В свою очередь, тесная интеграция с Россией для Украины обеспечивает: возможность свободно работать в РФ; снижение цен на энергоносители, частичную потерю государственной независимости и культурной самобытности; повышение жизненного уровня населения страны, гарантированную защиту от вооруженной агрессии, лучшую социальную защиту; участие украинских военнослужащих в военных операциях России.
Перспективы Украины ее граждане связывают с развитием отношений как с Россией, так и с Евросоюзом. При этом украинцы хотели бы видеть в экономике своего государства инвестиции преимущественно из России, Германии, США, Японии, Швеции, Канады, Китая, Кореи и Турции.
Число жителей Украины, которые считают важнейшей для нее задачей интеграцию с Россией, превышает число отдающих приоритет интеграции со странами Евросоюза. В Европу тянет прежде всего гуманитариев, которые получают там и в США гранты и становятся апологетами европейской и евроатлантической интеграции.
Чтобы оставаться великой страной, Российская Федерация должна предложить своим нынешним и потенциальным стратегическим партнерам проект совместного развития. Если говорить об интеграции, то она возможна с разными доминантами: идеологической, экономической, геополитической, военно-стратегической, транспортной. Постсоветские национальные элиты она может привлечь: модернизацией, участием в крупных проектах, больших объединенных промышленных корпорациях, совместным развитием научных школ, образования, культуры.
Красивые слова о гуманитарных, общеевропейских, евразийских и других ценностях не виснут в воздухе лишь в случае наполнения их реальным содержанием и нахождения подходов к конкретному человеку, профессиональным сообществам и т. п. Кстати, непрекращающаяся внутренняя борьба за власть и, как следствие, политическая нестабильность на Украине отнюдь не содействуют сближению этого государства с НАТО, ЕС, ЕЭП и вступлению в них. Если политика доминирует над экономикой — значит, то же самое происходит с абстракциями и реалиями.
Противостояние США и Российской Федерации — очевидный факт. И когда бывший Президент Украины Виктор Ющенко и его соратники желают переложить ответственность за оборону своей страны на кого-то, отдавая для этого инструментарий управления внешним структурам, и говорят о каких-то государственных гарантиях того, что это ничем не угрожает России, то что они имеют в виду? Виктор Ющенко справедливо полагает, что план действий «Украина — НАТО» — это на 90 % ПДЧ. Он очень хотел уменьшить политизацию вокруг этого вопроса, особенно внешнеполитическую. Наверное, поэтому и спешил подготовить к передаче натовским военным радиолокационные станции слежения в Мукачеве и Севастополе, ранее отсылавшие мониторинговую информацию российским специалистам, и вывести после 2017 года из Украины Черноморский флот РФ.
Возглавляя НАТО, Яап де Хооп Схеффер, в свою очередь, утверждал, что все решения по поводу принятия Украинского государства в Североатлантический альянс будут приниматься исключительно на основе практических результатов и эффективности работы Украины по приближению к выполнению выдвигаемых ей требований.
Оба политика были настроены поддерживать и интенсифицировать тесное общение между собой. При этом первый желает минимизировать концептуальную дискуссию о выборе вектора развития Украины, утверждая, что его нация свой выбор сделала — это модель милой ему натовской европейской коллективной безопасности. Второй не давал прогнозов и гарантий, однако обещал сделать все от него зависящее для принятия положительных для Украины решений. При этом на волнующий украинцев вопрос о возможности введения в таком случае визового режима между Украиной и Россией экс-генсек НАТО, пребывая в Киеве, ответил, что он не специалист по этим вопросам, но не видит прямой связи между этими возможными событиями и рекомендует обращаться за разъяснениями к Евросоюзу.
Несмотря на давние уверения Виктора Ющенко о том, что решение о вступлении Украины в НАТО будет приниматься самым демократическим путем — через референдум, что некогда возглавляемое им государство должно быть политически независимым и целостным, необходимо отметить, что получить нужный украинским властям результат народного волеизъявления по поводу НАТО в случае реализации ПДЧ (предоставление которого без всяких опросов общественного мнения на этот счет рано или поздно может произойти) столь же несложно, как в свое время подтвердить августовский 1991 года Акт провозглашения независимости Украины на декабрьском референдуме того же года.
Здесь также уместно вспомнить, что технология навязывания членства в Североатлантическом альянсе списана с уже упоминавшейся выше папеновской схемы аншлюса, сделавшего Австрию частью рейха, а ее народ — пушечным мясом будущей мировой войны. Проведение плебисцита об этом было идеей австрийского канцлера Курта фон Шушнига, а не Адольфа Гитлера. Зная настроения австрийцев, он, как и сторонники референдума о НАТО, был уверен, что подавляющее большинство граждан его страны отвергнет ее присоединение к рейху. Плебисцит провели под полным контролем наци. В результате получили запланированные 99,75 % голосов, поддержавших ликвидацию независимости Австрийского государства. Помня антиконституционный «третий тур» голосования на выборах президента Украины в 2004 году, можно не сомневаться в том, что ее действующий националистический режим точно также настроен провести референдум и по поводу вступления в НАТО. Если сегодня Украине не угрожает никакая реальная военная опасность, то что так стимулирует движение правящих кругов этого государства, как под игру волшебной флейты, в сторону Брюсселя?
