Завершая вечер, директор ДРЗ В. Москвин и заместитель директора И. Домнин поблагодарили Н. Данилевич за организацию вечера, выставки и за те дары, которые теперь будут храниться в архиве нашего Дома. Поздравление от Дома русского зарубежья с благодарностью и пожеланиями направлено Эдуарду Александровичу Фальц-Фейну в Лихтенштейн. А мы ждем кинорежиссера Владимира Костюка с новым фильмом о нашем выдающемся соотечественнике, а Надежду Данилевич – еще с одной книгой, может быть, с таким названием: «Жизнь русского аристократа от 100 лет и дальше».
ЖЕНЕВА, 14 сентября. /Корр. ТАСС Константин Прибытков/. Подвижнику русской культуры и меценату барону Эдуарду Александровичу фон Фальц-Фейну исполнилось 105 лет. Он получает поздравления со всего света, как всегда много их приходит из России, но только очень близкие люди приглашены в четверг в полдень на день рождения на его виллу «Аскания-Нова» в столице Княжества Лихтенштейн Вадуце. Барон уже несколько лет прикован к постели, по совету врачей круг участников торжества на этот раз будет небольшим.
Эдуарда фон Фальц-Фейна тепло поздравило посольство России в Швейцарии. «Мы пожелали крепкого здоровья, благополучия, энергии и оптимизма, – сказал корреспонденту ТАСС временный поверенный в делах России в Швейцарии и Лихтенштейне Сергей Кудрявцев. – Вся жизнь и деятельность Эдуарда Александровича – это пример истинного патриотизма, подвижничества и высочайших человеческих качеств».
Перечень заслуг барона перед Россией, которую он покинул с родителями в шестилетнем возрасте в 1918 году, огромен. Среди наиболее известных его добрых дел – поиск и возвращение в Россию национальных художественных реликвий, реставрация памятников отечественной истории и культуры России и за рубежом. При его содействии в собрания ведущих музеев были возвращены произведения Репина, Коровина, Маковского, Бенуа и других выдающихся художников и скульпторов.
Много сил он отдал сохранению в Швейцарии и Лихтенштейне памяти об альпийском походе русской армии под командованием Александра Суворова, участвовал в возвращении на родину праха Федора Шаляпина. Благодаря его стараниям в Россию вернулся «архив Соколова» – материалы расследования о расстреле царской семьи. Он материально помог восстановлению Янтарной комнаты, значительные средства были им перечислены на восстановление Мальтийской капеллы Воронцовского дворца в Санкт-Петербурге.
Барон делал свои добрые дела, несмотря на долго сохранявшееся к нему в советские времена недоверие властей. В СССР его не пускали, относились как к «белоэмигранту». Побывать на горячо любимой родине помогла московская Олимпиада 1980 года и сопутствующее ей идеологическое «потепление». Однако настоящее признание пришло к нему только в новой России. Теперь он известен и любим, его деятельность отмечена государственными и общественными наградами.
Долгие годы дружбы связывают Фальц-Фейна с ТАСС. С большим уважением и благодарностью он вспоминает Георгия Драгунова, работавшего в советские времена в корреспондентом в Женеве и рассказавшего о нем в своих статьях. Драгунов помог Эдуарду Александровичу встретиться с советскими дипломатами, что в итоге проложило путь на родину.
Всех тассовцев барон по праву считает своими коллегами и друзьями: в 1996 году на полях ежегодного заседания Всемирного экономического форума в Давосе ему было вручено удостоверение внештатного корреспондента ТАСС.
«Мы надеемся, что барон будет чувствовать себя лучше в ближайшие недели. Мы будем рады передать ему добрые пожелания», – сообщил корреспонденту ТАСС в среду представитель семьи Фальц-Фейнов Адольф Хиб. «На медицинском совете было решено, что в этом году только самые близкие члены семьи могут нанести визит барону в день рождения», – проинформировал он, передав слова благодарности за поздравления от дочери барона Людмилы.
XVIII. Вилла «Аскания Нова» – царство русских джентльменов
Товарищ, товарищ! За что же мы сражались?
За что же проливали свою кровь?…
На границе Австрии и Лихтенштейна осуществлялся пограничный и таможенный досмотр. Порекомендовав нам купить страховку, поинтересовавшись оружием, наркотиками и алкоголем, погранцы вежливо пожелали нам счастливого пути. Страховку мы не купили, оружие и наркотики с собой не везли. Взяли курс на Вадуц – столицу Княжества Лихтенштейн. Сразу бросилось в глаза, что автомобили в Княжестве не простые, а, в основном, представительского класса, причем – новые. После экономных австрийцев и немцев с их малолитражным транспортом, мне показалось, что лихтенштейнцы просто шиковали. В обеденный перерыв тысячи «белых воротничков», одетых в элегантные костюмы известных итальянских кутюрье, вышли на улицы Вадуца. Интересно было наблюдать, как мужчины в дорогих костюмах поглощали вполне демократичные гамбургеры. Почему-то, в глаза не бросилось обилие женщин, а наоборот: мы оказались в мужском царстве. Царстве джентльменов.
