На этом фоне выделяются труд морского капитана 1-го ранга А.А. Ливена «Дух и дисциплина нашего флота» (СПб., 1914) и капитана 2-го ранга И.Г. Энгельмана «Воспитание современного солдата и матроса» (СПб.,1908). Ливен уделял внимание таким составляющим военного быта, как взаимоотношения внутри воинской части, традиции, досуг нижних чинов, при этом для анализа были выбраны подразделения, оборонявшие Порт-Артур.
В целом дореволюционная историография Русско-японской войны представляется куда более обширной, чем таковая же первых лет советского периода. Объяснение следует искать в актуальности темы. Впоследствии внимание историков, в том числе и военных, будет приковано к Первой мировой и Гражданской войнам. Исследовательский интерес к Русско-японской войне и Порт-Артуру вновь проявился в конце 1920-х – начале 1930-х гг. Это было связано со все более частым обращением к истории военного искусства в высших военных учебных заведениях Советского Союза, поэтому работы этого периода принадлежали перу, как правило, военных. Среди них следует отметить труд известного военного инженера и фортификатора Д.М. Карбышева «Оборона Порт-Артура (1904)» (М., 1933). Он приводит данные по продовольственному рациону защитников крепости, однако динамику изменений продовольственных выдач автор не показывает.
Обширное исследование провел профессор Академии Генерального штаба РККА, комбриг Н.А. Левицкий. Работа «Русско-японская война 1904–1905 гг.» (М., 1938) посвящена тактике военных действий. История повседневности в ней практически не рассматривается. Однако несомненной заслугой Левицкого является обширный научно-справочный аппарат, указания на литературу и источники, которые он использовал при написании своей книги. В работе преподавателей Военной академии имени М.В. Фрунзе Б.К. Колчигина и Е.А. Разина «Оборона Порт-Артура в русско-японскую войну 1904–1905 гг.» (М., 1939), подобно дореволюционным обобщающим трудам о Порт-Артуре, вопросы истории повседневности затрагиваются эпизодически.
В 1930-е гг. обратились к рассматриваемой проблематике и в Русском Зарубежье. Вклад в изучение истории повседневности военных моряков внес старший лейтенант М.Ю. Горденев. Его работа «Морские обычаи, традиции и торжественные церемонии Русского Императорского флота» (Сан-Франциско, 1936) является уникальным исследованием в области истории военной повседневности как в Русском Зарубежье, так во всей отечественной историографии. Подробно анализируя духовную составляющую флотского быта, Горденев, тем не менее, почти не касается составляющей материальной. Непосредственно Тихоокеанской эскадре в его исследовании посвящена незначительная часть.
В 1939 г. в СССР увидел свет справочник военного историка В.В. Лучинина «Русско-японская война 1904–1905 гг. Библиографический указатель книжной литературы на русском и иностранных языках» (М., 1939). В него вошло описание литературы и источников по Русско-японской войне, и Порт-Артуру в частности, опубликованных в 1904–1939 гг. Однако некоторые работы дореволюционного периода не были включены в этот указатель.
Работы, посвященные Порт-Артуру, вновь стали появляться сразу после окончания Второй мировой войны. Это было связано прежде всего с тем, что СССР выиграл войну с Японией. В 1945–1955 гг. Порт-Артур был советской военно-морской базой на Дальнем Востоке. В 1952 г. появился капитальный труд генерал-майора А.И. Сорокина «Оборона Порт-Артура» (М., 1952). Сорокин касается вопросов продовольственного и денежного обеспечения чинов гарнизона крепости. Однако автор уделяет им гораздо меньше внимания, чем собственно военной истории осады. Выводы о продовольственных запасах защитников сделаны без систематического анализа ежедневных рационов. В то же время ряд выявленных бытовых характеристик придают работе Сорокина определенную ценность в разработке темы истории военной повседневности.
Идеологическая заданность и схематизм при изложении материала прослеживаются в труде советского историка Е.Д. Черменского «Русско-японская война 1904–1905 гг.» (М., 1954). Касаясь взаимоотношений в военной среде, Черменский характеризует их исключительно негативно. Так, взаимоотношения между офицерами и нижними чинами трактуются автором как взаимоотношения помещиков и крепостных. С точки зрения изучения истории военной повседневности, такой взгляд является субъективным и поверхностным.
