.
Далеко не все запланированные в Новом городе проекты были претворены в жизнь. К началу Русско-японской войны многие его улицы не имели тротуаров, некоторые представляли собой высокую насыпь, идущую наравне со вторыми этажами домов. Город освещался электричеством, но не везде[59].
К началу 1904 г. В.И. Немирович-Данченко наблюдал в Новом городе «вымощенные улицы без домов. Война застала в самой горячке построек. Везде выведены фундаменты, кое-где готовы стены, стоят леса. <…> Ряды безлюдных хороших домов. У моря громадный отель, который возвел для проезжающих город, но не успел его отделать. Дальше какие-то белые дворцы, причудливые декадентские фасады с окнами в виде ваз, домики при башнях и башни при домиках, трехэтажные строения с неизбежным «Кунстом и Альберстом» [немецкое торговое товарищество, широко распространенное на русском Дальнем Востоке на рубеже XIX–XX вв. – А. Л.]»[60].
По другим источникам, в предвоенном Новом городе улицы были правильно распланированы и вымощены. Сверху вниз вдоль по всей его площади тянулись две выложенные камнем глубокие и широкие канавы для стока дождевой воды. Дождевая вода здесь скапливалась летом в избытке от тропических ливней. Для ее сбора по длине канав устраивались запруды. В центральной части города имелась буровая скважина артезианского колодца. Кроме того, существовал водопровод с источником прекрасной питьевой воды за чертою города. Ни канализации, ни открытых стоков в законченном виде к 1904 г. еще не было. Нечистоты удалялись выгребанием. Освещение улиц преимущественно было керосиновое. Только большие здания имели собственные динамо-машины[61].
Названия улиц в Новом городе (Стрелковая, Саперная, Матросская, Офицерская, Широкая, Бульварная и др.) должны были подчеркнуть его военно-морскую и европейскую ориентацию[62].
Кроме того, Новый город изначально проектировался как центр деловой жизни Порт-Артура. Здесь расположились филиалы известных в России и за рубежом фирм: торговых домов «М. Гинзбург и Кº», «И.Я. Чурин и Кº», «Кунст и Альберс», «Сиэтас, Блок и Кº», торгово-промышленного товарищества «Наследники В.Т. Пташникова», торговых фирм «Кларксон и Кº», А.М. Кондакова, И. Никобадзе, И.Ф. Соловьева и др. Огромные доходы этих предпринимателей основывались на строительных подрядах и поставках для военного и морского ведомств.
Поскольку везти в Порт-Артур приходилось практически все, в магазинах продавались преимущественно товары европейского происхождения – галантерея и химико-москательные, главными потребителями которых являлись войска и служащие разных ведомств и учреждений[63]. Повседневные потребности жителей города удовлетворяли помимо крупных магазинов преимущественно европейских торговых фирм многочисленные мелкие русские, китайские и японские лавочки и лотки. Как отмечал Б.М. Лобач-Жученко, живший в довоенном Порт-Артуре, «местное население с присущей китайцам практичностью быстро поняло, что завладевшие их землей русские представляют для них неисчерпаемый источник заработка и наживы»[64].
Активно началась продажа земельных участков в строящемся городе. Так, в Новом городе вся земля в зависимости от степени пригодности была разделена на три разряда. Землеустроительная комиссия оценила квадратную сажень на участке 1-го разряда в 10 руб., 2-го разряда – 6 руб. и 3-го – в 3 руб. Однако уже на первых торгах 2 июля 1901 г. порт-артурские коммерсанты набили цену в несколько раз и средняя цена, по которой шла квадратная сажень, составляла 22 руб. 90 коп. По этой цене продавались участки всех трех разрядов. Покупателями были преимущественно торговые фирмы[65]. Кроме того, помимо собственного городского строительства, на южном берегу Пресного озера возник целый дачный район. Дачи раскинулись на холмистой возвышенности между озером и морем. Эту территорию так и называли в среде порт-артурских обывателей «дачные места». Живописные дачи служили как летним, так и зимним жилищем их владельцев – морских и сухопутных офицеров, чиновников, служащих[66].
Для удобства решения всех земельных вопросов 24 декабря 1901 г. были введены «Правила об отводе в городе Порт-Артуре на льготных основаниях земельных участков под постройку домов лицам, состоящим на государственной службе в Квантунской области». По этим правилам плата в год за пользование земельным участком составляла 10 коп. с квадратной сажени в пользу города. Офицерам выдавались ссуды на постройку домов от 1000 руб. до годового оклада жалованья, столовых и квартирных денег, с существующими на Квантуне надбавками. Однако общая сумма не должна была превышать 3000 руб. Ссуда давалась сроком на 3 года под 2 % годовых. В дополнение к этому «Правилами» устанавливалось, что «лица, выстроившие на отведенных им участках дома, не лишаются права отдавать эти дома в аренду, но отнюдь не под торговые либо промышленные заведения»[67].
