сти в ОРТ не улучшил качество программ, не сделал канал более эффективным. ОРТ на сегодня – канал весьма серенький, скорее всего, без солидных государственных субсидий его ждало бы банкротство».
Четко подвел итог английский экономист правлению проспиртованного неуча Ельцина: «Проводимые им выборы были свободными, но вовсе не справедливыми. Рынок был свободным, но только для малой кучки игроков. Принесенная
Ельциным свобода оказалась в основном для горстки политических лидеров и «приближенных» капиталистов. Это был не капитализм, не свободный рынок, не демократия. Это была мафия». Следует повторить для нашего общего вразумления это определение британского экономиста – «мафия», то есть преступное сообщество, захватившее власть не в городском квартале, не в какой-нибудь несчастной Гватемале, а в великой недавно державе. А это – уголовное деяние, мы все должны такое до поры запомнить.
В заключение нельзя не упомянуть новую «олигархическую звезду» Рому Абрамовича. Аттестат об окончании средней школы у него под некоторым сомнением, но к тридцати восьми годам разбогател вдруг безмерно. Итоговую справку на этот счет воспроизводим из «Международной еврейской газеты» от ноября 2004 года:
«Русская община в Лондоне насчитывает около 70 тысяч человек. Большие друзья Абрамовичей дочка президента Ельцина Татьяна Дьяченко и ее муж Валентин Юмашев, известный как соавтор книги Бориса Ельцина «Исповедь на заданную тему».
Дочь Юмашева от первого брака – Полина Юмашева – вышла замуж за алюминиевого короля Олега Дерипаску, который является другом и партнером Абрамовича по алюминиевому бизнесу. Дерипаска тоже лондонский завсегдатай, и мы его видели с Абрамовичем на матче «Челси» с «Блэкберном». К слову, именно тогда Дерипаска окончательно договорился о покупке 25 процентов акции «Русала» стоимостью 2 миллиарда долларов, принадлежавших Роману Аркадьевичу.
В Лондоне пускают корни немало отечественных миллиардеров. Это и основатель «ЛУКОЙЛА» Сафин, и алюминиевый магнат Михаил Черный, и чеченский бизнесмен Умар Джабраилов, близкий друг супермодели Наоми Кэмпбелл.
Нередко Абрамович устраивает у себя в «Челси» русские вечера. Например, месяц назад Роман Аркадьевич пригласил к себе на «гастроли» московский ресторан «Пушкин». Единственный лондонский отшельник, с которым Абрамович ни под каким соусом не общается, это бывший шеф Романа Аркадьевича Борис Березовский, который отпугивает от себя осторожных российских магнатов.
Самые крупные приобретения Абрамовича:
– $ 22 миллиона – поместье Файнинг Хилл на юге Великобритании, 2000 год.
– $ 2,1 миллиона– квартира в районе Найтбриджа в Лондоне, 2001 год.
– $ 270 миллионов – клуб «Челси» вместе со стадионом, «Стемфорд бридж», гостиницей «Челси вилладж» и супермаркетом «Челси-Мегастор» (60 миллионов фунтов стоили непосредственно акции клуба и еще за 90 миллионов Абрамович выкупил долги клуба).
– $ 90 миллионов – яхта «Голубая бездна».
– $ 130 миллионов – яхта «Пелорус».
– $ 130 миллионов – яхта «Экстазия».
– $ 72 миллиона – летающий офис «Боинг-737».
– $ 500 тысяч – дворец на Английской набережной в Санкт-Петербурге.
– $ 23 миллиона – замок «Де ла Кро» во Франции.
Итого, за последние четыре года расходы Романа Аркадьевича на недвижимость и транспортные расходы составили 1 миллиард 239 миллионов 100 тысяч долларов».
Божьего суда они не страшатся, а суд мирской… он пока в их нечистых лапах. Но главное, что нам уже с разных сторон сообщили об их преступных деяниях. А это значит, что будущим следователям легче станет составлять необходимые для суда обвинительные заключения.
Обвиняемый Яковлев дает показания
Эта книжка в противоположность большинству ныне издаваемых выполнена на отличной бумаге, набрана относительно крупным шрифтом, на страницах– немалые по нашим нищим временам поля. Читать ее – невыразимо скучное занятие, писать о ней – тем более. Мы не рекомендуем читателям даже брать ее в руки. Спрашивается, зачем же писать о ней? Стоит, право же, стоит. Ради автора. (Александр Яковлев. Постижение. М., 1998.)
Его знакомое всем телезрителям лицо воспроизведено на обложке – курносый, одутловатый, морщинистый, украшенный тяжелыми роговыми очками, он в задумчивости подпирает вялый подбородок пухлой ручкой. Смотрит не на зрителя, а в сторону. Понятно, даже на мертвой фотографии боится смотреть в глаза людям, которым всю жизнь морочил голову. А жизнь выдалась длинная и пестрая.
Вот ради него, знаменитого, и об этой самой книжице. Она состоит из двух слоев, которые, как метко выражался по сходному поводу Иосиф Виссарионович, «оба худшие». Один – это пустословная риторика самого пошлого образца. Даем примеры: «Только свобода питает высокую нравственность, беспощадную совесть, гордое достоинство, всепоглощающую любовь». Какое бессмысленное и путаное переплетение словес! Свобода в равной мере порождает не только высокую, но и низкую нравственность (смотри нынешнее наше ТВ). Что такое «беспощадная совесть»? По отношению к кому она «беспощадна», где тут, как выражаются философы, «нравственный критерий»? И почему «достоинство» должно быть обязательно «гордым», а не смиренным, как ему положено по Православию?..