Для трудов 1960—1970-х гг. характерно привлечение обширного круга исторических источников. Среди работ этого периода выделяются исследования К.Ф. Шацилло «Русский империализм и развитие флота накануне Первой мировой войны (1906–1914)» (М., 1968) и «Россия перед первой мировой войной» (М., 1974). Обращаясь в них к обороне Порт-Артура, Шацилло дает оценку ряду экономических аспектов истории крепости. Характерно привлечение многочисленных архивных документов. Этим же достоинством обладает и труд военного историка И.И. Ростунова «История Русско-японской войны 1904–1905 гг.» (М., 1977). Работа Ростунова содержит богатый научно-справочный аппарат. В исследованиях этого периода дань идеологическим установкам отдается уже без видимого ущерба изображению исторической действительности. Авторы делают выводы после глубокого анализа проблем, пользуясь обширной Источниковой базой. В то же время и в этих трудах история военной повседневности представлена эпизодически, оказываясь, как и в работах прошлых лет, в подчиненном положении.
Среди исследований 1990-х гг. следует отметить работу С.В. Волкова «Русский офицерский корпус» (М., 1993). Автор дает основную канву истории военной повседневности, подробно исследуя бытовую сторону жизни русского офицерства в начале XX в. Попытку систематизировать основные параметры для характеристики военного быта предприняли В. Ластовкин и Б. Никольский[1]. Авторы выявили основные пункты материального обеспечения матроса Российского императорского флота во второй половине XIX в.
В конце 1990-х гг. выходят первые труды по военной антропологии Е.С. Сенявской «Человек на войне. Историко-психологические очерки» (М., 1997) и «Психология войны в XX веке. Исторический опыт России» (М., 1999). Сенявская, исследуя психологию русских и советских участников вооруженных конфликтов XX в., выходит на сюжеты, составляющие непосредственно историю военной повседневности. В ее работах дается блестящая классификация параметров, по которым можно проводить анализ истории повседневности любой военной кампании. Пожалуй, это первый комплексный труд на бытовую тематику, в котором четко проработана методология подобных исследований, отмечена специфика их источников. Однако, в силу обширных хронологических рамок исследования, описанию локальных военных кампаний недостает наполнения конкретным историческим материалом, в частности, истории повседневности Русско-японской войны уделен незначительный объем. «Человеческому измерению» войны, теоретическим вопросам изучения войн как своеобразного культурного феномена посвящены исследования В.В. Лапина по военной антропологии Кавказской войны[2].
В 2000—2010-х гг. интерес к изучению истории повседневности, или, как ее называет исследователь Н.Л. Пушкарева, темы «человеческой обыденности», значительно возрос. Были опубликованы прежде всего работы по актуальным проблемам истории советской повседневности. Можно отметить теоретические работы Л.П. Репиной и С.В. Журавлева[3]. Как справедливо отмечал академик Ю.А. Поляков, «чтобы понять исторические события и явления, надо решить двуединую задачу – показать и человека, и обстановку»[4]. Работы современных исследователей истории повседневности А.Г. Григорьевой, ГВ. Андреевского, С.Е. Панина, В.Б. Аксенова, О.В. Ольневой, Е.И. Косяковой, М.С. Жулевой, Н.Б. Лебина, А.Б. Каменского, В.Б. Безгина и целого ряда других охватывают широкие хронологические и географические рамки, затрагивают различные слои российского общества[5]. Хотя они и не посвящены непосредственно Русско-японской войне, ценность их для нашего исследования заключается в разработке методологии, исследовательского инструментария и понятийного аппарата для изучения истории повседневности как таковой.
Отдельно нужно отметить работу Н.В. Манвелова «На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго». (М., 2014), в которой автор комплексно рассматривает сюжеты, связанные с бытом нижних чинов флота на протяжении 200 лет, уделяяя особое внимание специфическому военно-морскому жаргону.
Выделяется на фоне современных исследований работа И.В. Зимина, вышедшая в 2015 г., «Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796–1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора». В ней подробно рассматриваются и теоретические вопросы истории повседневности, продумана структура и разработана классификация, которую можно использовать, пожалуй, для анализа повседневной истории людей любого круга и любого периода.
Непосредственно тему военной повседневности Русско-японской войны и повседневной истории Дальневосточного региона в рассматриваемый период в последние годы развивали А.В. Гущин, М.А. Сорокина, А.В. Новичков, Л.А. Чернов, И.В. Лукоянов и Д.Б. Павлов[6].
Можно уверенно констатировать, что история повседневности (или следуя классическому определению из немецкой историографии – Alltagsgeschichte) прочно заняла свою нишу в современной российской истрической науке.
Подчеркнем еще раз, что все перечисленные статьи и монографии не являются специальными исследованиями по истории военной повседневности русского Порт-Артура в 1904 г. В большинстве из этих работ интересующая нас тема затрагивается попутно и не является основным предметом исследования. Признавая ценность немногочисленных работ по истории повседневности русской армии и флота конца XIX— начале XX вв., выход