В Харбине личный состав «Русского Легиона Чести» (сотрудников «Save Service») насчитывает шестнадцать тысяч офицеров и девятнадцать тысяч казаков. В Харбине наших очень много, под двести тысяч, там наш главный мобилизационный центр. В Маньчжурии осел наш потенциальный мобилизационный резерв, ещё почти сорок тысяч только бывших военных. Сейчас нам столько в штате не требуется, но этот резерв мы бережём и прикармливаем. Земель в Маньчжурии Джек не скупал, только несколько участков, прилегающих непосредственно к Харбину, для расширения города. Русский город Харбин развивается и богатеет, его мы никому отдавать не собираемся. Как и всю Маньчжурию, впрочем. Это наша земля, Желтороссия.
Харбинский корпус уже в деле. В Китае постоянно происходит какая-то дичь, которую приходится разгонять при помощи оружия, так что услуга это очень востребованная. И очень выгодная для самих китайцев, кстати. Куда как дешевле нанять русских и заплатить им за гарантированный результат, чем содержать собственное потешное (по сравнению с нашим) войско. Всё так, кто не хочет кормить свою армию — кормит чужую. Для этого мы и демпингуем. Зарабатывать уже сейчас можно намного больше, но это для нас не цель. Боевой опыт гораздо важнее, поэтому личный состав сотрудников в Харбинском офисе «Save Service» (единственной пока у нас «горячей точке») мы обязательно будем ротировать. Это дорого, это невыгодно, но это и не бизнес. ЧВК «Save Service» — это наша армия, а нормальная армия и не должна зарабатывать, у неё другая задача.
Третий по важности центр наших интересов — Южная Америка. Вот там мы земли скупаем очень активно. На стыке границ Бразилии, Аргентины и Уругвая, в месте слияния рек Уругвай и Куараи, выкуплено уже около ста тысяч гектаров. Самые дешёвые, самые бандитские края всех трёх стран, средняя цена за гектар у нас там пока восемь долларов сорок шесть центов. Вложений в «Треугольник» уже под миллион долларов САСШ, но оно того точно стоит.
Южная Америка очень интересный регион. Сейчас там наступает «Золотой век», а знание местной специфики даёт мне целую колоду козырных тузов. Я отлично понимаю менталитет этих прекрасных людей, местного политического бомонда, и умею с ними работать. Сеньоры беззаветно любят деньги и показное уважение. Дважды Буратины, грех таким не воспользоваться. Агенты Игнатьева-второго уже обживают Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айрес, Асунсьон и Монтевидео.
В «Треугольнике» штат «Save Service» у нас четыре тысячи сотрудников. Этого хватает, чтобы отгонять бандюганов не только от наших владений, но и помогать соседям на сотню километров вокруг. Соседство в Южной Америке — это почти родство, такими связями там очень дорожат.
Ну, и Куба, конечно. Наша с Джеком столица, Гавана Руса. Здесь у нас всего семь сотен бойцов, но они лучшие из лучших, наш Спецназ.
— Начнём, помолясь, — повторяет за мной Игнатьев-второй и крестится.
Человек он не набожный, это привычка. Рефлекс, привитый ещё в детстве.
25 декабря 1922 года. Рождество. Париж.
Полным составом выживших в «Верденской мясорубке», мы собрались первые за два с лишним года. Пятеро.
Полковник Готуа, Георгий Семёнович. Командир «Русского Легиона Чести» в составе Марокканской дивизии французов во время Великой войны, сейчас исполнительный директор компании «Save Service», наш Военный министр.
Готуа человек очень уважаемый в среде армейской эмиграции. По производству в чин полковника он опережает всех «Белых» деятелей, кроме Деникина. Производство в генерал-майоры от Временного правительства Георгий Семёнович не принял и тем подал пример всему нашему «Легиону». У нас все «отказники» и теперь этот фактор отлично работает на наши репутации. Тот же Кутепов в итоге подчинился не только полковнику Готуа, но и подполковнику Свиридову.
Мой последний ротный, подполковник Свиридов, Игорь Сергеевич, оказался гениальным вербовщиком. «Галлиполийское сидение» Русской армии в этой истории не состоялось большей частью его усилиями, Готуа так не умеет, полковника мы за другое ценим.
Лагерь в Галлиполе опустел, Игорю Сергеевичу теперь предстоит возглавить наш Маньчжурский корпус. Для начала. Главная его цель — образование независимой Маньчжурской республики. Это я сейчас и озвучиваю
— Сложная задача, Андрей, — оценивает Свиридов, — я ведь военный, не политик. Думаешь, признает кто-то такую республику?
— Обязательно. Все со временем признают, Игорь Сергеевич. Большевики сразу, после — Германия, а там и остальные никуда не денутся. Задача сложная, но Желтороссия должна стать русской землёй, она русской кровью полита. Это наш долг. И перед предками, и перед потомками. А что не политик, так научитесь. Не с нуля ведь стартуете, а с командования целым армейским корпусом. Генерал-лейтенанту Хорвату /ссылка 23: Хорват Дмитрий Леонидович, генерал-лейтенант, в эту пору «хозяин Харбина»/ уже шестьдесят шесть, и он наверняка обрадуется такому преемнику. Он вас и научит, он политик.
— Там ведь японскими шпионами кишмя кишит, Андрей Николаевич. Сразу всё разнюхают. Вы это учитываете?