Далее. «Свобода – не только основа жизни, она и вершина самосознания, высшее требование духа – как личного, так и народного». Опять двадцать пять. «Основа жизни… вершина самосознания…» – как это пусто и бессодержательно!
Наконец: «Свобода как осознанная ответственность ничего общего не имеет с анархией и вольницей. Свобода – это единство конституционных прав и обязанностей, общепризнанных норм морали и нравственности». Все, хватит с нас бессмысленных пошлостей. Но именно из таких словес составлена первая книга.
Затем воспоследовала книга того же автора с весьма вычурным названием «Омут памяти» (М., 2000). Объемистые воспоминания бывшего завпропагандой ЦК КПСС, а потом деятельного «агента влияния» при предателе Горбачеве нашим уважаемым читателям брать в руки тоже не советую: стоят они безумно дорого (не для нас писано!), да и водянистая эта скука, разжиженная аж на шестьсот страниц, не стоит внимания. Однако нам пришлось процедить сквозь частое сито эту дурно пахнущую водицу, а в ней удалось выявить кое-что общественно интересное.
Постаревший и выкинутый в полную отключку, он при всей своей давней скрытности все же кое о чем проговорился. Дал, так сказать, признания для будущего трибунала над изменниками родины. Так вот, Яковлев поведал кое-что о том, кого он любил и, уж тем паче, кого он ненавидел. Вот об этих двух сторонах его партийно-идеологического лица мы расскажем. Это настолько выразительно, что в пояснениях не нуждается.
Пожилые люди еще помнят, какой оглушительный гвалт подняла либерально-еврейская печать конца 1980-х годов о книжке «Дети Арбата», написанной бывшим лауреатом Сталинской премии Анатолием Наумовичем Рыбаковым (его подлинная фамилия Аронов, но это так, для справки). Сейчас эту пошлую книгу, неосторожно затронувшую вопрос о еврейском всевластии в Советской России 1920-х и начала 1930-х годов, забыли, но тогда-то был шум, и какой! Кто же стал тут акушером новоявленного детища «гласности»?
Цитируем: «Позвонил мне как-то главный редактор журнала «Дружба народов» Сергей Баруздин» (заметим, что этот совершенно ничтожный стихослагатель, ныне не упоминаемый даже в справочниках, был большим интернационалистом, ибо супруга вполне могла бы иметь двойное гражданство; мы тогда именовали этот журнал «Дружба народа», употребляя последнее слово в единственном числе – понятно, о каком народе шла речь; так было, так и есть сегодня).
Впрочем, продолжим воспоминания Яковлева: Баруздин сказал, что у него «на столе лежит рукопись Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», однако трусоватый поэт, чьи опусы печатались лишь потому, что он был редактором журнала, который публиковал таких же, как и он, начальственных стихослагателей, очень боялся свое место потерять. Ну, дело житейское, потому и попросил он страховки у застрельщика горбачевской «гласности».
Все разыгрывалось по знакомым нам теперь нотам: «У меня с Баруздиным были доверительные отношения. Книга произвела на меня большое впечатление… Баруздин попросил принять Рыбакова. Встреча состоялась через два дня. Длилась больше трех часов. Она вышла за рамки обсуждения романа… В итоге мы остались, как я понял, довольны друг другом. Роман напечатали. Шуму было много, в том числе и в ЦК. Но защищать сталинские репрессии, о которых написал Рыбаков, в открытую никто не захотел». Нет, лукавит мемуарист, что «никто не захотел»: очень остроумно и ядовито отозвался о сочинении Рыбакова, например, покойный Вадим Кожинов, показав художественную убогость «Детей» (тогда острили: «Дети Арбатова…»).
Впрочем, в те поры Яковлев не только чужие книги читал, но и свои в изобилии составлял и издавал. Даже в мемуарах восьмидесятилетний отставник похвастался длинным их рядом. А зря, право же! Разоблачал изо всех своих невеликих сил американских империалистов и их канадских подголосков. Ну, так было положено партидеологу и совпослу на Американском континенте. Более того, издавал свои многостраничные тома в издательстве «Молодая гвардия», а позже обозвал своих издателей националистами и антисемитами. Всегда-то был деятель принципиальный!
Однако в глубине своей темноватой души русских патриотов Яковлев не любил всегда. Почему – задача для Достоевского, знатока «подпольной» человеческой души. Вроде бы из ярославских мужиков, физиономия курносая, жена русская… Впрочем, известна фотография 1950-х годов, сделанная в США, где он улыбается рядом с будущим генералом-преда-телем КГБ Калугиным. Да-да, тем самым! Говорили, говорили в свое время, что их, мол, там обоих во время американской командировки тамошние спецслужбы завербовали одновременно… О том он пока не рассказал.
Больше всего из своих разнообразных деяний гордился пожилой шеф отдела пропаганды ЦК КПСС статьей-доносом, направленной против зарождавшегося тогда русско-патриотического движения. Тридцать лет прошло, все уже забыли, а он напоминает о том в каждом своем новом сочинении – а их много, деньги-то у пятнистых горбачевских соратников немереные. Кого же он начальственно порицал тогда? Хулимых представлять нашим читателям не надо: В. Кожинов, А. Ланщиков, М. Лобанов, О. Михайлов, В. Петелин, И. Шевцов и автор этих заметок: «Сегодня национализм разделся до наготы, сросся с фашизмом. Теперь он называет себя патриотизмом, замешанным на национал-большевизме, то есть нацизме». Обвинения, как говорится, для прокурора, только имен не назвал. Не успел… Третью книгу он мог бы назвать так: «Тридцать лет спустя, или Виконт-коммунист-демократ д’Александр». То-то был бы успех! Как у Дюма-отца.