Глава 75
Чемпионом снова стал Уругвай, обыгравший в финале (на семидесятипятитысячном стадионе «Форд-Москвич») сборную СССР со счётом пять-три, в матче за третье место (на шестидесятишеститысячном «Ленинградце») Германия победила Францию четыре-один.
Гитлер и Хофманн этим достижением остались очень довольны. Они сочли это знаком богов.
Ещё этот чемпионат запомнился двумя массовыми драками: уже традиционной японо-французской и германо-чехословацкой. На этот раз обошлось без серьёзных травм и переноса боевых действий в раздевалки, но всё равно получилось очень зрелищно и весело.
Прямую трансляцию матчей Мундиаля 1934 года смотрели тридцать миллионов телезрителей и ещё девяносто миллионов в записи. Аудитория радиослушателей составила триста двадцать миллионов. Понятно, что они частично пересеклись — те девяносто миллионов, которые смотрели матчи в записи, слушали и радиорепортажи в прямом эфире, но всё равно такой охват очень впечатляет.
Продукт футбол, в прикуску с рекламой, уже потребляют как минимум триста пятьдесят миллионов потенциальных покупателей всякой хрени. Не самых бедных покупателей, стоит отметить. Даже недорогой радиоприёмник сейчас по карману далеко не каждому, что уж говорить о владельцах телевизоров — это уже покупательская элита, самые сливки, почти масло. Потребительская аристократия, если угодно.
И это только наш с Жюлем актив, остальные в спорт вообще и в футбол в частности вкладываться отказались. Вежливо, но с ехидными ухмылками.
Следующий Мундиаль, в 1938 году, доверили провести Соединённым Штатам. Президент Национальной федерации соккера САСШ Дуглас Пратчетт — наш человек. Дуг начинал карьеру в «Граналь Медиа» шесть лет назад редактором «Soccer Magazine», проявил себя отлично, сейчас он активный сторонник Justice Party, поэтому на нашу поддержку может рассчитывать вполне обоснованно. Мы и поддержали.
Именно «Граналь Медиа» теперь решает — где будут организовываться футбольные Мундиали и Олимпийские игры. Не только «Граналь», ещё «CosmosAirlines» и «Triangulo Sports Equipment», они тоже титульные спонсоры, но и они наши.
Мы заинтересованы в американском Мундиале. В той исторической реальности, европейский (английский) футбол (соккер) заходил в Америку с большими издержками. Бизнесмены от спорта уже понимали коммерческий потенциал самой популярной игры в мире, вкладывались большими деньгами — организовывали Лиги и скупали звёзд, но янки это упорно не хотели вкуривать. У них были очень популярные бейсбол, баскетбол, хоккей и свой американский футбол, а соккер они считали зрелищем для латиносов.
В этой истории мы зайдём гораздо раньше. Вложиться придётся тоже прилично, но пока у нашего футбола и конкурентов особых нет — ещё не организовались те мощные Лиги: «MLB», «NBA», «NHL» и «NFL», так что будущий потребитель зрелищ пока ничейный, вот мы его и увлечём. Не в ущерб остальным Лигам, а в дополнение. Спортивные болельщики в большинстве всеядны, а самое интересное в спорте — это деньги. Если звёзды зарабатывают миллионы, обсуждать их игру интересно. А нам очень интересен американский рынок спортивных зрелищ, так что деньги мы в нём закрутим сразу немалые. И ничего, что Великая депрессия в разгаре. Этот разгар мы очень скоро начнём тушить.
К тридцать восьмому это будет уже наша страна, с «королевой» Марго в Белом доме и нашим Конгрессом. Это уже можно прогнозировать вполне уверенно. Поддержка партии Справедливости в целом по стране сейчас на уровне шестьдесят семь — шестьдесят восемь процентов, причём учитывались в этих социологических опросах только те избиратели, которые твёрдо намерены участвовать в выборах. Республиканцы держат свои «железобетонные» двадцать процентов, а Демократы откатились к двенадцати — тринадцати. Людям сейчас стыдно признаваться в симпатии к Демократической партии, так что может таких и больше, но точно, что их не больше, чем у Республиканцев. Конгресс мы на этих выборах подбираем уверенно и с хорошим запасом, как и большинство губернаторов, а следом сразу начнём перезапуск экономики.
Процесс перезапуска мы планируем в лучших традициях Советского Госплана. Нет, плановой всю американскую экономику мы делать не собираемся. Мы по-прежнему сторонники минимального вмешательства государства в бизнес и свободную конкуренцию. Планируем мы только своё участие. Планируем промышленные (градообразующие) центры, планируем их подрядчиков, планируем пути сообщений и рынки сбыта. Планируем с учётом того, что мы сами будем устанавливать цены на золото (курсы валют), на нефть (через неё на всю энергию) и на ископаемые ресурсы. Мы небезосновательно рассчитываем контролировать до трети всего американского производства (ВВП), а потому и цены на ресурсы будем диктовать именно мы.
Мы планируем управлять Америкой через экономику вместо расовых сионистов, старой аристократии и Ватикана. Вместо них и так же неявно. Всё для этого у нас теперь есть — и деньги в достаточном количестве, и промышленные технологии, позволяющие производить востребованную в мире продукцию, и политтехнологии, обеспечивающие нам поддержку электората, и стремление вернуть Америке былое величие.