Капитан Лосев, Сергей Юрьевич. Лосеву путь лежит в наши Южноамериканские владения. Испанский он выучил на Кубе, португальский учил во время «Золотых круизов», теперь нужна практика, в том числе и командная. В Южной Америке у нас полк, как раз назначение на повышение для капитана. Впрочем, ему там не столько командовать предстоит, сколько администрировать. Это наша житница, помимо прочего. На наших и окрестных землях можно вырастить зерна больше, чем сейчас производит вся Россия, и есть у меня пара идей на этот счёт.
— Учитываю, конечно, Сергей Юрьевич. Конфликт с японцами обязательно возникнет, но мы на это пойдём. Без Маньчжурии, Дальний Восток для России тупик, причём тупик опасный. На Вторую Японскую мы обречены.
Это так. Если с Германией есть шанс избежать войны, то с Японией точно нет. Да и не хочу я её избегать. Тот позор нам необходимо смыть взятием Порт-Артура. Нам, в смысле всем русским. Большевики нас поддержат, в этом я не сомневаюсь. Пусть неофициально, добровольцами-интернационалистами, но точно поддержат. Такая война нам необходима для национального примирения русского народа, она многое изменит в сознании как «Красных», так и «Белых».
— Круто заворачиваете, Андрей Николаевич. В 1905-м у Куропаткина целая армия была, а у нас едва корпус. А япошки с тех пор только сильнее стали.
Штабс-капитан Измайлов, Виктор Васильевич. После Нового года он отправится в Аравию, присматривать за генерал-лейтенантом Кутеповым. Наши вооружённые силы сейчас интересуют очень многих. Британцев с французами само собой, но эти зло пока неизбежное, а вот «Белые» реваншисты — зло вполне себе изживаемое. Измайлов будет при Кутепове представителем совета директоров «Save Service», с правом отстранения Александра Павловича от должности. В контракте генерала такое предусмотрено, поэтому Виктор Васильевич станет при нём фактически комиссаром.
Такая страховка необходима, мы взяли на себя ответственность за этих людей. Мы за них отвечаем перед Большевиками, а значит и перед Россией. Большевики свои обещания исполняют, все запросы на воссоединение семей удовлетворяются без проволочек, поэтому и мы своё слово держать обязаны. Сталин обмана не прощает. И правильно делает.
— Мы не останемся с одним корпусом, Виктор Васильевич. В Харбине мобилизационный резерв ещё на три дивизии, да и союзник у нас есть, хоть и тайный.
— Думаете, поддержат нас Большевики?
— Уверен в этом, Георгий Семёнович. Собственно, именно для этого вся наша Маньчжурская эпопея и затеяна. На этом всё господа офицеры. Возвращайтесь к празднику, вас ждут родные, а я откланиваюсь. Честь имею.
Первым делом Россия и Германия восстановили железнодорожное сообщение. Поляки организовать транзит не позволили, так что единственная рабочая нитка сейчас через Данцигский коридор и независимую Прибалтику.
В Мюнхене я задержался на неделю. Побухал пивка с другом Хайнцем и приятелями национал-социалистами, наобщались вдоволь. Парни готовят путч, планируют поднять армию. Тот самый «Пивной путч», который в моей истории провалился с треском, армия не поднялась по призыву генерала Людендорфа. Здесь история наверняка повторится, вот и хорошо.
Высказал Адольфу сомнения в успехе, да и вообще разумности такого пути. К власти нужно идти легальным путём, через выборы. Не поверил, конечно. Но запомнил точно, в следующий раз будет слушать уже внимательней.
В Германии началась гиперинфляция, цены удваиваются каждые четыре дня и это только начало. В 1923-м будет ещё хуже. Подкинул деньжат в партийную кассу и лично Хайнцу. Хайнц свои наверняка тоже в кассу внесёт, но это его дело. Он сейчас Наци №2 и партия для него семья. Хайнц знает примерный ход развития событий до 1939 года, знает об успехе бизнеса партии национал-социалистов, так что в это дело готов вкладывать последнее, а тут деньги с неба упали.
В Берлине ещё хуже, чем в Мюнхене. Хотел походить по кинотеатрам, выбрать партнёра для премьеры «Мясорубки» на немецком, но передумал, Мюнхен лучше.
Я еду в Россию на поезде. Всё ещё в РСФСР, учреждение СССР отложено до лета. Ленин представил ЦК ВКП(б) новый план объединения, и товарищи его поддержали значительным большинством. Теперь этот план — программа партии, а воплощать в жизнь свои программы Большевики умеют отлично. Первый Всесоюзный съезд Советов перенесли на июнь, а теперь персонально работают с делегатами этого самого исторического съезда.
Против предложения Ленина выступил только Троцкий, да и то исключительно ради привлечения внимания к своей сиятельной персоне. Против упразднения национальных республик Лев Давидович ничего не имел, но и создание какого-то СССР он тоже считал полной бессмыслицей и контрреволюцией. Классический Д’Артаньян, да ещё и постоянно весь в белом. Замечательный товарищ, без него мне было бы намного труднее взаимодействовать с Большевиками.
Троцкий для «Тайм» очень важный лидер мнений и трибунку мы ему предоставляем регулярно. Не так часто, как Ленину, Владимир Ильич у нас автор постоянный, его материалы попадают почти в каждый номер, но и Троцкому мировое внимание достаётся в изрядных количествах, а он в основном троллит товарищей по ЦК и Политбюро, чем их ещё сильнее сплачивает вокруг Ленина. Троцкий своей персоной устраняет любые разногласия между членами Политбюро, а то ведь и Зиновьев с Каменевым поначалу новый план Ленина встретили, мягко говоря, настороженно. Их опасения понятн