Последний акт этой военной драмы разыгрался в Цусимском проливе. 14 мая 1905 г. эскадра адмирала З.П. Рожественского была разгромлена японским флотом.
Однако к лету 1905 г. Япония, несмотря на свои громкие военные успехи, практически исчерпала возможности дальше вести войну. К августу 1905 г. численность русской действующей армии достигла 1 135 млн человек. Дополнительно в России было мобилизовано 3,5 млн человек. Людские же и финансовые ресурсы Японии были практически исчерпаны. С другой стороны, в России уже вовсю полыхала революция. Оба государства нуждались в заключении мира.
Поиски путей к заключению мирного договора велись летом 1905 г. Боевые действия в этот период практически прекратились. 18 августа 1905 г. между Россией и Японией было заключено перемирие. Условия перемирия, которые выдвигал в своей ноте японский барон Дзютаро Комура, были крайне жесткими по отношению к России. В частности, японцы требовали признать свои исключительные права в Корее, вывести все русские войска из Маньчжурии, претендовали на весь остров Сахалин, целиком на Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, хотели забрать себе всю КВЖД к югу от Харбина. От России требовалось оплатить Японии все издержки по ведению войны. Задержанные в нейтральных портах русские корабли должны были быть переданы Японии. Россия должна была ограничить свои военно-морские силы на Дальнем Востоке. Кроме того, японским подданным должно было быть предоставлено право рыбной ловли в Приамурской области. Перемирие не прекращало захвата военной контрабанды на море.
Русско-японские мирные переговоры проходили в американском городке Портсмут. Российскую делегацию возглавлял председатель Комитета министров С.Ю. Витте. Витте сразу отверг добрую половину японских требований. В итоге в Корее признавались равные права японских и российских граждан. В Китае Россия и Япония обязались поддерживать прежнюю политику равных возможностей. Из Маньчжурии русские и японские войска должны были уйти одновременно. Русские военные корабли, интернированные в нейтральных портах, возвращались в Россию. Ни о какой компенсации Россией военных расходов Японии (по сути, контрибуции) не могло быть и речи. Военнопленные сторон возвращались на родину скорейшим образом. Правда, Япония выставила непомерно большой счет за содержание русских военнопленных. Некоторые политики в России склонны были усматривать в этом скрытую контрибуцию. КВЖД должна была использоваться только в коммерческих, а не в военно-стратегических целях. На ней выставлялась совместная русско-японская стража из расчета 15 человек на 1 км дороги.
Российская делегация временно пошла на ограничение русских военно-морских сил на Дальнем Востоке. Поскольку, собственно, и ограничивать-то с нашей стороны было уже нечего. Японцам было также уступлено право аренды у Китая Ляодунского полуострова с Порт-Артуром. Русские жители этих местностей вправе были либо вернуться в Россию, либо остаться в местах своего проживания. Совместное пользование рыбными богатствами Японского и Охотского морей не должно было затронуть уже сложившихся на тот момент интересов российских подданных. Россия вынуждена была уступить Японии южную часть острова Сахалин. Это обстоятельство дало повод российским острякам именовать С.Ю. Витте «графом Полусахалинским». Дело в том, что Николай II, довольный проведенными Витте переговорами, пожаловал тому титул графа.
23 августа 1905 г. в том же американском городке Портсмут между двумя воевавшими державами был подписан мир, вошедший в историю по месту заключения как Портсмутский. Русско-японская война завершилась.
Глава 2Русский Порт-Артур к началу 1904 г
Русская история города Порт-Артура берет свое начало в 1897 г. В декабре этого года русская Тихоокеанская эскадра под командованием адмирала Ф.В. Дубасова бросила якорь в порт-ар-турской гавани. 15 марта 1898 г. был заключен русско-китайский договор об аренде Россией этой военно-морской базы в Желтом море сроком на 25 лет[10]. Над укреплениями Порт-Артура взвился русский флаг.
Название, под которым крепость вошла в историю Русско-японской войны 1904–1905 гг., было получено ею значительно раньше. В 1858 г. в бухту китайской деревни Люйшунькоу вошло первое европейское судно – английский военный корабль «Алгерино»[11]. В честь одного из его офицеров – английского принца Артура, герцога Коннаутского – этому месту было дано наименование Порт-Артур[12].
Его выгодное стратегическое положение на южной оконечности Ляодунского полуострова и круглый год незамерзающая гавань привлекли внимание китайского военно-морского командования. С 1880 г. порт становится основным местом дислокации северной китайской Бэйянской эскадры. Оборудование батарей и портовых сооружений поручается германским инженерам под руководством поручика фон Ганнекеля. С 1886 г. в военном строительстве принимают участие также английские и французские специалисты[13]. К 1892 г. Порт-Артур представлял собой прекрасно оборудованную по последнему тогда слову техники военно-морскую базу.
