Сергея самого продолжали толкать в спину обозлённые негры-амбалы.
— Двигай, двигай отсюда! Бледный!
Тут, в конфликт латиноса и «объекта», вмешались цирики. Трое, махая дубинками, побежали к месту происшествия, остальные, стоявшие наверху, на кирпичной стене тюремного здания, передёрнули затворы, взяли латиноса на прицел.
Никому из заключённых столь мелкое происшествие не показалось интересным — никто даже головы не повернул — стычки во дворе случались ежечасно, а латинос уже орал: «А-а-а!!!», присев на корточки и закрываясь руками от ударов дубинок.
— Опять настроение плохое?! — ярился цирик, воспитывавший латиноса после побудки, прикладываясь резиновым орудием, не жалея сил. — На тебе! На! Веселись!
Он оглянулся, найдя взглядом Сергея.
Сергей, резко отвернувшись, пошёл прочь от толпы шумевших негров, спрятав руки в карманы и сгорбившись.
Главное, чтобы Василию не досталось в этих разборках, и уже сегодня Сергей смог войти с ним в контакт. Это было самым главным на этот час.
Сергей торопливо вышёл из поля зрения цириков — ему нельзя теперь вызывать неудовольствие охранников. Он всё это время в заключении вёл себя примерно. И останется примерным сидельцем. Латинос специально провоцировал конфликты. Сначала ночью в камере, теперь во дворе с Василием. Вопрос: чего же он добивался?
Вздохнув, Сергей начал «прогуливаться», глядя себе под ноги — надо переждать, пока всё уляжется. Как выражаются на зоне: «Пусть рассеется кипеж». Сергей улыбнулся своим мыслям.
Странное существо человек — всё плохо, а он находит в себе силы радоваться. Даже нет, не находит — сама по себе радость возникает. Неужели он такой сильный духом?
Сергей хмыкнул — эдакий духовный Геракл.
Крики избиваемого цириками латиноса перекрывали даже гвалт толпы шумевших негров. Сергей снова хмыкнул — он Геракл, а Буратино бьют. Но это бесполезное занятие — он же деревянный!
И снова улыбка тронула губы Сергея.
— Что ты лыбишься, придурок?!
Сергей удивлённо поднял взгляд от своих ботинок и упер его в лицо Консуэло — мощного латиноса, слывшего держалой сектора, в котором сидел Сергей. Неужели предстояла новая разборка? Спор с местным авторитетом не входил в планы Сергея — такое было ему не по силам. Избить Сергей мог любого (кроме Циммермана), но ведь биться придётся против системы — у держалы множество подручных шестёрок и поддержка в администрации. Война Сергею была не нужна. Требовалось её избежать. Но как, если это, правда, наезд?
Внутри засосало от плохого предчувствия. Хорошо было в первое время — никто его не трогал из уголовников, мучила только неизвестность, да изводил сопением, стоявший над душой, соглядатай— латинос. Неужели «карантин» кончился и теперь, когда наступил самый ответственный момент в его операции, ещё покажут себя и уголовники?
— Что молчишь? — Консуэло был строг. Сзади авторитета переминались четверо качков-латиносов, готовые забить любого по желанию своего босса.
— Ничего, — Сергей пожал плечами. Он не знал, как себя следовало вести.
— Ты много возомнил о себе, бледный!
— Я?! — изобразил полное непонимание Сергей. Наезд, типичный наезд авторитета.
— Не кривляйся, Насильник. Вы, иммигранты, всех достали. Мало того, что прёте сюда со всего света, так ещё и пакостите. Говорят, ты не просто убил девку, а изнасиловал её мёртвую… Так это?
— Это ложь! — выкрикнул Сергей. Статья у него, действительно, была аховая. То ли ещё будет, когда негры прознают, что он надругался над «сестрой-шоколадкой»!
— Мы выясним, что ложь, а что правда. Но ты уже ведёшь себя неправильно, бледный!
— Почему? — Сергей недоумевал. Какие он мог нарушить уголовные понятия? Старался быть ниже травы, тише воды, и всё равно «попал»!
Держало, хмыкнул, кивнул в сторону расправы цириков над латиносом.
— Твоя работа!
— Нет! Я не причём!
— А рожу ночью не ты ему начистил?
— Мы повздорили.
Держало сразу взъярился, выпятив губы, хищно загундовил:
— Вздорить будешь с педиками в душе за очередь на отсос! Здесь латина держит жизнь! Понял?
Сергей опустил взгляд.
— Ты понял или нет, урод? — наседал Консуэло.
— Понял я всё.
— Тем лучше для тебя. Один прокол и отдам тебя неграм!
После такой явной угрозы, Консуэло отвернулся и стал смотреть, как цирики, скрутив руки за спиной латиноса, потащили его в здание администрации.
Один из подручных Консуэло, вдруг резко метнул кулак в грудь Сергея, сбив мощным ударом с ног.
Сергей задохнулся — сбили дыхалку, стал хватать воздух ртом, словно рыба, вынутая из воды.
Консуэло и его «шестёрки» зло рассмеялись унижению Сергея, не спеша пошли прочь, по-хозяйски, в развалку.
«Твари», — Сергей не нашёл сил обидеться на уголовников, сразу всё внимание направив на Василия — случай для контакта выпадал отменный, никто не мешал.