Для соблюдения норм санитарии и гигиены в вновь возникающих жилых кварталах Порт-Артура были учреждены санитарные попечители. По инструкции они должны были следить:
1. За чистотою вверенных их надзору участков. С этой целью они должны обращать внимание на то, чтобы на улицы, площади и дворы домов их участков не выбрасывали бы мусора и не выливались бы помои и <…> грязные воды.
2. Чтобы во дворах домов <…> были надлежащим образом устроены отхожие места по выносной системе, а для домов новой европейской части города по системе, указанной на плане дома. Для выносной системы должны быть металлические <…> или просмоленные деревянные ящики, кроме того, каждый домохозяин должен иметь отдельный ящик с крышкой для мусора и плотно сбитую кадку с крышкой же для помоев. <…> В ретирадах разных публичных мест – гостиниц, номеров для проезжающих, дешевых столовых и проч, экскременты должны теперь же подвергаться дезинфекции раствором извести.
3. За чистотою <…> источников питьевой воды.
4. Чтобы <…> продукты недоброкачественные не допускались к продаже.
5. За чистотою мест общественного назначения[68].
За соблюдением санитарно-гигиенических условий при проведении строительных работ следила санитарно-исполнительная комиссия под председательством капитана А.И. Вершинина, назначенная приказом главного начальника Квантунской области от 21 апреля 1903 г.[69]. Застройка города и его окрестностей, появление в нем удобств стремительно набирали обороты, обгоняя даже собственно военно-морское строительство. Так, например, Командующий морскими силами в Тихом океане в 1903 г. сообщал Управляющему Морским министерством вице-адмиралу Ф.К. Авелану: «Считаю уместным <…> очертить <…> то печально тяжелое положение, в которое поставлено дело по устройству военного порта в Артуре благодаря неимению до сих пор утвержденного плана и производству строительных работ вот уже третий год без твердой программы»[70]. Общеизвестна также неготовность сухопутных рубежей крепости к началу Русско-японской войны[71]. Когда возникла японская угроза Порт-Артуру с суши, как часто бывает в России, «совершенно неожиданно» выяснились значительные недочеты в устройстве сухопутной оборонительной линии крепости. Пришлось приложить массу действительно героических усилий, чтобы встретить японцев во всеоружии на сухопутном фронте. Эта ситуация активно критиковалась Н.М. Португаловым. В частности, он отмечал в своей книге, что если тратиться на бытовые удобства в ущерб военному делу, то «неприятелю достанутся в добычу и мостики, и мастерские, и дорогие отхожие места, как то и имело уже место в Порт-Артуре»[72].
Впрочем, не будем пытаться определить приоритетность гражданского или оборонного строительства в русском Порт-Артуре. Можно просто с уверенностью утверждать, что Порт-Артур по удобству и комфорту проживания в нем к 1904 г. кардинально изменился к лучшему. Все строительные работы при этом ввиду отдаленности региона и сложностей с доставкой инструментов и материалов стоили гораздо дороже, чем в Европейской России (см. Приложение 5). Многие проекты по благоустройству города были оплачены казной, но претворению их в жизнь помешала война. Так, например, частично невыполненным оказался договор, заключенный с купцом 1-ой гильдии М.А. Гинзбургом по поставкам угля, хлеба и мяса; контракт от 21 августа 1903 г. с владельцем Механического завода под маркой фирмы «С. Степанов» Н.А. Заварзиным на строительство паровой хлебопекарни и целый ряд других строительных и торговых соглашений[73]. Тем не менее, до начала войны на все поставки в Порт-Артур устраивались торги между предпринимателями. Вероятно, случались и злоупотребления. Но судить о том, что было не сделано по вине подрядчиков, а чему помешала начавшаяся в 1904 г. война, представляется крайне проблематичным. В 1905 г. Порт-Артур и вся его инфраструктура достались японцам. Исследователь К.Ф. Шацилло оценивает общую сумму русских убытков в связи с утратой Порт-Артура (не считая потерянных кораблей) в 255 888 951 руб[74].
Для сообщения между Старым, Новым и Новым китайским городом (последний представлял собой новые китайские кварталы, в удалении от дороги из старого в новый Порт-Артур) курсировали извозчики и рикши. Рикши были наиболее дешевым и доступным средством передвижения. Это была маленькая коляска, которую возили два китайца. Извозчики же разъезжали на настоящих дышловых экипажах. И извозчиков, и рикш в Порт-Артуре было очень много. В извозчики нанимались, как правило, большей частью нижние чины, по разным причинам после ухода в запас не спешившие возвращаться в Россию. Кстати сказать, отставные военнослужащие находили нередко работу в Порт-Артуре и Дальнем. Дальний к началу XX в. превратился в крупнейший торговый порт на юго-восточной оконечности Квантунского полуострова. Например, на работу извозчиком можно было устроиться с неплохим жалованьем от 30 до 70 и более рублей в месяц