Аэропланы вовсе исчезнут, через 500 лет все люди станут «человеко-птицами» и будут славить жизнь песнями в «птичьем раю».
Поэма «Полет на Луну» – еще одно утопическое произведение Каменского об освоении космоса. У Каменского был практический воздухоплавательный опыт, который он применил в «Полете на Луну». Свое первое путешествие в качестве пассажира Каменский совершил вместе с летчиком Владимиром Лебедевым. Уже в декабре 1910 года поэт приобрел собственный аэроплан «Блерио XI» и начал обучение на аэродроме в Варшаве под руководством инструктора Харитона Славоросова. 9 ноября 1911 года Каменский получил международный диплом пилота-авиатора (под номером 67). Несмотря на то, что летная карьера довольно скоро завершилась после падения с аэроплана в 1912 году в Ченстохове, тема авиации и освоения пространства всю жизнь вдохновляла поэта.
Так, весной 1914 года для выставки группы М. Ларионова «№ 4: Футуристы, лучисты, примитив» Каменский придумал футуристический объект «Падение с аэроплана». Под впечатлением первых полетов был написан рассказ «Аэроплан и первая любовь»[865]. Воздухоплавательный опыт поэта отразился также в неопубликованной пьесе «Жизнь авиатора» и многочисленных «аэростихах» («Полет Васи Каменского на аэроплане в Варшаве» из сборника «Танго с коровами», «Аэро-грезы», «Странник», «Моя молитва», «Вызов авиатора», «Полет на высоту», «Улетан», «Солнце-лей с аэроплана», «Карнавал Аэронц», «Смена событий», «Лечу» и т. д.).
Более поздняя поэма «Полет на Луну» продолжает тему освоения воздушного пространства. Вероятно, Каменский мог видеть кинокартину Жоржа Мельеса «Путешествие на Луну» (1902) или читать роман Жюля Верна «От Земли до Луны» (1865). Также он мог быть знаком с научно-фантастическими произведениями астронома-популяризатора Камиля Фламмариона, которые легли в основу поэмы. Так или иначе, произведение интересно прежде всего как фантазия человека начала XX века о «спутнике Земли – Луне».
О, наконец-то!
День торжественный настал.
На глади поля
Московского аэродрома
Я влез спокойно
На выбеленный пьедестал.
Под аплодисменты
Массового грома.
Густые тысячи
Сверх-праздничных голов
Организованно
Держались начеку,
Бросая мне букеты
Жарких слов:
Ура! Ура
Отчаянному смельчаку.
Ура единственному
В мире чуду —
Привет тебе,
Счастливейший поэт!
О храбрости твоей
Легенды будут,
Навеки ты
Бессмертием одет!
И вновь – ура!
Как памятник живой
Стоял я, улыбаясь
Всем подряд,
И сквозь восторженный
И дружный вой,
Указывал
На приготовленный
Снаряд
(гениальной красоты его
Не описать),
Сверкающий
До боли серебром.
Другой рукой
Указывал на небеса,
И снова от луны
Домой, на аэродром.
Видите, мол:
С целью изучений
Спутника земли – луны
В снаряде
Междупланетных сообщений
Мы путешествовать
Давно мечтой полны.
Что ж! Я готов!
Я первый,
Которому выпала
Такая честь страны,
Что я, отбросив
Всяческие нервы,
Увижу жизнь
Заманчивой луны.
Моря, долины,
Замки, карнавалы —
Воспетые поэтами
Любви лютей —
Чертоги лунные
И гордые каналы
И утопических людей.
Воображаю. Ух!
Заранее захватывает
Лунный дух
Невероятных обольщений.
Скорей, скорей. Пора!
И вновь
Океанское – ура!
Я только крикнул:
Да здравствует снаряд
Планетных сообщений!
И в эту же
Последнюю минуту,
Прощальный взмах
Послав дугой,
В снарядную
Уютную каюту
Взошел
Уверенной ногой.
Сел. Вздохнул.
Взглянул в оконце
На море бурное голов,
На изумившееся солнце,
На небо,
Где кругом голо.
Ни тучки.
Лишь перед снарядом,
Как бы приветствуя
Мой риск,
Высокопоставленным
Парадом
Светился бледный
Лунный диск.
