[536]. Следует напомнить, что по уставу в условиях боевых действий и сильных физических нагрузок постные дни в русской армии отменялись вовсе, даже накануне больших церковных праздников.
Таким образом, уже в июне 1904 г. мясное довольствие чинов порт-артурского гарнизона сократилось почти вдвое. 3 июля было предписано выдавать банку мясных консервов весом в 1 фунт на двух человек. Консервы чередовались со свежей говядиной и солониной, а в постные дни заменялись рыбой. 23 августа по официальному предписанию войскам стали выдавать конину. По свидетельствам очевидцев, употреблять ее в пищу начали гораздо раньше. Уже в конце июня – начале июля убитые на позициях лошади шли в общий котел. А 19 июля приказ № 444 давал задним числом разрешение на приготовление конины в общих котлах[537]. Тем не менее, как отмечал врач В.Б. Гюббенет, этот приказ не мог не произвести «самого удручающего впечатления на гарнизон»[538]. Большие трудности с продовольствием признавались во всеуслышание.
В августе и сентябре конину отпускали четыре раза в неделю по И фунта на человека. С 15 сентября консервов выдавалось уже И фунта на человека. Или одна банка на троих. Происходило это только по четвергам и воскресеньям. В оставшиеся день недели в пищу шла солонина. Солонина, как и консервы, могла заменяться либо совмещаться с рыбой. Только в госпиталях выдавали И фунта мяса в четверг и воскресенье, и по У фунта в остальные дни[539]. С 30 октября выдача мясных консервов войскам практически прекратилась. Только больным и раненым стали выдавать по И фунта на человека пять дней в неделю. Два оставшихся дня госпитали получали по И фунта конины на человека[540].
Выдачи мяса могли изменяться в зависимости от распоряжений начальства непосредственно в подразделения. По свидетельству офицера 14-го Восточно-Сибирского стрелкового полка капитана А.Н. Голицынского, нижние чины его роты в начале ноября получали раз в неделю мясные консервы (одну банку на троих). Два раза в неделю – суп с конским мясом. Вес этой конины составлял И фунта на человека. В остальные дни приготовлялся суп из чумизы, крупы и китайских бобов с небольшой добавкой сала. При этом, по словам Голицынского, черного хлеба выдавалось вдоволь[541].
Как свидетельствовал командир полка Н.А. Третьяков, конину многие поначалу есть не хотели. Однако потом новый вынужденный вид довольствия стал в большем почете. «Близ нашего штаба, – рассказывал Третьяков о середине лета 1904 г., – была убита лошадь. Днем за неимением людей и повозки ее свезти не могли. Утром на месте были только следы крови, а лошадь исчезла»[542]. К осени 1904 г. конина присутствовала и в рационе сухопутных офицеров. Один из них, Н.М. Побилевский, записал в своем дневнике 8 сентября 1904 г.: «Заехал в штаб 5-го полка. Там оставили меня обедать. Ем конину, но сосед мой артиллерист уверял, что настоящее мясо – я делал вид, что верю»[543]. Мнения о конине разделились. Оптимисты утверждали, что разницы с говядиной никакой нет. Некоторые так и не смогли заставить себя попробовать. Конина не давала жирового навара, была жестковата и сладковата на вкус, несмотря на вымачивание и долгую варку. Большинство солдат и офицеров смирились с употреблением конского мяса.
Случались и курьезные случаи. Об одном из таких вспоминал полковник В.И. Сейфуллин. Дело происходило у капитана Кичеева, командира батареи на Крестовой горе. У армейских артиллеристов гостил офицер флота – капитан 2-го ранга Ф.М. Скорупа. «Во время обедов у Кичеева, – писал Сейфуллин, – произошел случай, всех нас долго смешивший, а его [Скорупу] до крайности опечаливший. Повар Кичеева всех нас три раза в неделю кормил маленькими кусочками конины, либо мулятины, а то и ослятины. Скорупе же (приказано было Кичеевым) вестовые говорили, что это говядина или телятина. Он верил этому и ел. Но как-то он зашел на кухню и увидел ногу лошади, да еще с подковой. Страшно был обижен и больше мяса не ел»[544].
Недостаток мяса в рационе гарнизона пытались отчасти заменить свежей рыбой. Порядок получения ее был следующим. Заведующие полковыми хозяйствами присылали за рыбой двуколку с унтер-офицерами. Им выдавалась рыба, выловленная специальными командами рыболовов или закупленная у китайцев. Как правило, это были молодые акулы и местная рыба сабля. По словам врача В.Б. Гюббенета, рыба эта была очень неудобоваримой. «Я очень часто наблюдал, – писал Гюббенет, – припадки острого гастрита у стрелков, употреблявших в пищу мясо молодых акул и сабли. К тому же, сабля имела противный острый вкус»[545].
