— Очередная версия библейской истории!
— Моя версия. Я здесь много думал на эту тему.
— Да, ну! Маслов, не смеши меня!
— Серьёзно, И! Всё советское ушло в сторону, осталось другое — чисто человеческое…
— Маслов, ты же христианин, хоть и еврей.
— Не будем дискутировать на тему убеждений.
— В общем, ты не советский. Дак мы все не советские — российские. А ты уже и не российский? Правильно на тебя Циммерман косо смотрит.
— Отстань! Прислали именно вас на мою голову. Как я не рад.
— Хорошо… Хорошо, но, когда приедем, сходим на Голгофу!
— Подкрепимся как следует и сходим. Как думаешь, новый адрес Зойтца в справочной уже есть?
— Мойша, адрес требуется узнать тайно. Узнаем в справочной, а потом он того… И что будет?
— Точно. Не подумал. А Иерусалим — город большой.
— Представляю.
— Ничего ты не представляешь!
Какое-то время ехали молча.
Движение впереди начало стопориться.
— Чтобы это там? — Маслов удивлённо тянул шею, словно это могло увеличить ему обзор.
Несколько полицейских регулировали движение по дороге.
Машины медленно ползли.
Вот и зона оцепления. Стойкий серный запах гари, чёрные, после пожара, останки остановки на трассе. Несколько мерцающих синими мигалками микроавтобусов «скорой помощи» — значит, есть пострадавшие.
— Что это? — удивился Сергей.
— Привыкай, И. Это результат обстрела самодельными ракетами.
— Арабы?
— Из сектора Газа шарахнули.
— Всё не уймутся!
— Смех смехом, а за такие дела следует за яйца подвешивать!
— Они наши союзники.
— Поверь моему опыту, арабы сами за себя. Перестанет Москва деньги давать, они быстро из друзей превратятся в беспощадных головорезов, и многие наши люди сложат головы по их вине…
— Нас имеешь в виду? — всхохотнул Сергей.
— Типун тебе на язык! Я в отдалённой перспективе имею в виду! Может и не сбудется.
— Мойша, я вижу, ты стал настоящим израильтянином. Смотришь на мир из окна тель-авивской квартиры, и считаешь, что это единственно верный взгляд!
— Тебе тоже, Иегуди, не помешает стать настоящим израильтянином, чтобы успешно выполнить задание.
Сергей вздохнул тяжело. Задание! Будь оно не ладно! Не думал никогда, что «контора» определит его в подручные палача. Изе что — он удавит старика Зойтца, и удовлетворённо будет радоваться, что сделал это — покарал предателя. А вот Сергей, каков его взгляд на это «мероприятие»? Может быть, если бы сразу Зойтца разоблачили, после подлого предательства, тогда, в те давние годы, лишение его жизни было бы оправданным… А сейчас? Может, пусть бы Бог и решал, как ему уйти в мир иной? А может, Бог всё и решил, и вот они — «ангелы смерти» прибыли на Землю обетованную, уже рыщут, мчатся в Иерусалим, чтобы совершить положенную отступнику кару?
Лучше не думать об этом…
А как не думать, если думается? Если думать будешь потом всегда, возвращаясь в мыслях к тому, что сделал. Все последующие события в жизни потом будут осмысливаться через призму этого дела?
Сергей тоскливо смотрел вперёд — машина вышла из пробки, и снова набрала скорость. Маслов, думая о своём, набычившись, вцепился в руль, словно кто-то невидимый собирался вырвать его. Сергей, повернув голову, внимательно посмотрел на Маслова. Затравленный взгляд у Мойши.
— Ты чего? — сердито спросил Маслов.
— Смотрю на тебя.
— А…
Сергею запомнился этот взгляд Маслова, эти месяцы в Израиле, и всё последующее, что там произошло…
«Может, поэтому всё это сейчас… Наказание за какой-то тот грех…», — с тоской думалось Сергею сейчас, в Америке.
Прогуливаясь по тюремному двору и ёжась от осеннего холода, Сергей всё время бросал взгляды исподтишка на Василия.
Пароля для контакта с Василием всё ещё не было. Сергей всё также успокаивал себя словами старой песни:
— Подождём!
Когда он услышал эту песенку? Очень давно. И в очень забавной ситуации.
Его только «отпустили» со службы на заслуженный отдых. Настроение после общения с начальством было паршивое. Он долго не уходил от здания СВР, то и дело потирая грудь в том месте, где ныло сердце от обиды на контору. И тут из светлой иномарки услышал весёлый голос Зимина:
— Серёга! Ты что бледный такой? Садись, довезём, куда тебе надо.
Только радости Зимина Сергею сейчас не доставало. Что же ему не веселиться — он-то в конторе на своём месте, при деле. Сергей собирался отказаться, мол, прогуляется до остановки общественного транспорта, но увидел за рулём авто такую прелестницу, что сердце ныть перестало, а, наоборот, зашлось бешенным ритмом.
Он послушно сел в переднее кресло, рядом с миловидным водителем.
Девушка представилась сама:
— Будем знакомы. Александра Андреева.
— Сергей, — прохрипел Сергей.
С такой бы закрутить роман, подумал он. Так сказать, начать новую жизнь с новой любови.
Зимин тронул его за плечо.
— Ты рот-то закрой. Она майор ОСУ.