Туда, туда, —
Промолвил, чуть рыча,
И верные глаза,
Как следует, открыв,
Включил
Решительно рычаг.
В корме последовал
Машинный взрыв.
И понесло!
Стремительно,
Как пулю, понесло
Без лишних слов.
В пространство голубое
Неизмеримого покоя.
Дальше. Глубже.
В синь да синь.
Мчусь
В бирюзовую пустыню.
Справа солнце —
Рыжий апельсин.
Прямо —
Полнолунье стынет.
Позади Земля —
Подернута туманом —
Слилась в безбрежный
Васильковый круг
И представляется
Безмолвным океаном,
Зачарованным,
Как в сказке, вдруг.
Спокоен. Все четко
В точности приборов —
Все цифры
Идеально вышли:
Снаряд летит
От взрывного напора,
Проделывая в час
Две тысячи
Километров с излишним
Этак по расчету
До луны —
Лететь мне ровно
Восемь суток,
Взметая пыль
Эфировой волны
И девственность вселенной,
Кроме шуток.
Мне хорошо. Удобно.
Сплошь уют.
И торопиться некуда.
Ну, говорю я, так-то!
И через каждые
Четыреста минут —
Энергетический взрыв
Новых тактов.
Так с новой силой
Бешеный снаряд
Стремглав несется
К лунной цели.
Гляжу назад
И убедиться рад,
Что мы действительно
Все в воздухе висели.
И ясно, что Земля —
Чудовищный арбуз.
Только надо
Изумляться шире —
Как такой
Неисчислимый груз
Болтается
На ниточке эфира.
Вдруг оборвется —
Исчезнет без меня,
Рассыплется.
В осколки градом.
Ну, что тогда?
Без хаты, без огня?
Куда я денусь
Со своим снарядом?
Да, наконец, в Москве
Моя квартира,
Работа, книги,
Деток рой.
Нет, нет,
Я не хочу иного мира —
Мне мил мой
Всесоюзный строй.
Тем более,
Скитаться по луне
Я долго не намерен —
По плану – деньков триста.
И новые знакомства
Заводить вполне —
Не в моей натуре
Снарядного туриста.
Такие мысли
За вечерним чаем
Гуляли в голове,
Обрывками скользя:
Мы ведь всегда
Немножечко дичаем,
Когда дичать
Ни капельки нельзя.
Я сознаю.
Мне стыдно очень.
Снаряд ведь – не балкон
Седьмого этажа.
Передо мной
Светило ночи
Которое
Необходимо уважать.
Особливо мне
В высоком положеньи,
Где я —
На ответственном посту
Только обязан видеть
Цель мишени,
Стоять на капитанском,
Так сказать, мосту.
И я стою.
Сижу.
И, что скрывать,
Хожу в уборную, конечно.
Ложусь на тихую кровать
И сплю.
Но, правда, не беспечно.
Сны тревожат.
Лезет чертовщина.
Будто я в звериной
Страшной яме.
Теперь попробуй—
Вот ищи на!
Там, в лунном кратере
Меня скребут ногтями.
О чем-то воют,
С лязгом говорят.
И хрумкают,
Как сахар, мой снаряд.
А проснешься – ничего:
Утрешь холодный
Пот со лба
И просто скажешь: ба!
С добрейшим утром!
(Хотя тут утра нет
среди планет,
а вечный солнца день).
Как мудро!
Словом,
Все в порядке —
Машина
Не играет в прятки:
Прямо перед
Научным взором —
Она!
Она!
Географическим узором
Глядит
Таинственно Луна.
Я к телескопу
Трепетно приник
(не оторвешься – дразнит)
И записал в дневник:
Сегодня —
Легкий праздник.
Приборов стрелки
Торжество творят:
Мой снаряд,
Орел стальной,
Как раз на полдороге
Меж землей
И ожидающей Луной —
На расстояньи
Двухсот тысяч
(будь где-нибудь
в сторонке здесь гранит),
Можно было бы
На память высечь
(астрономия мне
«открывать» не возбранит).
Что земля ничем
Не отличается
От спутницы Луны
(мои слова – не шалуны):
Обе одинаково
Походят друг на друга,
Ну, точь-в-точь,
Как, скажем,
Чья-нибудь солидная супруга
И ее молоденькая дочь.
Обе шаровидны. С весом.
Напудрены наполовину