рый занимая средненький пост, мутит свою «великую игру», совсем далёкую от интересов государства. Двадцать первый век научил нас относиться ко всему критически и это правильно. Получил одну информацию, другую, третью, сам «переварил» мозгом, и сам принял решение. Своё. Личное. Правильное или ошибочное оно — не так важно.
Сергей усмехнулся. Если следовать его рекомендациям, все в мире станут российскими интеллигентами, ибо только у русской интеллигенции по всем вопросам существует своё «особое» мнение.
— Что ты подумал, милый? — Эшли улыбалась приторно, но, как ей казалось (это было написано на её лице), очень влюблено и преданно.
«Бедная Эшли…».
Сергей закрыл глаза и уснул…
…Было лето, и было всего много-много: родительской любви, такой дорогой в юном возрасте, удивительных впечатлений и радостей, и множество первых жизненных разочарований…
Сколько ему тогда было лет и зим? Или десять, или двенадцать, а, может быть, одиннадцать… Разве это важно?
Он был счастливым ребёнком…
— Милый!
Сергей очнулся от возгласа Эшли, секунду смотрел на нёё. Сон ещё был реальностью, таял медленно… Мозг переключался на страшную реальность не торопясь, цепляясь за милые, детские образы… Тогда было счастье. Настоящее счастье. Счастливый мальчик у счастливых родителей… Потом он вырос, стал взрослым, но всё оставалось на уровне внутреннего комфорта. Сергею было хорошо в его жизни, где бы он ни был, чем не занимался… А теперь?
Он тут же снова вырубился в глубокий сон.
Эшли набрала номер на своём смартфоне и заговорила с жутким американским акцентом по-русски:
— Пока он совсем невменяемый. Что? Нет. Он будет выходить из наркоза ещё часов десять, не меньше. Я поеду домой. Почему? Я тоже человек и хочу отдохнуть…
После она перешла на английский:
— Да, я рядом с ним. Вы думаете, он услышал?
В трубке раздражённо отозвался мужской бас:
— Он услышал и то, что вы сказали мне сейчас. Когда кончится дилетантство?!
— Простите, сэр.
Сергей улыбнулся во сне. Он всё услышал… Игра шла, и он не был пешкой в этом страшном поединке…
Пробуждение было тяжелым, как и обещал Циммерман.
Сергей очнулся от жуткого холода. Тело онемело и остыло настолько, что удары, которые привели его в чувство, тяжелые удары ногой в крепком кожаном ботинке с толстой подошвой, специально приспособленной для битья, показались лишь толчками. Он еле разлепил веки и инстинктивно (он не осознавал, где он и что происходило), на чистом подсознании, отозвался не по-русски, а по-английски:
— За что?
В ответ прогремело грязное ругательство. Грубый мужской голос сразу вернул Сергея в реальность. И последовал новый, мощный пинок ботинка в подбородок.
Сергей от удара сдвинулся на полметра, но осклабился.
Новый сильнейший удар поверг сознание во тьму.
«Почему меня били американские полицейские?», — удивился Сергей, находясь в сумеречном сознании. — «Неужели в России не хватает своих отмороженных парней в форме? Пригласили американцев? Полный абсурд! Да. Полный абсурд. Совершенно полный. Полнейший!.. В Питере американские полицейские… Умора. Надо сыну рассказать, посмеётся сынуля…
Здравствуйте, Ангел!
Ангел!
Ангел!
Блин, больно!.. Здравствуйте, Ангел!..».
— Урод! Ты слышишь меня?! — Вопрос по-английски звучал возмущенно, но уже без агрессии (выместили всё зло пинками).
Мозг Сергея вернулся в адекватное состояние — он в США, и надо отвечать на том языке, на котором задан вопрос.
— Да!
— Отлично! Ты имеешь право хранить молчание. Всё сказанное тобой может быть использовано против тебя в суде! … Парни, пакуй маньяка.
И стало опять темно…
И был мрак…
И стал свет…
Сергей открыл глаза — еле удержал сознание, чтобы понять, что он в больничной палате, что яркий, белый свет экономичных, витых ламп — это не параноидальная иллюзия и не болезненный мираж. Всё реально, а его видения, лишь видения…
Эшли рядом не было. У кушетки, на которой покоилось бессильное тело Сергея, с проводами всевозможных капельниц, доставлявших внутрь его организма всяческие питательные и лекарственные растворы, стоял, чем-то очень недовольный, мужчина в накинутом на плечи белом халате. Судя по внешности, он был иностранцем, то есть не жителем России. И он не принадлежал к великой врачебной касте, не смотря на белый, небрежно наброшенный халат. Мужчина прижимал локтём к боку толстую кожаную папку.
В России гэбэшники используют дешевейшие бумажные папки с верёвочными тесёмками и скоросшиватели, в Америке — дорогие, кожаные, с металлическими зажимами. «Так вот чем мы отличаемся», — хмыкнул про себя Сергей.
— Вы можете хранить молчание, — полушепотом, по-русски торопливо произнёс мужчина. — Вам будет предъявлено обвинение в изнасиловании и убийстве чернокожей девушки Мими Стар.
Сергей задохнулся от такой новости, совершенно приходя в полное сознание. Опутавшая его мозг лекарственная дурь осела вниз, к ногам, сделав их ватными.