Непосредственно на позициях солдаты самостоятельно ловили гольцов. Такая мелкая рыбешка водилась в ручьях и речках на склонах высот. Но существенно улучшить пищевой рацион это не могло. Выдачи рыбы не компенсировали сокращения мясных порций для солдат порт-артурского гарнизона.
Кризис в снабжении мясом ярче всего проявился в последний месяц осады. Полковник Малыгин свидетельствовал об этом периоде: «Так как мяса было мало, то солдаты просили меня разрешить им стрелять собак. Разрешил – сказал только: в общий котел не кладите»[546].
Один из эпизодов, описанных священником о. А. Холмогоровым, повествует о добыче калорийного питания нижними чинами прямо на передовых позициях: «У стрелков на почве желудочных интересов разыгрывались любопытные сценки. Однажды между русскими и японскими позициями [забрело] стадо гусей. Японцы <…> и русские открыли по ним пальбу. Убитых птиц зорко стерегли как японцы, так и русские. Ночью же, предполагая друг в друге коварное намерение насчет гусиных тел, враги открыли целую перестрелку до утра. И все же гусей растащили, хотя и с опасностью для жизни. На долю русских досталось четыре гуся; два, очевидно, ухитрились стянуть японцы»[547].
Конечно, в большинстве случаев мясо доставали менее кровопролитным путем. Его покупали на базаре, доставали у китайцев, выменивали. Случалось, что и просто отбирали у местного населения. Причем в пищу шли любые мясные продукты: от говядины и птицы до конины и собачатины. Следует констатировать крайнюю недостаточность мясных порций в рационе защитников Порт-Артура. При этом во второй половине осады ухудшилось не только количество, но и качество мясных продуктов.
Улучшить питание гарнизона пытались усиленными выдачами сушеных овощей. С 19 июня вместо положенных 4 золотников сушеной капусты и бураков стали выдавать 8 золотников на одного человека в день. Эта норма держалась до конца осады. В октябре из солдатского рациона исчезло коровье масло. Его заменили бобовым, но с непривычки многие солдаты употреблять его не могли. К октябрю 1904 г. закончились запасы сала. В это время большую часть в рационе гарнизона составляли ржаной хлеб грубого помола и крупы. До 6 ноября выдавалось 34 золотника крупы на человека в день, после уже 32 золотника[548].
Изыскивались всевозможные способы приготовить и разнообразить пищу, используя местные средства. Так, 5 ноября 1904 г. в газете «Новый край» был опубликован рецепт командира батареи № 21 капитана Вамензона: «Сварить фасолевых бобов И в пресной воде, отцедить, прибавить уксусу 1/7 бутылки, постного масла 12 золотников и соли по вкусу»[549].
Отсутствие зелени и калорийной пищи заставило командование прибегнуть к дополнительной стимуляции защитников. Непримиримый борец со спиртными напитками в крепости А.М. Стессель 1 декабря 1904 г. отдал приказ, согласно которому всем нижним чинам на позициях дополнительно стали выдавать по И фунта сухарей и по И чарки водки на человека в день. Приказ № 942 от 7 декабря добавил к этому по полбутылке пива каждому стрелку. С 17 декабря бойцы передовых позиций получили взамен сухарей по 1 фунту белого хлеба на человека в день и по 2 фунта хлеба ржаного, а также по ½ чарки водки два раза в день[550].
К концу осады Порт-Артура нормальные и увеличенные нормы довольствия существовали лишь для хлеба, чая, сахара, некоторого вида круп (риса, чумизы и тому подобных местного происхождения), а также для спиртных напитков. Остальные выдачи продовольствия принятым в русской армии нормам не соответствовали. Очевидно прослеживается стремление командования компенсировать нехватку, прежде всего, мяса усиленными выдачами хлебопродуктов. Можно предположить, что окончательное истощение жизненных припасов застало бы порт-артурский гарнизон в феврале – марте 1905 г. Продовольственный рацион защитников крепости в декабре 1904 г. следует назвать крайне скудным, но отнюдь не катастрофическим.
Маньчжурская армия всю войну снабжалась в целом удовлетворительно. Проблемы с подвозом продовольствия имели место в отдельных случаях во время ожесточенных боев под Ляояном, на р. Шахэ, во время Мукденского сражения. Однако констатировать отход от предусмотренных норм снабжения не имеется оснований. Как правило, не выданные продукты солдаты вскоре получали. Мяса на фронтах в Маньчжурии выдавалось по фунту на человека в день, хлеба по два с половиной фунта (т. е. более кг), крупы, чай с сахаром в большом количестве. Повышенные нормы выдачи чая служили средством профилактики желудочно-кишечных заболеваний. Дополнительно ко всему этому казна отпускала на каждого фронтовика по 21–27 коп. в день. Даже по завышенным в Маньчжурии ценам на эти деньги можно было приобрести сытный и питательный приварок.