Говорить о нейтралитете в глобальном мире чаще всего не приходится. Однако стоит быть со многими, а не с одной лишь группировкой, к тому же отдающей все свои силы отнюдь не на утверждение в мире гуманистических ценностей.
Глобальные конфликтные ситуации в современном ядерно-информационном мире не решаются обычными вооружениями, которыми, в частности, невозможно вести борьбу с терроризмом, потому что непонятно, куда следует наносить удар, где источник этого вируса. Исходя из этого, все более очевидной становится необходимость переосмысления сути и роли НАТО в мировой политике, поиска нового общецивилизационного содержания этой организации, устав которой мало изменился с 1949 года.
В качестве альтернативы Североатлантическому альянсу для Украины существуют оборонный союз СНГ (Ташкентский договор), присоединение к которому поддерживает четверть ее населения, а также концепция новой европейской системы безопасности. Евросоюз выступает за интеграцию, а не за войну. Это иные принцип, структура и механизм континентального военно-политического устройства. Варианты существуют! И они конкурируют!
Дружить и взаимодействовать, конечно, нужно, но смотря с кем и в какой форме. В этом принципиальный вопрос. Украина ведь может быть если и не нейтральной, то внеблоковым членом большого интеграционного проекта.
Национальные интересы Украины определены заложенным в Конституцию этого государства курсом на его интеграцию в Евросоюз. Разрываясь между этим курсом и Россией, оно, так или иначе, чувствует себя девкой на выданье. Оценивая то, к какому из объединений пристать, на Украине дискутируют и детально анализируют уровень взаимовыгодности сотрудничества с входящими в них государствами, подсчитывают объемы перспективных выгод и потерь, величины рынков, соотношение экспорта к импорту. Какие же потенциальные выигрыши и издержки сулит ей возможное присоединение к базовому элементу ЕАЭС — ТС Белоруссии, Казахстана и России?
Вступление в данное объединение — для Украины вопрос сложный, поскольку она является членом ВТО, и это противоречит ее правилам. А также потому, что, согласно закону этого государства об основах внутренней и внешней политики, оно интегрируется в ЕС. Если Украина захочет шире выйти на рынки Белоруссии и Казахстана, то ей нужно договариваться с РФ и выполнять установленные требования единого пространства этих государств, которое будет втягивать в себя Армению, Узбекистан, Туркменистан, Киргизию… Если в Таможенном союзе будет введена единая валюта, то это весомый аргумент для Украины, торговля которой с его странами занимает сегодня около 40 % ее внешнеторгового оборота. Поэтому Киеву придется определяться между Европейским союзом на Западе и целостной влиятельной экономической системой на Востоке.
Эксперты Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук и Института экономики и прогнозирования Национальной академии наук Украины пришли к выводу, что присоединение к ТС и участие в ЕЭП могут сформировать выгодные условия торговли для Украины на сумму 6-10 млрд долларов ежегодно, что позволит ей уравновесить торговый баланс и обеспечить макроэкономическую устойчивость. Другие положительные эффекты могут быть получены при расширении торговли товарами и услугами, активизации научно-технического сотрудничества, повышении инвестиционной и инновационной активности в капиталоемких отраслях промышленности. Среди выгод от такой интеграции: для Украины — уменьшение цен на базовые ресурсы, что способствует развитию экономики, для России — приоритетный доступ на украинский рынок и экономия средств на инфраструктурных проектах типа «Южный поток».
В случае присоединения Украины к ТС прирост экспорта украинских товаров в Россию (без учета углеводородов) за три года увеличится на 4,6–8,8 млрд долларов. А иначе ожидается его сокращение минимум на 1,4–1,9 млрд долларов. Расчеты свидетельствуют о том, что за счет отмены в рамках ЕЭП экспортных пошлин на углеводороды, поставляемые из России на Украину, положительный прирост сальдо торгового баланса последней за счет снижения стоимости этой импортируемой ею продукции составит 2,9 млрд долларов. Возможное уменьшение в результате интеграции цены на экспортируемый из России на Украину природный газ до 180 долларов за 1 тыс. куб. м (цена для Белоруссии в 2010 году) увеличит торговое сальдо второй до 5,1 млрд долларов. Эффект от отмены защитных мер во взаимной торговле оценивается в 0,5 млрд долларов, снятие в ней технических барьеров добавит еще более 1 млрд долларов. Неучастие же Украины в ТС и формирование ею зоны свободной торговли с ЕС ведут к ухудшению условий торгово-экономического сотрудничества с Российской Федерацией и другими государствами — членами ТС.