В 1782 г. баллотировка на флоте вновь отменена, производство стало осуществляться по старшинству на вакансии. В 1785 г. при учреждении Черноморского флота князь Потемкин получил право чинопроизводства его офицеров (до капитанов 1 ранга включительно) независимо от Адмиралтейств–коллегий, а с 1792 г. до 1796 г. офицеры Черноморского флота до капитан–лейтенанта производились Черноморским Адмиралтейским правлением. Павел I ввел порядок производства из мичманов в лейтенанты по экзамену, в капитан–лейтенанты и капитаны 2 ранга — по баллотировке, а далее — по старшинству. При этом император лично просматривал баллотировочные списки и замещал открывшиеся вакансии. Офицеры, имевшие хотя бы один сомнительный балл (шары при баллотировке были «избирательные», «неизбирательные» и «сомнительные»), не производились.
В 1801 г. восстановлены правила чинопроизводства 1765 г., но с тем, чтобы по баллотировке производить только тех, кто наберет не менее половины положительных баллов (причем офицеры, получившие два раза подряд менее ⅔ положительных баллов, после этого отставлялись от службы). В 1804 г. при баллотировке были исключены «сомнительные» шары и оставлены только «избирательные» и «неизбирательные». В мичманы гардемарины теперь производились по экзамену и не ранее совершения 5 морских кампаний, мичманы в лейтенанты — по выслуге 4 лет, а артиллерийские и штурманские чины до IX класса в следующий чин — по выслуге 2 лет. Шестую часть капитан–лейтенантских, четвертую часть капитанских и половину адмиральских вакансий полагалось замещать не баллотировкой, а по Высочайшему избранию.
В начале царствования Николая I баллотировка окончательно отменена и производство в чины стало осуществляться по старшинству и за отличие. Этот порядок существовал до 1885 г., когда «Положением о морском цензе для офицеров флота» были установлены следующие требования для производства в чины.
Мичмана: 1) выпускной экзамен из Морского училища; 2) не менее 4–летних плаваний гардемарином (в т. ч. одного продолжительностью не менее 4 месяцев); 3) удостоение комиссии по практическому экзамену на чин мичмана;
Лейтенанта: 50–месячное плавание (в т. ч. гардемарином и кадетом Морского училища);
Капитана 2 ранга: 98 месяцев плавания (в т. ч. не менее 48 лейтенантом);
Капитана 1 ранга: 12 месяцев плавания в должности старшего офицера судна 1 или 2 ранга и 12 месяцев командования судном 2 ранга в плавании;
Контр–адмирала: 4 года командования судном I ранга при внутреннем плавании в этой должности 8 месяцев или заграничном плавании 12 месяцев;
Вице–адмирала: внутреннее плавание начальником отряда или эскадры 12 месяцев или заграничное — 24 месяца.
Для производства по старшинству необходимо было наличие вакансии и удостоение начальства, за отличие — также наличие вакансии, выполнение указанного морского ценза и выслуга в предыдущем чине: для производства в лейтенанты — 5 лет, в капитаны 2 ранга — 6 лет, в капитаны 1 ранга — 3 года. При этом для производства за отличие выделялось не более ⅓ всех вакансий капитанов 2 ранга и ¼ — капитанов 1 ранга. В контр–адмиралы производились только за отличие, а в вице–адмиралы — только по старшинству (за исключением особых заслуг или назначения на вице–адмиральскую должность), а в адмиралы — только по непосредственному усмотрению императора. Во время войны производство за отличие допускалось вне вакансий и без срока выслуги, а за боевые подвиги — и без морского ценза (но для вторичного повышения за отличие ценз для нового чина должен быть выполнен).
Обер–офицеры упраздненных корпусов флотских штурманов и морской артиллерии также производились по старшинству и за отличие. Выпускникам Морского технического училища присваивали звание подпоручика, а для дальнейшего производства по старшинству устанавливались (помимо вакансии) следующие правила ценза. Штурманы могли получить чин поручика по выслуге 4 лет, проплавав 30 месяцев, штабс–капитана — по выслуге 4 лет, проплавав 50 месяцев (в том числе 12 месяцев старшим штурманом на судне 1 или 2 ранга или флагманским штурманом).
Для морских артиллеристов были установлены те же сроки выслуги в предыдущем чине; они должны были, кроме того, окончить курс в учебно–артиллерийской команде или проплавать на судах артиллерийского отряда. В штаб–офицерские чины офицеры обоих корпусов производились только на вакансии и каждый раз по особому усмотрению высшего морского начальства. За отличие они могли производиться в мирное время лишь на ¼ открывшихся вакансий, в военное время — вне сроков выслуги и вакансий, а за боевые подвиги (как и флотские офицеры) — и без ценза. Подпоручики корпуса флотских штурманов, выполнившие ценз на поручика, по особому разрешению высшего морского начальства могли после сдачи специальных для них экзаменов поступать в Морскую академию и, успешно окончив ее, переводиться в офицеры флота — мичманами (без старшинства).