Вадуц поразил своей красотой, заснеженные горные вершины, маленькие улочки, так чисто убранные, что создается впечатление, будто их моют с мылом: каждый камешек в мостовой вбит ровно, а всё так разноцветно и гармонично, что складывалось впечатление, что мы попали в игрушечную лего-страну. Впечатляющий замок – единственный символ Лихта, он утвердился на горе, а его видно со всех точек этого мини-государства. Когда достигаешь высот замка монаршей персоны, то вся страна, расположившаяся между горами, видно как на ладони.
Гостиница у нас была заказана в самом центре, потрясающее здание, напоминающее двухэтажный коттедж всего на 10 номеров, удивляла смешная цена: 60 франков в сутки.
В Вадуце много образцов малых архитектурных форм разных эпох. Но что сразу бросилось в глаза – замок нынешнего властителя Лихтенштейна, князя Ханса Адама II, (и памятная стела князя Франца I). На границе владений князя и начиналась собственность барона Эдуарда фон Фальц-Фейна, его вилла «Аскания Нова». Именно князь Ханс Адам II даровал когда-то бедному эмигранту из России гражданство и титул. И, уподобляясь герою Сент-Экзюпери, барон Фальц-Фейн украсил свои владения природной красотой – высаживал цветы, море цветов, океан!.. Эти рукотворные красочные аллеи из нарциссов, ирисов и тюльпанов сходились у здания его виллы, словно прилепленной к склону отрогов Альп. Дело в том, что по первой своей профессии Эдуард Александрович – садовник, он окончил школу цветоводства во французской Антибе.
Улицы и дороги в Лихтенштейне узкие – еле разминуться двум машинам. И отобедав с «офисным планктоном» в ресторанчике по системе «шведский стол» за 10 евро, мы двинулись к вилле барона Эдуарда Александровича фон Фальц-Фейна.
И вот она дорога, именуемая строго адресно: «Шлоссерштрассе» (улица замков)!
Нас встретил сам барон. Он принимал всех идущих к нему. Вот так же и мы с Соней Шерманн тогда отрекомендовались:
– Мы из России.
– А что ти хочешь? – спросил хозяин почти без акцента, но с очень мягким звуком «т», что звучало по-детски и очень забавно.
– Ничего. Просто встретиться с вами, в вашем замке.
– Ти хочешь посмотреть на мою рожу? – пошутил барон, – ну заходи, чай готов.
Я честно признался:
– Я люблю Моцарта, как и ваш единомышленник и автор книги о Моцарте Макс из России. А теперь мы мечтаем об одном: чтобы вы стали крёстным отцом в создании в Москве музея «Русский Моцартеум».
– Я всё понял – будьте как дома, – кивнул он и широким жестом указал направление в сторону своего замка.
Через ворота в гараж мы с Соней попали в его знаменитый дом… Сначала побывали в его опочивальне. Кровать в спальне барона была застелена тяжелым покрывалом из шелка слоновой кости с узором из вологодских кружев – это подарок императрицы Александры Федоровны фрейлине Вырубовой.
По левую сторону от кровати висели иконы с лампадкой – Спаситель, Богоматерь и любимые русские святые – Никола Угодник, Георгий Победоносец. Эти домашние образа достались Эдуарду Александровичу после смерти матери и дедушки. По правую руку висит ковер, изображающий Федора Алексеевича с державой и скипетром. В картушах вышито старославянскими буквами житие одного из первых царей династии Романовых…
– Откуда у меня все эти прелести? – сам задал себе вопрос барон. И сам ответил: – У меня несколько ковров с русской вышивкой – эти вещи коллекционеры не собирают: они очень редкие, их трудно найти, и за ними надо ухаживать. Хранить их не умели, и в частных руках остались единичные экземпляры. Четыре мне достались от одного русского эмигранта Пьяновского, который жил в Ницце, как и наша семья. К нему они попали от двух сестер княгинь Шабельских. До войны 1914 года их знаменитое собрание поехало за границу в Лондон на выставку «Художественное шитье XVII–XIX веков» и не вернулось. Пьяновский, профессиональный реставратор – он служил в Музее Александра III в Москве – их все время приводил в порядок, пропитывал какими-то химикатами и получил по завещанию сундуки с сокровищами. Ковры, старинные кружева, шитые золотом и серебром платки, пояса, кокошники с узорами из жемчугов, сарафаны, в которых при Екатерине разгуливали русские красавицы по праздникам, и еще, я помню, он показывал мне сотню, не меньше, образцов заграничных тканей. Все это он получил с условием – вернуть коллекцию на родину…
Я очень горд, что у меня не только есть портрет Кутузова, но и его супруги, – рассказывает барон, в это же время, давая мне указания, как лучше его сфотографировать. – «Снимай со стены и неси на улицу, в доме ничего у тебя не выйдет, я знаток – был придворным фотографом у князя Лихтенштейна. Сколько я фотографировал рубенсов и хальсов из его коллекции! А потом продавал открытки. Но слушай про Кутузова. Все знают, каким был победитель Наполеона, но на что была похожа его жена, никто представить не может. Красавица была, можешь убедиться».