Андреева, улыбаясь, пожала плечами, мол, увы, майор. Да, да, прекрасный майор грозного Особого Специального Управления ФСБ… И врубила музыку. Из колонок загудело:
— Подождём мою маму!
— Подождём твою мать!..
Сейчас Сергей улыбнулся. Та женщина так и не вошла в его жизнь. Сведёт ли судьба их когда-нибудь? Не хотелось верить, что он закончит свою личную историю в Америке, сгинет на чужой зоне. Хотелось продолжения. Хотелось обычного человеческого счастья.
«Как там она, эта Александра Андреева, женщина с мерцающими глазами, майор Особого Специального Управления?», — подумалось Сергею.
И ещё подумалось, что в России, хотя на дворе календарная осень, уже наступила зима…
Ветер был порывистым, обжигающим. Наверное, северо-восточным. С мутного неба валил крупный мокрый снег. Сильный ветер гнал его почти горизонтально. Снежные хлопья очень досаждали, врезаясь в лицо липкими, холодными шлепками.
Вот она, американская зима… А что ещё от неё ждать — рядом Атлантический океан!
Сергей не успевал вытирать мокрое лицо. Когда надоедало, он отворачивался спиной к снежным порывам, но тогда начинало капать отовсюду — это было ещё противнее, и он снова поворачивался лицом навстречу пурге, продирающей насквозь холодом.
А заключённые во дворе согревались игрой в мяч — нечто среднее между регби и американским футболом. Бегали, кричали, бились, валяясь в грязи. Толпа вокруг играющих бесновалась — такое развлечение выпадало здесь не часто — из-за отвратительной погоды охранники попрятались в тепло и не мешали.
У Сергея щемило на душе. Не на сердце, а именно на душе — самый удобный момент был передать ему пароль к «объекту». Но никаких попыток сделать это не наблюдалось. Снежная буря, ор толпы вокруг играющих и никакого движения к нему.
Сергей стоял у залепленной снегом стены ограждения из сетки-рабицы, а метрах в ста от него был он («объект») — задумчивый и одинокий Василий.
Циммерман объяснил способ передачи пароля как копию его собственных действий — Сергей сам поймёт, что это пароль, иначе его «расколют» фэбээровские умельцы. Чем меньше он знает, тем больше шансов на успех операции. Сергей и верил в такую версию, и тут же ругал всех последними словами за ловушку, в которую его заманили. Как его вызволят после выполнения задания? Он не мог этого понять. Никак провернуть это невозможно! Никак! Через канализацию? Киношные глупости! Во всех фильмах о побегах из мест заключения существуют неохраняемые лазы из огромного диаметра канализационных труб, по этим путям и ползут к свободе голливудские герои. Тут такой лабуды нет. И нигде нет, ни в одной тюрьме. Через проходную? Нагло, в автотранспорте, как в знаменитой комедии «Джентльмены удачи»? Нет! Уже двадцать первый век и новые технологии сделали невозможным использованием старых «фокусов». На воротах стоят датчики биения сердца. Машины даже никто не проверяет щупами и любым другим досмотром. Зачем? Даже, если затаившийся беглец не будет дышать, биение его сердца уловят датчики, и тут же отобразят на экране прибора. Значит, Сергея не собирались вызволять изначально? Так или не так?
«Сергей, ты себе этот вопрос задавал уже сотню раз! Две сотни раз! Остынь и делай дело. Потом всё встанет на свои места», — уговаривал себя Сергей, но внутренний голос в довесок фыркал: «Надейся, надейся, лох!».
Оставалось только вздохнуть и верить в честность конторы.
Если для передачи пароля, по словам Циммермана, используют способ этого самого козла, то ничего не может быть проще — Сергей просто должен знать человека лично, и тот, знакомый ему связной, передаст пароль. Вот так, просто и красиво.
Кто же этот затесавшийся в служители или заключённые агент конторы? А как он передаст пароль? В конторе знали, и Сергей знал всегда, и сейчас ощущал кожей, что в его тюремной робе могло быть скрыто несколько следящих «жучков».
Несколько ночей подряд, пока сокамерник латинос мирно посапывал на верхней шконке, Сергей, миллиметр за миллиметром прощупал всю свою одежду. Подобранным во дворе острым камушком он тщательно проскрёб все пуговицы, надеясь повредить «жучок», если тот был туда вживлён. Все его слова, всё им услышанное могло сразу стать достоянием ФБР. Этого варианта отбрасывать не стоило. Или Сергей себя чересчур накручивал, насмотревшись голливудского фантастического фуфла о всесилье Федерального бюро? У американцев тоже всё основано на столетнем старье, как и у нас… Но лучше быть всегда готовым к неприятностям. К тому же самый простой вариант отследить его на открытой местности и всё услышать — это подслушивающие устройства направленного действия на расстоянии. Что мешало фэбээровцам, сидя в уютном кабинете, держать его и Василия всегда под «прицелом» мощного микрофона? То-то же. Всё говорило за невозможность контакта и последующего спасения из тюремной ловушки.
Глядя на сетку, всё более облепляемую мокрым снегом, Сергей попытался успокоиться. «Объект» находился рядом, в ста метрах. Сам он на месте, служит Родине, делает своё нелёгкое дело и ждёт пароль от связного. Ничего не происходит, но процесс идёт. Надо продолжать оставаться спокойным, только и всего… А это самое трудное.