— Для европейцев поздно, а для Соединённых Штатов?
— Вечный мир никто не гарантирует, Иосиф Виссарионович, но у нас не такая уж маленькая планета, чтобы на ней не ужились две мирно конкурирующие социальные системы. Конкуренция — очень важный фактор прогресса. Нам бы только научиться конкурировать мирно, тогда у Человечества будет шанс расселиться по космосу.
— Это реально по-вашему? Две конкурирующие социальные системы смогут обходиться без войны?
— Смогут, если будут уверены в неизбежности ответного удара и взаимного уничтожения. Человеки — существа агрессивные, но рациональные. Им нравится технический прогресс, и они не хотят возвращаться в каменный век, так что придётся выплёскивать эту агрессию во вне. В битвах за Марс, или систему Сириуса.
— Космос… Оживают сказки из ваших книг, Андрей Николаевич.
— Хорошо бы было, Иосиф Виссарионович, если бы они оживали. Хорошо бы нам дотянуть до войны с арахнидами и не угробить самих себя раньше.
— Хорошо бы, — согласился Сталин, — планы вашей Организации по-прежнему кажутся мне разумными. Мирной конкуренции мы не боимся. Договор перестраховки с Соединёнными Штатами во Второй Великой в наших интересах.
Такой договор двух нейтральных Сверхдержав в нынешней политической обстановке никого не удивит и ничего уже не изменит. Договор перестраховки — это оборонительный союз, причём оборонительный в случае агрессии двух и более великих держав, в настоящий момент не более чем приложение к торговому соглашению. СССР и САСШ готовятся к взаимной торговле в военное время, сами участвовать в войне они не собираются. Это сигнал всем. Очень однозначный сигнал — вы воюйте, а мы на вас, дураках, будем зарабатывать. В добрый путь!
Глава 91
На Рождественской встрече 1937 года подвели итоги первого года «Эпохи Новых денег». Первого года «царствования» «Королевы Марго».
Марго действительно умная девочка и очень быстро осознала, что в вопросах Большой политики и Великой экономики одной из мировых Сверхдержав она не просто «не вкуривает» нюансы, но и в азах пока «плавает» и собственные планы ей воплощать ещё рано. Да и не планы это вовсе, а «благие намерения», которыми, как известно «вымощена дорога в Ад». Администрацию первого президентского срока Маргарет Митчелл собирали мы, своей команды у Марго пока просто не имелось.
Очень дееспособное получилось правительство, руководимое Эрлом Уорнером и озарённое сиянием восходящей сверхновой звезды «Королевы Марго».
Первым делом, как и обещала, Маргарет Митчелл провела закон о снижении налогов, что вызвало всенародное ликование жадных американских обывателей. Законы (которые в Америке называются поправками к Конституции), мы теперь могли принимать любые, лишь бы они этой самой Священной Конституции Отцов-Основателей не противоречили.
Второй закон изменил золотое обеспечение доллара активами Казначейства с сорока до десяти процентов. Золото — это теперь общедоступный товар, и спрос на него не так уж велик, чтобы держать в резерве аж сорок процентов. В Треугольнике и Риме трейдеры уже охотнее вкладываются в доллары, чем в золото, ведь в долларах ещё можно заработать, а золото купил — и плати за его хранение.
Таким образом министерство Финансов получило возможность проведения эмиссии, а Конгресс финансирования дополнительных бюджетных расходов, которые незамедлительно последовали.
Уже в тридцать седьмом, несмотря на снижение налогов, прилично увеличились расходы на оборону, а военные расходы — это очень мощный локомотив промышленного развития. Военные, разумеется, хотели всё самое лучшее, а всё лучшее предлагали мы. Лучшую авиацию, лучшую наземную технику, лучшие системы радиолокации и связи. Не лезли мы пока только в производство корпусов кораблей, а вот во всей начинке, включая двигательные установки, без нас уже никуда. Всё лучшее запатентовано, а лицензии на производство вон у тех компаний, договаривайтесь с какой-нибудь из них.
За год индекс Доу-Джонса вырос почти на пятьдесят процентов, а ВВП, по предварительным расчётам, на тридцать. Динамика по нынешним временам сумасшедшая, да и этот круто восходящий тренд долгосрочный. Во всяком случае в обозримой перспективе, как минимум до Второй Великой войны.
Советский Союз в свой внутренний контур спекулятивные капиталы не допускал, принимал только долгосрочных инвесторов с собственными интересными проектами, поэтому большая часть этих блудных капиталов в моменте перекочёвывала на самый интересный рынок, в Соединённые Штаты. Утекали денежки в том числе и из Германии с Японией, про Британию (с Доминионами), Францию и остальную державно-колониальную Европу и упоминать излишне. Мы брали экономику Америки под контроль, привлекая половину капитала со стороны, а половину этой половины из-за границы, через быстро растущий Уолл-Стрит.
Денег в стране стало больше и закрутились они гораздо шустрее. В тридцать седьмом, впервые за восемь лет, выросла в цене недвижимость. Земельные участки больше, застройка меньше, но в целом получился рост и очень неплохой, под пять процентов. В недвижимость мы вложили очень много.
Объединение Организацией активов Триумвирата случилось ещё до начала Великой депрессии, когда стало понятно, что главное наше достояние — нефть Аравии, а главная цель — сделать из Аравии собственное государство. И из Треугольника тоже, конечно. Все земли в двух будущих государствах принадлежали Моргану и мне (в качестве представителя не пойми кого — то ли Ленина, то ли Сталина, то ли того, кто их назначил).
Тогда Джек и предложил условия объединения — сливаем всё и управляем всем совместно. У каждого ровно двадцать пять процентов общего бизнеса, никаких блокирующих пакетов, все решения принимаются большинством.
Это было очень щедрое предложение. На четверть капитала общего бизнеса не тянули даже активы Дома Рокфеллера, не говоря уже про Форда, но тогда кадры для нас были гораздо важнее денег. Мы готовились к Великой депрессии и войне за Америку со «Старыми деньгами».
Мы вкладывали деньги в золото, в промышленное производство Советского Союза, в разработки «Geneve Service», «Zurich Technologies» и «St. Gallen Mechanics», но все средства эти инвестиции не поглощали. Тогда мы были ещё далеки от провозглашения Треугольника и Русской Аравии независимыми государствами, и слишком много вкладывать в них опасались, поэтому практически все деньги, вырученные за продажи заводов Форда, мы вложили в земельные участки в Соединённых Штатах, и зависли с ними почти на пять лет.
Нет, всем было понятно, что эта сделка хоть и в долгую, но перспективная — ведь бизнес Форда продали на пике цен, а недвижку скупали на самом дне, но «замороженный» в таком объёме капитал уже не радовал только тем, что спасся, он теперь печалил тем, что лежит без движения. Всегда ведь хочется большего, а тут и цены не растут, и самим строить невыгодно. Депрессия ведь.
И вот, наконец, стало выгодно и то, и другое. Рост цен на наши недвижимые активы составил пятнадцать процентов. Рынок в целом на пять, а мы, внутри него, на пятнадцать. За один, первый, год.
Люди мы все очень небедные, но это событие порадовало независимо от капиталов на текущих счетах. До сих пор этот актив считался моим косяком. Единственным косяком, а тут и он оказался в кассу. Значит, мы точно на правильном пути. Магия денег в том, что людям в деньгах мыслить очень удобно и приятно. На мыслях о прибыли в деньгах работает дофаминовая биохимия человеческих организмов. Деньги — это не просто средство расчётов, но и увлекательнейшая игра.
Люди обожают играть и очень не любят проигрывать. Даже самые богатые люди не любят проигрывать даже по мелочи. Мы снова выиграли, а значит Андрюху Малетина удача не оставила.
Самое важное для вождя — это его удача. В моей удаче имелось одно незначительное сомнение и сейчас оно испарилось, оставив вместо себя вожделенный прирост капитала. Это — что касается Америки.
Все поставленные цели в Швейцарии тоже выполнены и даже перевыполнены (в части итальянского куска с Вентимильей и французского Фрежюса с новейшей верфью от «Виккерса»). Швейцария теперь наша с потрохами. Мы доказали вождям гномьих кланов силу «магии» своего клана и оспорить лидерство у нас теперь никому не по зубам. Всё, что нам может угрожать (если рассматривать даже самые фантастические сценарии) — это исключение Савойи и Ривьеры из состава Конфедерации.
Естественно, теперь это уже невозможно, такие идеи могут выдвигать только самоубийцы, а вожди гномьих кланов до сих пор являли себя здравомыслящими разумными существами. Рационально мыслящими. Трезвомыслящими, если угодно. Противоречия будут всегда, сейчас в Швейцарию полезут со своими интересами все Великие державы, но позиции у нас очень крепкие.
Мы победили Францию на суше и Британию на море. Мы дали очень перспективной стране выход к морю, а значит и возможность играть в политические игры с крупными ставками. Что гномьим вождям могут предложить наши конкуренты, чтобы хоть один из них нас предал? Разногласия имелись, причём разногласия чуть-ли не со времён Средневековья, но для того и придуманы деньги, чтобы разруливать всякие разногласия. А деньги Швейцарии теперь наши. Мы впускаем гномов-инвесторов в доходные проекты, вроде коммерческого порта Вентимилья и всей сопутствующей инфраструктуры, впускаем в САСШ, но в обмен на поддержку нашего клана другими вождями. А если все тебя поддерживают — решать проблемы, которые можно оценить в деньгах — вообще не проблема. Два клана что-либо оспаривают, остальные какую-то из сторон поддерживают, а мы оцениваем конфликтную ситуацию в чью-то пользу в деньгах. Оцениваем беспристрастно, а значит справедливо. Ни одно решение до сих пор не оспорено.
Теперь мы всех устраиваем и в качестве защитников общих интересов военным, или дипломатическим путём, и в качестве внутренних арбитров «Корпорации Швейцарская Конфедерация». Кому кроме нас в этой ситуации можно доверить проведение финансовой (монетарной) политики?