– Пацаны, мы сегодня отдых заслужили! – сказал Герман, и мы с ним молча соглашаемся.
На другой день я заехал в хайм, и там мне сказали, что на рынке нам показываться нельзя – очень опасно. Я также узнал, что стал героем и гордостью хайма – в одиночку перебил всю турецкую мафию. Ох, чего люди только не напридумывают! Пробыл у «сестры» до вечера – гуляли, ходили в кафе. И она попросила познакомить ее с моими друзьями, на что я ей заметил, что они не в «Армани» одевались. Правда, в ответ получил долгую и гневную отповедь, что «здесь не Россия, и если ты живешь в Берлине, то должен соответствовать принятому положению вещей».
И вот уже вечером я дома (дом действительно стал родным) и застаю свой боевой отряд за работой – ловко и споро заносились в дом ящики с водкой «Смирнофф». Дирижировал этим процессом Лабецкий, а Герман на ходу комментировал:
– Деньги должны работать! Сброшенная с идущих московских поездов водка досталась нам за копейки. Продаваться будет фрицам в магазины и кафе за половину нормальной цены – уже в двух местах договорились.
Водки так много, что ящиками заставляется весь коридор. Между тем Лабецкий отправляется куда-то за новой партией шнапса. И выясняется, что все уже давно и без меня решено – и, как сказал Герман, для моего же блага. И мне остается принять как данность, что часть нашего общего капитала вложена в самый надежный в мире товар. Я с горечью осознаю, что с этого момента меня зачисляют в бутлегеры, то есть я уже – настоящий преступник.
Герман любил пофилософствовать, когда мы с ним засиживались где-нибудь в кнайпе с огромными кружками пива.
– Мы будем вспоминать эти времена, поверь мне, – мечтательно говорил он. – Это же настоящие хроники Холиншеда, согласно которым великий Шекспир писал свои гениальные вещи. В самом деле, представьте себе, господа из будущего, такую картину: по Берлину разгуливают в военной форме советские офицеры, утюжат дороги в огромном количестве «Жигули» и «Волги», русская община растет просто в какой-то геометрической прогрессии – и в основном за счет «нелегалов»…
Действительно, я никогда не переставал удивляться полному, на мой взгляд, бездействию немецкой полиции начала 1990-х. Не только в Восточном, но и в Западном Берлине множились, точно грибы после летнего дождя, русские блат-малины, где решались абсолютно все насущные вопросы. Кто им эти квартиры сдавал?! На каком основании? Где митфертраг[59]?! Да без основания и без всякого митфертрага! Формула до боли простая, по основоположнику капитализма Карлу Марксу: деньги – товар – деньги! Проще говоря, германские марки, американские доллары в лапу – и хайль Гитлер! А через полчаса во двор въезжает груженный контрабандными спиртным и куревом автомобиль, и ребята с лысыми головами, в кожанках и ярких крассюках заносят в подъезды ящики и коробки.
– Одним словом, Америка 20-х. Времена «сухого закона», но в фарсовом варианте, – поддакивал ему я.
– Тут старушка Европа, своя специфика, – поправлял Герман.
И он был прав. В Берлине творилось нечто невообразимое. Ежедневно заселялись, в ожидании дальнейшего трансфера по всем пуфам (нелегальным домам терпимости) Германии, украинские и белорусские солдатки любви, которые начинали трудиться уже с порога – чего зря время терять? Короче говоря, берлинская блат-малина набирала обороты. Здесь же функционировали в своем роде консультационные пункты, где выдавались справки первой помощи вновь прибывшим профанам, а для продвинутых клиентов – решения их животрепещущих вопросов.
– А по каким вопросам? – наивно спрашиваю я.
– О! Вопросов было очень много. Но самый главный – денежный.
«Что, братан, хочешь, „в чеснок“ (по-честному) заработать?» Устроят на одну из строек Берлина, и будешь пахать по-черному; или в одну из ремонтных бригад по обустройству квартир. Да мало ли куда – в теплицы, автомастерские или в ресторан мыть посуду или поваром за пять марок в час! Ну, если кто не желает руки марать, то пожалуйста в бутлегеры, наркокурьеры, сутенеры, отгонщики или просто угонщики авто для бездонного рынка стран СНГ. Если у тебя косая сажень в плечах, квадратная морда – тогда можешь идти в специалисты по вышибанию долгов. Если ты ловкий, тонкий и прозрачный – будешь магазинным вором (некоторые магазинные крадуны прихватывали тайком до 40 бутылок виски в день и продавали по 10 марок за бутылку). Ну, а торговля контрабандными сигаретами – тоже боевая тема, но это уже другая песня…
Короче говоря, работы на всех хватало – так что приезжайте, гости дорогие. Ну, а гости и не заставляли себя долго ждать. Каждый день высаживался из поездов, автоэкспрессов и самолетов новый криминальный десант, вливаясь во вполне отлаженный преступный механизм мегаполиса – столицы объединенной Германии. И блат-малина совершенствовалась и стремительно разрасталась, выдвигая на посты своих смотрящих, бригадиров, паханов, нукеров или погонял. В этих малинах решалось все! Хочешь приличную девочку и недорого, за полцены от немецкого пуфа, – выбирай. Не надо на час – бери на всю ночь. Хочешь косячком по дешевке разжиться – угощайся, братан. Хочешь навсегда в Германии остаться – к вашим услугам список невест и женихов, готовых фиктивно выйти замуж или жениться. Переночевать негде – организуем постой с комфортом. Просто голоден – накормим. Деньги не отдают – за половину выбьем хоть у черта с рогами.