Сейчас для большинства американцев «Былое величие» — это каждый день курица в супе, индейка по праздникам, телевизор, автомобиль и желательно налоги пониже, а не навязывание всему остальному миру своих правил игры. Такое величие лично меня вполне устраивает.
Мирная конкуренция разных общественных устройств и принципиально разных экономик Человечеству только на пользу пойдёт. У свободной рыночной экономики есть свои козыри. Она жестока в своей конкуренции и слабаков, занявшихся не своим делом, отправляет на дно, но зато наверх поднимаются настоящие волки. Такие как Морган-старший, Рокфеллер-первый и Генри Форд. У таких людей, как правило, и идеи интересные.
В общем, мы готовы, ждём только итогов выборов. Те Штаты, в которых губернаторами станут кандидаты от Справедливости, получат лучшие куски нашего инвестиционного пирога — это справедливо. А дальше уже дело техники. Останется распиарить реальные экономические достижения Справедливости, в 1936 году провести в Белый дом «королеву Марго» и увеличить пул наших губернаторов.
Вторая Великая начнётся примерно в 1938–1939 году, дальше её уже не оттянешь. К этому времени все успеют подготовиться, а общество, сильно уставшее от мобилизационной экономики, нужно будет развлечь военными победами — типа не зря старались, гордитесь собой. Конечно победами, а как-же иначе? В эту игру никто не вступает без надежды на победу. Пусть и в компании союзников, но всё равно все рассчитывают именно на победу.
Флаги им всем в руки и попутного ветра в сутулые спины. Советский Союз и Соединённые Штаты во Вторую Великую ввяжутся далеко не сразу. Ввяжутся обязательно, втянутся, никуда не денутся, такие державы — это не Швейцария, Швеция, Триангуло, или Русская Аравия, которые имеют шанс остаться в стороне от большого замеса. СССР и САСШ — это сверхдержавы, без них переделить мир просто невозможно, так что воевать им обязательно придётся. Здесь главное — не воевать друг с другом, а это вполне реально.
Разрушение колониальной системы выгодно и русским и американцам. Новые свободные рынки в Азии, Африке и Океании — это общий интерес, а раз есть общий интерес, то вполне возможен и военный союз. В этом направлении и будем прилагать усилия.
После второго футбольного Мундиаля я направился в Нью-Йорк. На поддержку Справедливости в выборах 1934 года Граналь мобилизовал всех своих звёзд — и кинозвёзд, и звёзд спорта, эстрады, радио, телевидения и журналистики. И литераторов, до кучи, из этой категории — нас с Эрнестом Хемингуэйем.
Хемингуэй тоже Нобелевский лауреат по литературе. Первый среди американцев. Свою премию он получил в 1930 году за «Прощай, оружие!» («A Farewell to Arms») /ссылка 65: в нашей истории первым американским писателем лауреатом в том-же 1930 году стал Синклер Льюис — за мощное и выразительное искусство повествования и за редкое умение с сатирой и юмором создавать новые типы и характеры/, получил благодаря именно Граналю. Нет, роман у него получился отличный, спора нет, только конкуренция среди литераторов в этой истории намного жёстче (видимо, благодаря моему вмешательству), а без Граналя даже издаться приличным тиражом невозможно, не то что на Нобеля замахиваться.
В Эрни мы вложились и не пожалели. Он и человеком оказался благодарным, и репортёром неугомонным и отчаянным. В 1932 году стал ещё и лауреатом Пулитцеровской премии за серию репортажей с Японо-британско-голландской войны, которую прошёл вместе со штабом адмирала Исороку Ямомото. Кстати, с Ямомото они сошлись довольно близко, можно сказать — сдружились, и не исключено, что теперь один из своих романов Хем посвятит этому великому японскому флотоводцу.
Эрни дружен с Маргарет Митчелл и Солидарность поддерживал с самого начала, но просто поддерживать и работать в предвыборной кампании — большая разница. Три месяца мотаться по всей стране с агитацией и пропагандой — это довольно утомительно. К тому-же, на три месяца пришлось отложить и все свои дела, но Граналю Эрни не отказал. Никто из наших не отказал. Граналь — сила!
Упахались мы все перед этими выборами будь здоров, но результат того стоил. Выиграли мы разгромно, в Палату представителей избрались двести семьдесят девять наших кандидатов (из четыреста тридцати пяти), то есть шестьдесят четыре процента. Теперь, чтобы помешать нам принять какую-либо поправку, придётся не только блокировать восемьдесят восемь Республиканцев с шестьюдесятью восемью Демократами, но и найти в наших рядах шестьдесят одну продажную крысу. В теории такое не исключается, но в теории вообще ничего не исключается. Не практике же это — реально невозможно.
В довыборах в Верхнюю палату Конгресса (Сенат) мы выступили ещё круче — двадцать девять мест из тридцати трёх и в итоге сенатское большинство теперь тоже наше. Пока незначительное — сорок два голоса (из ста), ещё двадцать три у Республиканцев и тридцать пять осталось у Демократов, но Сенат и нужен нам меньше.