Он резко вскочил и сел. Его обвиняют?! Убийство! Изнасилование! На такие выкрутасы он даже в кошмарном сне не подписывался! Неужели это происки родной конторы?!
Американец испугался этого порыва, отпрянул назад, к стене, прижимая к груди кожаную папку.
Сразу же в палату вбежали мужчины с дубинками, в форме тюремных надзирателей.
Сергей ошалел — он в какой-то тюрьме! Судя по форме цириков — в тюрьме американской. Да, а в какой ещё он мог оказаться!
Его сразу опрокинули обратно на кушетку и, начали защелкивать на нём удерживающие ремни.
«Неужели сумасшедший дом?! Неужели контора сдала в американскую дурку? Но почему? Я ведь в принципе отработанный материал, совершенно уже никуда не годный, и вполне безобидный!», — Сергей «ел» глазами охранников, умело «пакующих» его плоскими, льняными ремнями с металлическими защелками. А мозг истерично выдавал ответы на собственные вопросы: «Ты отработанный материал! Тебя не жалко! Ты агнец, отданный на заклание! Ты жертвенный баран! Ты нужен врагам, чтобы поглумиться над тобой за твои старые подвиги, и свои тебя сдали, ради каких-то выгод в политической игре. Подставь шею под нож! Вот твоя судьба!».
— А-а-а! — заорал Сергей шалея, дёргаясь в путах.
Испуганный мужчина с папкой тут же подбежал к нему и, склоняясь над кушеткой к самому лицу Сергея, мстительно зашептал, мешая русские и американский слова:
— Вы обвиняетесь в убийстве и посмертном изнасиловании гражданки США Мариэтты Суон, известной как Мими Стар. Вас обнаружили в подворотне, недалеко от дома жертвы, залитого её кровью. Обнаружен ваш биологический материал.
— Что?! — Сергей дёрнулся, но ремни были затянуты крепко, профессионально.
Один из мужчин в тюремной форме, не стесняясь, отвесил ему увесистую оплеуху, но сделал это так, чтобы сознание не покинули Сергея.
Боли Сергей опять не почувствовал — вколотое лекарство ещё бродило в его организме. Он просто мотнул головой от толчка и снова выругался.
Человек в накинутом на плечи врачебном халате снова склонился к самому лицу Сергея и внятно выговорил:
— Вы находитесь в лазарете нью-йоркской тюрьмы «Райкерс-Айленд».
Сергею это ничего не объясняло.
Мужчина пояснил:
— Сначала вас привезли в приёмник-распределитель в Гарлеме, где содержатся подозреваемые в сексуальных преступлениях, но из-за вашего плохого состояния вас перевезли сюда, в тюрьму «Райкерс-Айленд».
Сергей не поверил заботе американских властей о его самочувствии, просто ФБР понадобилось поместить его сюда, вот и привезли в «Райкерс», ломая все протоколы.
— А судебные решения?
— Всё было, — Мужчина несколько смутился. — Из-за вашего состояния слушания были проведены заочно…
«И оперативно», — ухмыльнулся про себя Сергей.
Итак, он в «Райкерс-Айленд». Эта тюрьма одна из самых знаменитых в Нью-Йорке. Здесь снимались все голливудские фильмы о крутых американских тюрьмах, о всех ужасах американской пенитенциарной системы.
«Райкерс-Айленд» — остров-тюрьма. Это город-остров. Здесь сидят мужчины, сидят женщины, сидят дети. Это огромный комплекс зданий, населённый четырнадцатью тысячами заключенных. Охрана составляет около десяти тысяч человек. Многочисленные хозяйственные рабочие учитывались отдельно, а фирмы, предоставлявшие сопутствующие услуги, давали работу тысячам жителей округи.
Но самое главное, Сергей знал, что в «Райкерс-Айленд» сидел «объект». Его цель. Василий…
Как же Сергей сюда попал? Агент в халате рассказал как, но что предшествовало этим событиям?… Информация отсутствовала…Следовало напрячь мозг, разжиженный психотропным коктейлем, которым его накачивали (в этом не было сомнений) и всё вспомнить как можно быстрее. Сергей проходил в своё время жёсткий тренинг на данную тему. Мысленные позывы к подсознанию должны были включить внутренний ресурс самоочищения. Только пелена была слишком сильной. Требовалось отрешиться от окружающей действительности, чтобы окончательно прийти в себя. У него получится. Не так быстро, как хотелось бы, но получится. Надо лишь немного отлежаться, переварить впрыснутую в вены «сурпу»…
Это отговорки, насчёт отлежаться — времени на это не было совсем. Если вколят ещё — Сергей снова провалится в туман, запутается в реальности и придуманных видениях…
Тем не менее, он был рядом с целью. Совсем рядом. Некий Василий. Ясно, какой это Василий, тот, вывезенный из Индокитая под давлением американской фемиды. Все газеты, все телеканалы, все интернет-ресурсы трубили о его задержании в экзотической стране. Сергей тогда ещё жил честной жизнью молодого пенсионера в родной квартирке и удивлялся, что так бурно отреагировали на это политики США, Евросоюза, НАТО и России. Ну, торговал человек какой-то техникой, ну, пообещал продать пару новейших беспилотников повстанцам Тринидада. Почему же такая реакция неадекватная? И причём здесь Россия, ведь Василий — гражданин Молдавии? Тогда всё это казалось Сергею какой-то политической глупостью, маразмом.