В начале XX в. положения ценза для производства в следующие чины офицеров флота существенно не изменились. Для производства за отличие по службе для каждого чина существовала определенная квота. В лейтенанты за отличие разрешалось производить 15% офицеров, в старшие лейтенанты–35%, в капитаны 2 ранга — 65%, в капитаны 1 ранга и адмиралы все офицеры производились только за отличие. Существовал и предельный возраст пребывания в каждом чине (время пребывания в чине мичмана было ограничено 10 годами службы): для лейтенанта — 40 лет, старшего лейтенанта — 45, капитана 2 ранга — 50, капитана 1 ранга — 53, контр–адмирала — 56, вице–адмирала — 60 и адмирала — 65 лет. Достигшие его и не произведенные в следующий чин увольнялись в отставку.
Численность офицерского корпуса
При создании русской регулярной армии число офицеров, которыми она располагала, было очень невелико. В 1695 г. в кадрах Иноземского приказа насчитывалось 1307 офицеров{98}. В начале Северной войны в трех дивизиях, в которые были сведены формируемые пехотные полки (1701 г.), служили 1137 офицеров. Вместе с офицерами 12 драгунских полков и других частей общее число офицеров в 1701 г. составляло 2078 человек{99}. В ходе войны оно увеличилось до нескольких тысяч. К середине 50–х гг. XVIII в. в сухопутной армии насчитывалось примерно 9 тыс. офицеров. Число офицеров колебалось в зависимости от военно–политической обстановки. Например, в самом конце XVIII в. оно было несколько большим, чем в начале XIX в. Хотя точных данных о численности всего офицерского корпуса за эти годы нет, но о нем можно судить по числу штаб–офицеров. Если в 1797 г. в армии было 399 генералов и 2417 штаб–офицеров (297 полковников, 466 подполковников и 1654 майора), то в 1809 г. штаб–офицеров насчитывалось всего 2113 человек (495 полковников, 442 подполковника и 1176 майоров){100}. В 1803 г. в армии служило около 12 тыс. офицеров, накануне войн с Францией (1805–1807 гг.) — до 14 тыс., а во время войны 1812 г. — 15–17 тыс.{101} (не считая нескольких сотен офицеров иррегулярных войск — казаков и ополчения).
Во второй четверти XIX в. число офицеров оставалось примерно одинаковым, колеблясь в разные годы от 24 до 30 тыс. Представление об этом (сведения приводятся на конец года) дает таблица б{102}.
В данной таблице показан списочный состав офицеров. Среди офицеров регулярных войск в среднем до 10% состояло «по роду оружия», а остальные находились на действительной службе в частях. В иррегулярных войсках на действительной службе состояло обычно (за исключением военных лет) около половины списочного состава. На 1.1 1853 г. в казачьих войсках по спискам числилось 3278 генералов и офицеров, а на действительной службе состояло 2060, на 1.11856 г. — 4225 и 3453{103}. В инородческих частях (Балаклавский греческий батальон, Грузинская пешая дружина, Дагестанский конно–иррегулярный полк, Закавказский конно–мусульманский полк, Кавказский сводно–иррегулярный полк, лейб–гвардии Крымский татарский эскадрон, Анапский горский полуэскадрон, Кубанский конно–иррегулярный эскадрон, лейб–гвардии Кавказский эскадрон собственного Его Императорского Величества конвоя, Лабинский конно–иррегулярный эскадрон, Терский конно–иррегулярный полк, Дагестанская постоянная милиция и разные горские команды) все офицеры списочного состава, как правило, состояли на действительной службе (на 1.1 1856 г. в этих частях числился 121 офицер). К иррегулярным войскам относилось также Башкиро–мещерякское войско, из числившихся в котором офицеров на действительной службе состояло менее 10% (в 1856 г. — 68 человек из 730){104}. В таблице 7 показано соотношение списочного состава и состоящих на действительной службе в войсках по казачьим и инородческим частям в 60–70–е гг. XIX в. (данные на 1.1){105}.
В последней трети XIX — начале XX в. число генералов и офицеров регулярных войск (включая состоявших «по роду оружия»), как видно из таблицы 8, колебалось между 30 и 40 тыс. человек (данные приводятся на конец каждого года){106}.
Число офицеров казачьих войск, состоявших на действительной службе, за два последних десятилетия XIX в. увеличилось почти вдвое: в 1881 г. — 2174, в 1886 г. — 2242, в 1891 г. — 2591, в 1896 г. — 3670 и в 1900 г. — 3495 человек{107}.
К 1 января 1908 г. в русской армии служило 44 800 офицеров (без казаков — 42 906), в том числе 1300 генералов, 7811 штаб–офицеров и 35 689 обер–офицеров. На каждого офицера приходилось в среднем 24 солдата, что лишь незначительно отличалось от армий других стран: во Франции это соотношение составляло 1:19 (31 тыс. офицеров на 588 тыс. солдат), в Германии — 1:21 (28 тыс. офицеров на 588 тыс. солдат). Соотношение строевых и нестроевых офицерских должностей было 5:1 (обер–офицеров — 9:1, штаб–офицеров — 1,5:1, генералов — 0,7:1), но в целом, учитывая такие должности в строевых частях, — как заведующие швальней, командиры нестроевых рот, хозяева офицерских собраний и т. п., оно приближалось к 3:1{108}. В последние годы перед мировой войной численность офицерского корпуса возросла (данные на конец года см. в таблице 9){109}.
В начале 1914 г, в русской армии служило примерно 42–43 тыс. офицеров. Штатный состав офицерского корпуса приводится в таблице 10.