В ходе японско-китайской войны 1894–1895 гг. Порт-Артур был захвачен японцами[14]. Они пользовались портом с 10 ноября 1894 г. по 2 ноября 1895 г. Тогда победителям достались крупповская артиллерия во вращающихся панцирных башнях, система фортов, конно-железнодорожное сообщение, электростанция, механические мастерские, арсенал, склады, телеграф и телефон. Все это был плод двенадцатилетних трудов китайского губернатора Печилийской провинции Ли-Хунг-Чана[15].
Однако, как уже отмечалось, недовольные чрезмерным усилением Японии Россия, Франция и Германия отказались признать условия Симоносекского мирного договора[16]. После заключения русско-китайского договора об аренде Порт-Артур и Ляодунский полуостров перешли во временное владение России.
Оценив, в свою очередь, стратегическую выгоду от расположения «китайского Гибралтара» (так называли Порт-Артур в русских военных кругах)[17], русское правительство начинает активно наращивать здесь свое военно-морское присутствие. Порт-Артур становится главной базой русской Тихоокеанской эскадры, использовавшей до этого лишь замерзающую зимой гавань Владивостока и японские порты.
Первые сухопутные подразделения русской армии прибывают сюда преимущественно морем из черноморских портов. Такой путь на транспортных судах занимал в лучшем случае около полутора месяцев. В воспоминаниях унтер-офицера 9-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Д.Г. Шепеля, отправленного в Порт-Артур в конце 1900 г., содержится описание этой нелегкой дороги на Дальний Восток. Выехавших из Полтавы 18 декабря будущих порт-артурцев в вагонах-теплушках сосредоточили в Одессе для отправки морем. Непривычным к изменчивому климату и морским перевозкам русским новобранцам, по свидетельству участника путешествия Шепеля, на переходе от Коломбо до Сингапура «от страшной жары невозможно было ходить по палубе, а в трюме было еще жарче». «Тягость наша скоро была облегчена купальней, – вспоминает далее Д.Г. Шепель, – устроенной на палубе – можно было купаться днем и ночью. Спать в эти дни почти не пришлось: в трюме стояла страшная жара, а палубу заливало водой». От Сингапура «уже началась другая жизнь: страшную жару сменил сильный холод. Чтобы выйти на палубу, нужно было одеться в шинель. Волны по временам сильно заливали палубу. Трюмы парохода были закрыты»[18]. В экзотических странах русские солдаты, не имевшие представления о заморских дарах природы, нередко страдали от боли в желудке. Например, «пельсин», как говорили нижние чины, поначалу съедался целиком – солдаты травились апельсиновыми корками. Также целиком, неочищенными, многими поедались бананы и ананасы. Офицерам приходилось вести разъяснительную работу среди личного состава, показывая, как едят тропические плоды.
Описываемое Шепелем путешествие продолжалось со 2 января по 18 февраля 1901 г. В общей сложности солдатами в море было проведено 45 суток.
Для удобства сухопутного сообщения с Порт-Артуром в годы аренды края была построена южная ветка железной дороги из Маньчжурии, соединившая город с Россией – с Владивостоком. Регулярное движение было открыто 1 января 1903 г. Расписание согласовывалось со срочными рейсами пароходов Общества Китайской восточной железной дороги. По железнодорожной ветке ходили экспрессы со скоростью от 18 до 25 верст в час и эшелоны с войсками и грузами. Поезда были более привычным средством передвижения сухопутных войск. В мирное время воинские эшелоны оборудовались некоторыми удобствами: в вагонах-теплушках располагалось 22–24 человека, у каждого было спальное место, в холодное время года вагоны обтягивались войлоком и отапливались печами[19]. В 1903 г. литератор Г. Козьмин, сотрудничавший с газетой «Русский инвалид» под псевдонимом Стрелок, отзывался в своих заметках с Дальнего Востока о доставке войск по железной дороге следующим образом: «До сих пор комплектование частей войск, расположенных на Квантуне, производилось из губерний Европейской России. Новобранцы отправлялись морем на «добровольцах» [судах Добровольного флота. – Л.Л.] или законтрактованных иностранных пароходах. С проведением же Сибирской железной дороги и по соединении ее в настоящее время с дорогою, идущей через Маньчжурию, явилась возможность привозить на службу в Квантунские войска уроженцев Сибири»[20].
Путь воинского эшелона по железной дороге из центральной России на Квантуй занимал около месяца, из Сибири – в зависимости от удаленности пункта отправления. Пропускная способность Сибирской дороги была невысока. Озеро Байкал летом преодолевали на паромах, зимой – по льду. Путь по рельсам от Порт-Артура до Москвы составлял 8037 верст, до Санкт-Петербурга – 8646, до Киева – 8971 версту (см.