Сара Сергея не заметила. Он отвернулся, подождал несколько минут, чтобы она отошла подальше, потом стремительно взлетел по ступеням к дверям и оказался в вестибюле «Русских Медиа». Отметившись в бюро пропусков, Сергей проследовал к лифту. Пока ехал, удивлялся — неужели Сара вот так, напрямую, не таясь, ходит к Маслову? Чудеса!
Последний этаж. Приёмная. Букет на стол несменяемому бойцу-секретарю Ольге. В ответ скромная улыбка, которая много стоит. А после, тот же роскошный кабинет, тот же, погруженный в интернет-проблемы суетливый толстяк Моисей.
— Да, да, помню, — Сергей поднял руку, успокаивая эмоции Маслова. — Ты не Мойша, а Миша.
Маслов поднялся из-за стола, отодвинув в сторону работающий ноутбук, вышел навстречу.
— Рад тебя видеть на родине, Серёжа. Дай обнять!
Сергей, сжимая «любимого злодея» в крепких, дружеских объятиях, бодро прокричал в самое ухо Мойше:
— Как человек-..уй, дружище? Поборол уродов там, на проклятом Западе?
Маслов расхохотался.
— Это твой первый вопрос, обращённый к старому другу, после стольких испытаний?
— Да… — Сергей показательно смутился, продолжая улыбаться и ненасытно глядя на Маслова. Вот он, бродяга, живой, здоровый и весёлый. А ведь думалось, уже никогда не свидятся!
— Спроси о чём-нибудь другом, чёрствая душа!
— Ты хотел поплакать на плечах?
— Вроде того!
— Как Ольга?
— Поговори с ней, грубиян! Ещё меня спрашивает! Хоть поздоровался или так, по хамски, мимо прошёл?
— Подарил ей букет.
— Цветы одно, доброе слово — другое!
— Ты скажи, как Сара себя чувствует?
— Сара? — Маслов в замешательстве разомкнул объятия и опустился на кожаный диван, сразу убрав с лица веселье. — Ты о чём, дружище?
— Разве мы не в курсе?… Миша, не манди! … Крути мозгами! … А? … Сара из МОССАДа. Я её видел на выходе из твоего офиса. Что подавился словами? … Сдавай информацию!
Маслов покрутил пальцем у виска.
— Ты грезишь наяву! Здорово тебе американы мозги почистили! Откуда здесь взяться твоей Саре? Заскучал по смазливой девочке?!
— Маслов, не мути… Я ведь всё равно узнаю, в чём тут дело! А дело здесь не чистое, я сразу понял, как её сейчас увидел!
Маслов показательно вздохнул, мол, выдаёт информацию под давлением.
— Хорошо. Сдам тебе эту прекрасную девушку, потому что дело абсолютно чистое!
— Ну…
— Она не из МОССАДа.
— Что? — Сергей удивился — вот так номер. Спросил бестолково:
— Она что, из ЦРУ? Теперь тебя курирует, как меня Эшли?
— Кого она курирует, тебя не касается. Она из конторы, дурак! Всё время вела тебя, так, для подстраховки… Понял теперь, что контора тебя ни на шаг не отпускала? Стерегли своего героя!
Теперь Сергею всё становилось понятным — нахождение Сары на пограничном переходе с Финляндией, её перелёт в Штаты в одном самолёте с Сергеем, её амурный роман и упорное желание завести Сергея в Сайлас-Холл на рандеву со связным… Ныне она здесь… Да, теперь очень многое становилось понятно. Но не всё.
Маслов с огромным вниманием наблюдал за Сергеем. Тот ещё секунду пережевывал сведения о Саре, а потом решил про себя, расслабляясь — Сара теперь, действительно, только прерогатива Маслова. И бог с ней! Забыть и не вспоминать!
Сергей подошёл к столу, развернул к себе работающий ноутбук. На экране была страница Маслова в социальной сети со стихами.
— Маслов, это что такое? Соцсеть, стихи… А? — Сергей со смехом кивнул на ноутбук.
Маслов благодушно отмахнулся.
— Изливаю душу.
— Хоу-хо. Ну, Маслов, даёшь! Творчеством, значит, занимаешься на рабочем месте?
Маслов призывно похлопал по коже дивана рядом с собой.
— Пойдём, Серёга, пообщаемся по-мужски. Коньяк или кофе?
— Сам догадайся, — заулыбался Сергей. Видеть Маслова для изломанной переживаниями души, было благотворным бальзамом. Смотри-ка, этот варнак, ещё стишки какие-то крапает. Молодец! Душа не покрылась заскорузлой коркой! А могла, при таких нервных перегрузках!
— Догадался, как видишь, — Маслов указал на сервированный выпивкой и закусками столик, перед которым сидел. — Пойдём, а то благодатная жидкость испаряется!
— Только не говори о цене этой жидкости!
— И скажу!
— Ты скажи другое! Что, всё-таки, Сара, правда, была моим прикрытием? А? Или, в случае чего, могла меня… — вдруг вернулся к мыслям о Саре Сергей. Мысль о том, что эта женщина была приставлена на тот случай, что, если бы он «забузил», она бы «закрыла его проект», очень поразила его.
Но Маслов остался благодушным.
— Тебя? Не пори ерунды. А о ней забудь, как о наваждении.
— Даже так?
— Именно так. Мы же разведчики. Умей молчать, умей забывать.
Усевшись на диван, Сергей, с грустной улыбкой (большего ему не узнать и милую Сару, скорее всего, уже не увидеть), вернулся к самой «больной» для Маслова теме:
— Так как человек-..уй?