– Получается, не было ничего невозможного? – поинтересовался я у Германа, поскольку он был в этом профессором, а мне все это было в новинку.
– Это было время без границ, без лимитов и всякой ограничительно-запретной дряни. Зато сейчас не так, – вздохнул с грустью Герман…
Действительно, в какой-то момент немцы очнулись от летаргического сна – и пошла писать губерния!.. Затрещали двери русских блат-малин под напором немецкого спецназа. И послышалось хорошо знакомое русскому уху: «Хэнде хох! Хальт! Кайнэ бевегунг!». А то и молча – газ в морду, кованым башмаком в пах – и уже обездвиженного «русака», лежащего на животе, повязали по рукам и ногам. Затем пинками по лестнице вниз – и повезли автозаки русских бандитов по немецким тюрьмам. В который раз стены старинной берлинской тюрьмы «Моабит» задрожали от русского мата – опять привезли русских военнопленных, только уже с другой войны – криминальной…
Сидевшие раньше без работы русско-немецкие присяжные переводчики– теперь уже не тот цимус – были нарасхват и вместе с адвокатами по делам иностранцев не вылезали из тюрем, полицейских участков и судов.
Но эта война с русской «мафией» началась позже.
А сегодня праздник был на нашей улице!.. Да и сами герои мои значительно преобразились. Стали богаче, а потому одеты в «Босс», «Йёп» – все красивое и дорогое; хорошо подстрижены, ухоженны и пахнут престижным парфюмом; а подле них – красивые женщины. Кто это, как не люди успеха и удачи! Настоящие счастливчики жизни!..
Теперь фортуна нам благоволила. Да ещё как! Водка уходила мгновенно, а когда не было грузовых вагонов, отогнанных на боковые ветки, и соответственно шнаса, мы отдыхали. Но простои бывали очень недолгими, и мы снова заливали Восточный и Западный Берлин «армейской» водкой под названием «Смирнофф». Схема была отлажена: с поездов сбрасывались в условленных местах коробки с водкой, Лабецкий их подбирал, грузил в свой «жигуль», расплачивался с железнодорожниками и доставлял товар нам. Мы с ним рассчитывались сразу (риск, конечно же, был), развозили водку по ларькам, маленьким магазинчикам, кафе и ресторанам.
Вначале я думал, что немцы левую водку брать категорически не будут, а заявят в полицию, ведь столько об их законопослушании было сказано и написано, но… Вот именно, «но»! Все оказалось совсем не так на самом деле. Первый же немец был несказанно рад возможности так дешево приобрести столь качественный товар и в благодарность дал нам адреса еще трех своих коллег-торговцев, чем обескуражил нас окончательно. И дело пошло. И еще как! Водки решительно не хватало, мы арендовали автомобиль у какого-то прапора, а я, единственный «легальный» член «преступной организации», уселся за руль «шестерки». Параллельно стала развиваться другая тема – реализация контрабандных «американских» сигарет, автором которой тоже был Лабецкий. Мы были загружены весь день до предела. Наш «жигуленок» порхал по Берлину и окрестностям. А мы, окончательно потеряв страх, уже покрикивали на легальных лиферантов[60], которые мешали нам парковаться для разгрузки товара.
Денег мы зарабатывали много. Экономическая формула такова: денег много не тогда, когда можешь часть из них отложить на черный день, а когда не успеваешь их тратить. Мы быстро стали обрастать знакомствами и связями, а в русских малинах и немецких блат-хатах сделались завсегдатаями. Двери первоклассных притонов перед нами услужливо распахивались, а мы стали уходить в купеческие загулы в звездочных ресторанах. И все чаще звучал в ушах у меня пошленький мотивчик: «Мир ты мой преступный, мир ты мой блатной…» Думали ли мы, что совершаем преступления? Нет, такое даже в голову не приходило, мысли были о том, как нам все же, черт возьми, хорошо в Германии!
Меня и моих друзей как-то незаметно перестала волновать актуальная тема: обустройство и натурализация в Германии. Правда, некоторые азюлянты иногда приезжали в свой хайм-лагерь для каких-то отметок и регистрации.
Наступил самый настоящий цейтнот: надо было заниматься только нашим кровным делом, оказавшимся доходным и перспективным. Срабатывала русская смекалка. Тот же пан Лабецкий нашел подходы к армейским лабазам, и оттуда поначалу потек ручеек, а затем он хлынул потоком.
Трудно поверить, но те же сигареты доставлялись военными транспортными самолетами прямо из Москвы. Главным «экспедитором» был некий Владик из общежития моей «сестры». Свою долю он оставлял прямо на посадочном поле, а мы ее уже через полчаса продавали оптом вьетнамцам. И на улицах Восточного и Западного Берлина, никого не таясь, представители непобежденного Вьетнама продавали эти сигареты в розницу. Мы разъезжали на «шестерке», полностью загруженной водкой. У нас уже была своя клиентура, число клиентов росло ежедневно.