! Мэм!
Она сама поняла, что перегнула палку, и вымученно улыбнулась. Заставила меня сесть, села рядом сама.
– Извини. Я и в самом деле не привыкла к тому, чтобы меня перебивали. Не сердись и попробуй дослушать спокойно, – Паола взяла мой стакан и сделала большой глоток. На её лице тут же появилась смешная гримаска, она скривила губы и с отвращением передёрнула плечами. – Я позвонила депутату Винанти, принесла ему свои извинения за угнанный самолёт, испорченный причал и перепуганного охранника. Он очень странно себя вёл… Всё понял, всё простил, ни одной претензии… И очень настойчиво рекомендовал мне связаться с неким доктором Массимо Сиано, здесь, в Генуе. Этот человек близок к партии Босси, хотя всегда старался держаться в тени. Возможно, через него мне удастся выйти на людей, готовых помочь. Понимаешь?
– Нет, – честно сознался я. – Чем он может тебе помочь? Каким образом? Он волшебник? Итальянский Санта-Клаус? Babbo Natale?
– Не знаю, Андре, – она задумчиво смотрела куда-то мимо меня. – Но… лучше сделать и пожалеть об этом, чем не сделать и сожалеть об упущенном. Разве не так?
– Так не так, – я пожал плечами. Так-то оно так, вот только кто даст гарантию, что это не ловушка? – Извини, Паола, – сказал я, решительно отставляя стакан и поднимаясь с места. – Но я не отпускаю тебя. Одну.
Последнее уточнение было сделано как нельзя кстати. Взрыв не состоялся, хотя за секунду до этого мне показалось, что – всё. Сейчас-то оно и начнётся… Паола расслабилась, и даже позволила себе улыбнуться, окинув меня оценивающим взглядом.
– Знаешь, Андре… возможно, мне это понравится. Когда-нибудь.
В ответ на мой недоуменный взгляд, она пояснила:
– Я имею в виду – забавно, когда тобою командуют. Со мной этого давно не случалось. Раньше…
Тут я спросил сам себя: «Ну-с, месье? Так это и есть то, за что вы всегда бились с таким упоением?» И – не дождался ответа.
По распоряжению Паолы молчаливый стюард принёс мне белую футболку с надписью «Милан» и вылинявшие джинсы, явно снятые с одного из членов экипажа. Пистолет вместе с кобурой я засунул в небольшую сумку, вытребованную у того же стюарда, и мы отправились в путь. Паола уверяла, что знает в Генуе парочку приличных мужских магазинов, а портмоне с кредитками и документами на имя Андре Дюпре я успел захватить во время нашего побега с её виллы. Она также сообщила, что уже звонила доктору Сиано, и сейчас он с нетерпением ожидаёт её визита. Путь перед нами лежал широкий, относительно прямой и очень хорошо освещённый. Солнце жарило как сумасшедшее.
Но, увы. Последовавшие за тем события окончательно убедили меня в том, что в Италии практически все пути вымощены благими намерениями. И все они ведут чёрт знает куда.
Уже стоя на трапе, Паола отдавала капитану последние распоряжения, касавшиеся, насколько я мог понять, сообщений, поступающих по факсу. Мальчик поедал её глазами, время от времени косо поглядывая на меня, я в ответ строил презрительные гримасы и вёл себя хуже некуда; в общем – всё было нормально. До того момента, пока за невысокой оградой, окружавшей территорию порта, не затормозила машина. Из неё поспешно выскочило несколько разновидностей «синьоров», в которых я намётанным глазом мгновенно опознал полицейских. Мне это почти всегда удаётся, но особенно точно я угадываю этих ребят, когда они вылезают из автомобиля с надписью «Полиция». Согласитесь, ошибиться почти невозможно.
Вновь прибывшие быстрыми шагами приближались к нашей красавице «Джульетте», не обращая никакого внимания на все прочие причалы. Если это были не гости, то я ничего не понимаю в гостях. На всякий случай я спустился пониже, по возможности прикрывая своим телом Паолу.
Подойдя к яхте вплотную, они перестроились в боевой порядок. То есть – двое помоложе отстали, а старший и, видимо – главный вышел на первый план. И замер, не дойдя до трапа нескольких метров. Вид у него был весьма заурядный, я бы даже сказал – вполне полицейский вид: несвежая белая рубашка, галстук с жирным пятном, опущенный, по случаю жары, на уровень третьей пуговицы, неаккуратная смуглая плешь и профессионально-едкий взгляд. Так и хочется стукнуть, ей-ей.
– Синьорина Бономи? – утвердительно спросил он, едва удостоив меня беглого взгляда и сосредоточив всё своё внимание на Паоле. Зато двое других «мальчиков» очень профессионально держали меня в поле зрения, бдительно следя за каждым движением.
– Да, – холодно ответила Паола, глядя на него сверху вниз. – Что вам угодно?
Чтобы понять эту часть диалога, моих знаний итальянского ещё хватало. Но и только. Из ответной речи до меня дошло только имя этого синьора. Зато какое это было имя!
– Комиссар Каттани, – и какая-то абракадабра на итальянском. Однако…
– Простите, комиссар, – я абсолютно невежливо встрял в этот монолог, – а Дик Трейси, случайно, не из вашего участка?
Ну не смог я удержаться. Услыхав его фамилию, ставшую знаменитой после километрового итальянского сериала, и соотнеся мужественную физиономию Микеле Плачидо с этой затрапезной личностью, я поневоле начал давиться от смеха. Его, беднягу, просто перекосило от злости. Я явно оказался не оригинален в своих ассоциациях.
– Это кто такой? – рявкнул он, старательно избегая моего взгляда. Паола пожала плечами:
– Это мой знакомый. Он француз.
– Стефано! – обернулся «киногерой» к одному из своих помощников. Отданный им приказ в переводе не нуждался. «А проверь-ка этого типа, Стефано!» Как-то так. И вновь он обернулся к Паоле: – Пройдёмте, синьорина.
Я посмотрел на неё, совершенно не представляя, что делать дальше. Она слабо улыбнулась и быстро произнесла:
– Всё нормально, Андре. Только не уходи с яхты. Я найду способ известить тебя. Если меня… задержат, отплывай в Рим. Там мы встретимся. В моей каюте фотография – пожилая женщина. На обратной стороне – адрес. Я… ты нужен мне, Андре.
– Ты прелесть, Паола. Удачи тебе.
Она развернулась и, «не заметив» руку комиссара, решившего ей помочь, сошла с корабля. А меня уже вовсю атаковал Стефано, наглый и потный, что довольно редко случается с южанами.
Мои документы были изучены досконально. Этот вонючий здоровяк их только что на вкус не попробовал. Но, увы. Ничего криминального в личности Андре Дюпре не обнаружилось, придраться парню было решительно не к чему. А прихватить с собой ещё одного клиента, после того как им досталась такая «рыбища», как синьорина Бономи, – нет, это уже перебор. Так или не так, но, грубо бросив мне паспорт и посоветовав держать «свой поганый язык засунутым в собственную задницу», Стефано бегом присоединился к своим коллегам. И через минуту они отъехали. Увозя с собой Паолу. А я остался одиноко стоять на палубе.
Ужасно захотелось курить. Я начал было шарить по карманам, но в джинсах и футболке их практически не было, равно как и сигарет. Всё осталось в жилете. Я обернулся. Капитан стоял рядом и смотрел на меня с откровенной враждебностью. Сопляк.