Посидев на ледяной земле полминуты, отдышавшись, он поднялся и, сунув руки в карманы грубой, совсем не согревающей робы, заспешил прямо к Василию, уже поднявшемуся и снова смотрящему на пустырь, словно не было нападения латиноса и возни цириков. У Сергея мелькнула мысль: «А способен ли он на контакт? Может, с ним так постарались мозгоправы, что разума у «объекта» осталось с гулькин нос?». И тут же ужаснулся своим мыслям: «Не дай бог!».
— Это я! — как можно бодрее заявил, вместо приветствия.
Василий посмотрел на него, словно не узнавая, но кивнул головой:
— Рад видеть!
Такое начало обрадовало Сергея. Он приступил к делу без обиняков:
— Надо выходить отсюда!
Василий сразу понял, о чём речь.
— Как?
— Если будет ваше согласие, я всё устрою.
— Согласен.
— Отлично. Я дам знать, когда это будет. Понадобится какое-то время.
— Понимаю.
— Чтобы заинтересовать «контору», нужна хотя бы минимальная информация…
Сергей напрягся. Главное, чтобы Василий высказал хоть что-то, что говорило о важности сведений, которыми он владел.
— Понимаю, — снова согласился Василий, и стал смотреть сквозь сетку на пустырь, не говоря больше ничего.
Сергей снова засомневался — в уме ли «объект»?
Не глядя на Сергея, Василий заговорил:
— Один влиятельный человек в «Авиакосмосе». Есть доступ к важным проектам, везде, на уровне сборки и космических стартов подчинённые ему люди. Тайная организация. Свои цели. Отнюдь не политические. Вредительские. Можно выразиться — экстремизм чистой воды. Пакость ради пакости. Может быть, он психически не здоров. А исполнители? Они рабы организации, у них в мозгах некие идеи. Выйдя на него, обезвредите всех.
— Почему именно вы знаете этого человека?
— Его знают многие. Я единственный, кого вычислили американцы и вы, вслед за ними. Я уж не знаю, что лучше для меня — сдохнуть здесь или в застенках ФСБ.
— Сейчас нет таких застенков.
— Застенки есть всегда, при любых властях. Любого человека, в любой момент, можно обвинить в государственной измене, и это пятно несмываемо, остается на всю жизнь.
— Вы тоже участник организации?
— Нет. Я просто знаю верховного владыку.
— Американцы уже получили информацию?
— Не думаю. Уверен, что нет, хотя они приложили не мало усилий.
— Почему же вы не сдали им этого человека?
— Чтобы умереть здесь?
— Можно было бы поторговаться…
Василий усмехнулся.
— Я не торгуюсь, когда дело касается моей родины.
— Вы гражданин Молдавии.
— Это бюрократическая условность… — Василий вдруг пристально посмотрел Сергею в глаза. Его взгляд был живой и яркий. Насколько силен был его артистический дар перевоплощения — только что поникший полусумасшедший стал нормальным, волевым человеком. — Думаю, «контора» вытащит нас после сведений, какие я рассказал. Остальное — дома!
Сергей кивнул головой в знак согласия и поспешно пошёл прочь.
Контакт прошёл на ура! Теперь оставалось дождаться ужина, скинуть информацию Зимину. Это, скорее всего, тоже будет в столовой. Требовалось успеть придумать, как двумя фразами, сказанными вслух при всех, довести необходимое до связного. Зимин умный малый, он всегда понимал Сергея с полуслова, с полувзгляда, с полунамёка. Поймёт и сейчас.
Время тянулось неимоверно долго… Сергей ходил по двору, как на иголках. Зимин получит информацию, потом пройдёт ещё какое-то время, и он закончит смену, вернётся в съёмную квартиру в пригороде, потом свяжется с «конторой». Потом будет разработка операции выхода, потом свяжутся с Сергеем, а он — с Василием…
Сколько же времени пройдёт?
Он с тоской посмотрел на держалу Консуэло, стоявшего в окружении амбалов латиносов. Консуэло был строг. Ему не понравилось, что Сергей поспешил заговорить с «дурачком» Василием, сразу после инцидента цириков и латиноса. Получалось, Сергей опять «рамсил», опять попал в ситуацию…
«Только бы продержаться эти дни!», — подумалось Сергею. Он поспешно отвёл взгляд и зашагал дальше, сутулясь от порывов холодного ветра…
Час «икс» для Сергея настал буквально на следующие сутки — никак он не ожидал подобной оперативности от «конторы». Обычно там очень долго думали, фильтруя информацию, комбинировали так и эдак, чтобы осуществить задуманное как можно успешнее. А тут…
С обеда ещё всё шло не так, как хотелось. После длительной прогулки на свежем воздухе, после переживаний от долгого, насыщенного событиями утра, Сергей ломал голову, как передать связному сказанное Василием. Передать информацию Сергей мог только в столовой, где Зимин стоял на раздаче. Но это было делом не реальным. Он будет в очереди за едой. Как он сам заговорит? Вокруг сотни ушей, среди них десяток осведомителей.
В столовой Сергей решил, что намекнет Зимину об удачном контакте, остальное тот решит сам — он парень с головой.
Когда очередь на раздаче дошла до Сергея, Зимин о чём-то шутил с напарником, черпавшим из котла тушенную фасоль.
Сергей, показывая недовольство, повысил голос: