Экспедиционный корпус итальянцев в Восточной Африке включал в себя двенадцать пехотных дивизий, две танковые и одну авиационную (это если считать по-нашему, а не их бригадами-легионами), и теперь все эти силы будут воевать в Европе: в северо-восточной Италии и на Балканах. Четверть итальянской армии, между прочим, а учитывая боевой опыт «африканских» подразделений, эта четверть стоила доброй половины. Лётчиков сразу отправили на переподготовку и за новыми самолётами в СССР.
Семнадцатого апреля 1941 года Конгресс принял двадцать третью поправку к Конституции, признавшую территории провинций: Альберта, Британская Колумбия, Квебек, Манитоба, Новая Шотландия, Нью-Брансуик, Ньюфаундленд и Лабрадор, Онтарио, Остров Принца Эдуарда и Саскачеван, Нунавут, Северо-Западные территории и Юкон в Северной Америке и заморское владение Гавайи новыми Штатами США. Штатов стало шестьдесят два, состав Верхней палаты Конгресса увеличился на двадцать восемь сенаторов, соответственно столько же мест предстояло сократить в Палате Представителей к промежуточным выборам 1942 года.
Реформа избирательной системы Соединённых Штатов в первом чтении уже обсуждалась, для начала второго чтения не хватало только решения о расширении государства. В проекте реформы Митчелл-Уоррена, нижняя палата Конгресса должна была уменьшиться численно, «отвязаться» от избирательных округов, избираясь по партийным спискам, и оставить за собой только законодательные полномочия. Право объявления войны, военного положения, импичмента президенту, представления к награждениям и прочие непрофильные функции предполагалось передать Сенату. Ну, и отмена системы выборщиков, безусловно, намечалась. Президента тоже планировалось избирать прямым тайным голосованием, без всяких этих манипулятивных закладок.
Девятнадцатого апреля, на космодроме «Star Shipping» в Гайане началась сборка второй ракеты, которой предстояло вывести на геостационарную орбиту станцию связи. Почти в аккурат на меридиан Рейкьявика. Геостационарная орбита очень высокая, без малого тридцать восемь тысяч километров, что должно было позволить установить устойчивую связь над этой половиной планеты Земля. Не для всех, конечно. Спутниковые телефоны в свободной продаже появятся ещё не скоро, но правительства антиколониального блока мы услугой спутниковой связи обеспечим, вплоть до организации видеоконференций в различных форматах. Разумеется, основные мощности сателлита «Граналь-один» предназначались «Граналь Медиа». Телевизионный канал «Граналь Первый» будет общедоступен от европейской части Советского Союза до американского Среднего Запада на двух языках.
Жюль Граналь готовился к выходу на пенсию. Жюлю уже шестьдесят пять, у него три дочери одна другой умнее, с которыми он общается с большим трудом, а с их мужьями не общается вовсе. Внуки тоже имелись, но и внукам было очень выгодно, чтобы их великий-легендарный дедушка Граналь побыстрее сдох. Все наследники Жюля заранее расписались в неспособности сохранить «Империю Граналь», нацеливаясь хапнуть побольше на её развале. Жюль Граналь всё это отлично понимал — и сущности своих наследников, и их цели, поэтому форсированно погнал свои капиталы в космос. Погнал в космос свою долю в нашем «Граналь Медиа». Погнал свою долю в глобальную связь следующего технологического уклада. Естественно, с моего согласия, ведь мы равные акционеры и решения принимали только единогласно. Жюль брал огромные кредиты, рассчитывая расплатиться с банками-кредиторами после продажи своей доли «Граналь Медиа» на Уолл-Стрит. Внукам-внучкам бабло в каком-то количестве он оставит, а в бизнесе этим эгоцентричным обывателям делать нечего.
Одного Граналь-Сити, новой столицы Гайаны, исторической столицы Человечества в космической эре, Жюлю было уже мало. Теперь он мечтал основать Граналь-Сити-Луна. В добрый путь. И не потому, что я жажду единолично управлять ресурсами «Граналь Медиа».
Жюль то как раз отлично понимает, что если бы я этого действительно жаждал, то давно бы владел контрольным пакетом холдинга путём довольно несложных для меня манипуляций. Просто нет у него других достойных наследников, кроме меня, если что. То есть, когда это самое заключительное в жизни каждого человека «что» произойдёт. На меня Жюль в этом плане надеется, я младше его на двадцать два года. Я младше его старшей дочери, скорбной рассудком завистливой твари, уже планирующей организацию кидалова родных младших сестёр.
Со сменой поколений в Организации большая проблема. Конфликтуют между собой Генри и Джейн, наследники дома Моргана, конфликтуют публично, при живом отце. Напоказ Джек раздражение, разумеется, не демонстрирует, но внутри у него давно кипит натуральное бешенство.
Наш самый перспективный управленец промышленными активами — Эдсель Форд, единственный сын Генри Форда, скоропостижно скончался от рака, а из внуков что ещё вырастет и когда.
Наибольший потенциал в плане кадров имелся у Дома Рокфеллеров, но кадры ведь мало иметь, их ещё нужно где-то реализовать. Внутри своей доли (в четверть общего бизнеса Организации), в силу демографии своего клана Рокфеллерам становилось уже тесновато. Не в плане денег, но в плане власти. И Морган и Форд это отлично понимали, но у обоих имелись собственные проблемы, внутри своих кланов.
С Джеком мы на эту тему говорили регулярно. Я убедил его примириться с Джейн и забрать у этой бешеной ведьмы на воспитание Алекса Моргана, потомка Хайнца Хофманна. С детьми Джеку не повезло, он породил на этот свет классический дуэт кошки с собакой, а внучок то породистый щенок.
Сказать честно — к апрелю 1941 года, единая империя Организации держалась уже только на мне. Остальные были не прочь растащить общее наследие по собственным норам. Препятствовали началу крысиного хода только отцы-основатели кланов, уже очень пожилые джентльмены: Джон Пирпонт Морган, Джон Дэвисон Рокфеллер и Генри Форд.
Собственно говоря, единая промышленно-финансовая империя нашей Организации свою задачу уже выполнила, так что после войны активы можно будет и разделить. Задача непростая, но решаемая, если этим займутся сами патриархи. Джек Морган, Джон Рокфеллер и Генри Форд не просто соратники, но и друзья, к тому же они отлично помнят с чего начинали и очень ценят то, чего достигли совместными усилиями. Они победили мафию слишком талантливых и спасли Америку от власти сионистов, их именами названы города в Советском Союзе и Русской Аравии, а деньги… Деньги и другие активы разделить можно и даже нужно, чтобы не оставлять возникшую проблему потомкам-наследникам. Наша бизнес-империя огромна и отлично разделится на четыре части. После войны.
Двадцать третьего апреля 1941 года из Кейптауна вышел сборный флот Евросоюза, огибающий Африку. Построенные для войны друг с другом, линкоры гиганты «Кинг Джордж V» и «Зигфрид» со свитами шли завоёвывать нефть для Евросоюза. Колоссальная военно-морская мощь, а ведь их дополнит японский «Ямато». Он хоть и самый скромный из всех, но тоже шестьдесят три тысячи тонн водоизмещением. Сто тридцать четыре, сто восемнадцать и шестьдесят три — одной брони по нашу нефть послали больше трёхсот тысяч тонн. Уважают, ага.
Нападение на Советский Союз империалисты запланировали на начало июня, сразу после установления контроля над нефтью Персидского залива, поэтому в движение пришли не только флоты, передислокация войск тоже уже началась. Только на Восточный фронт передислоцировались сто тридцать дивизий — сто германских, девятнадцать испанских, восемь португальских, две датских и одна норвежская. Мадьяры от Великого похода на Восток устранились, они «тушили» Балканы. Сами поджигали, сами же и тушили, имитируя бурную деятельность. Немцы это, безусловно, понимали, но пока ничего не предпринимали. Японцы выдвигались к границам Китайской империи Цин, и даже британцы в кой-то веки решили выполнить взятые на себя обязательства — собрали двадцать восемь дивизий, из которых двадцать планировалось отправить на Русский Север четыре в Исландию и четыре уже отправили в Персидский залив
Жесть, вообще-то, между нами говоря. Несокрушим Советский Союз, но по началу и ему придётся очень туго. На первом этапе планировалось даже отступление из Привисленской области (бывшего Царства Польского), бывших Литвы и Латвии (теперь части Финляндской области). Планировалось и отступление на Дальнем Востоке до Сталинграда (бывшего Харбина). Американцам Филиппины было точно не удержать, они и сами это понимали, поэтому силы на Филиппинах даже сокращали, усиливая гарнизоны в Вэйхайвэйе и на Гавайях. Филиппины не жалко, Филиппины — колония, от которой всё равно придётся отказаться. Американцы уходили, тоже оставляя на месте вооружения и боеприпасы.
Швейцарии, Италии и Турции внимания империалистов тоже хватит, особенно, если Рейх возьмёт под контроль управление венгерской армией, но нам отступать некуда.
Двадцать девятого апреля 1941 года я прошёл аттестацию в должность командира батальона и принял командование гарнизоном в Кюэ, самой западной точке владений Швейцарской Конфедерации. Отсюда можно ствольной артиллерией по Тулону работать, так что мимо меня расовые истинные арийцы точно не проскочат.
Величайшее военно-морское сражение этой исторической реальности прошло девятого и десятого мая 1941 года. Точнее сказать, сражение флота с берегом, ведь собственно морские силы Измайлова были ничтожны, по тоннажу водоизмещения едва на сотую часть от империалистических тянули. Зато у Виктора Васильевича имелся нехилый такой тоннаж береговых укреплений и аэродромов в узости Ормузского пролива.
Измайлов проявил себя блестяще. Он очень умело имитировал потерю боеспособности своих крепостей после шести часов артиллерийского боя, и ближе к сумеркам впустил флот расовых империалистов в Персидский залив. Ночью с девятого на десятое мая заработали наши станции радиоэлектронной борьбы, не только искажавшие картинку с радаров, но и забившие шумом частоты связи противника, а потом ударила реактивная авиация. Ударили подводные лодки-малютки, носители «умных торпед». Нашим торпедам с парогазовым двигателем уже хватало мозгов для наведения в кильватерный след. Одна лодка — две торпеды, но зато и лодки практически бесшумные, и торпеды почти не промахивались. Почти не промахивались и авиабомбы, они наводились на отражённый сигнал радара самолёта-целеуказателя, с недосягаемой для палубных истребителей высоты подсвечивающего цели на театре сражения. Литиево-кобальтовые аккумуляторы позволили нам запитать гораздо большие мощности пока слишком энергопрожорливых электронных мозгов. Имеющимися у противника средствами радиоэлектронной борьбы даже такие примитивные мозги заморочить невозможно, а спущенные на воду шнелльботы империалистов сразу перешли под наш контроль и добавили жару в этот ночной Ад.