— Человек-..уй уже не актуально. Это старо! Интернет приветствует только новые идеи!
— Понятно… А дела в Делавэре? Наказал негодяев?
Маслов неуверенно пошевелил плечами. Стало ясно, что никого он не наказал, и даже не пытался этого делать. Но сказал:
— Наказал!
Сергей расхохотался. Притянул к себе толстяка, обхватил рукой, нагнув голову, и кулаком почесал ему лоб.
— Вот тебе за враньё! Хитрый еврей!
Маслов не сопротивлялся, подождал, пока Сергей сам оставит его в покое, после сказал ворчливо:
— Набрался американских штучек — лоб кулаком чесать… Привыкай к русскому. Ты на родине!
— Пить?
— Хотя бы.
— Ё-ё-ё-ё-ё, — Сергей раскинул руки вдоль спинки дивана. Маслов был неисправим. — Наливай.
— Одно требование.
— Ну?
— Ни слова о работе!
— Ни слова! — согласился Сергей…
А после было свидание с Александрой.
— Я много думал о вас, — сразу признался Сергей.
— Вот как? — притворно удивилась Александра.
Сергей подумал, что она скажет что-то ещё, но прелестная женщина только улыбнулась, после взяла его под руку. Потом пожала плечами молча. Что это могло означать?
— Куда пойдём? — спросил Сергей.
— Кавалер предлагает, — сказала Александра.
— Рядом Ледовый дворец… Хоккейный матч. Пойдём?
— С удовольствием! Кто играет?
— Какая разница?
Александра пожала плечами, улыбнулась, давая понять, что ей нет никакой разницы, тут же рассмеялась, опустив голову.
Сергей сходил с ума по этой прекрасной женщине. Не удержался, спросил серьёзно:
— Если я скажу что-то очень важное?
— Ого! И таким загробным тоном!
— Я не шучу!
Александра, не смотря на сильнейшую симпатию к своему разведчику, не хотела форсировать событий. Столько лет не виделись, а тут сразу…
— Подождём, — сказала она, улыбаясь.
И Сергей, сразу потеряв серьёзность, согласился, смешливо хмыкнув:
— Точно… Подождём, твою мать!
— Помните ту песню?
— Да. Мы познакомились тогда, в вашей машине, под эту песню.
— Да. Я помню.
— И я. Я всё помню.
Билеты в кассе Ледового дворца продавались свободно.
Александра вслух прочитала афишу: «Открытый Чемпионат. Динамо — Больцано», — обернулась к Сергею. — Что за Больцано такое?
— Больцано (Неаполь). Итальянская команда.
— Италия играет в хоккей? — удивилась Александра.
— Ещё как!
— Почему команда из Неаполя в нашем чемпионате?
— Сейчас такая политика, чтобы у нас играли российские и зарубежные команды в общем турнире. Всё из-за денег. На зарубежные клубы лучше ходят зрители.
— Вы дока в хоккее. Что, они очень сильны, эти Больцано?
— Мальчишки со двора их обыграют, не особо напрягаясь.
— Вот как! Зачем же их пускают в наш чемпионат? — удивилась Александра, а сама просто наслаждалась общением со своим разведчиком. Вот и не верь в симпатию с первого взгляда. Ведь мига тогда хватило, чтобы в сердце всё перевернулось. Звучание его чуть подсевшего голоса, немного резкие движения, неуклюжие попытки понравиться ей — всё это опьяняло Александру.
— Зачем пускают? Чтобы ходили зрители на хоккей. Я же говорил.
— Да. Но они плохо играют. Кто пойдёт смотреть на плохую зарубежную команду?
— Мы же идём!
— Точно.
— Пойдёмте.
— Куда идти?
— Вон, вход.
— Билеты дорогие?
— Я взял подороже, чтобы было лучше видно.
— Отлично. За кого будем болеть?
— Это сложно… Надо подумать…
Сергею было очень хорошо. Неужели, действительно, после стольких лет трудов и лишений, судьба стала ему благоволить, и к любви родных прибавится любовь прекрасной женщины? …
Сергею запомнился последний разговор с Василием — они были на борту Ту-134, сидели в самом хвосте, у турбин. Гул их давил на ушные перепонки и вносил известный дискомфорт — всё-таки, самолёт был старой постройки. Конечно, борт летал мало, физически он был почти новый, но двигатели собирались ещё в далёкие семидесятые годы двадцатого века, по тем, не хитрым советским ГОСТам, и рёв их не щадил ушных перепонок.
Разговор с Василием состоялся уже на подлёте к Москве. Почти всё время полета, Василий провёл в начале салона, у кабины пилотов, где устроилось начальство. Встречать «языка» в Санкт-Петербург прилетел сам куратор проекта, генерал Абосимов, он же провёл беседу с Василием, узнав имя Магистра, а также подноготную его отношений с Василием.
Вернувшись на своё место, Василий радостно вздохнул.
— Облегчил душу? — улыбнулся ему Сергей.
— Слава богу. Очень долго я носил это с собой и не знал, как разрулить ситуацию. Он мне был другом. Предавать друга я не хотел. Его дела мне были, по большому счёту, безразличны, его организация, его акции… Наворотил — пусть отвечает. Меня это не касалось. Просто, в последнее время, он стал наседать на меня, чтобы я организовал ему выход на американцев. А я этого не хотел. Одно дело — он боролся за свою идею, а тут — связь с чужим государством. Это попахивало изменой.