— Как там у нас футбол поживает?
— Играем. Финнов давим. С двузначным счётом
Да, Финляндия здесь очень дружественная России страна. «Англичанка», конечно, гадит, не без этого, но барона Маннергейма мы на свою сторону перетянули надёжно. Русского генерала Маннергейма, финского барона шведской национальности. Здесь он уже президент страны, и занял эту должность не без нашей помощи. Граница СССР и Финляндии сейчас условная, чекисты ловят на ней контрабанду слишком предприимчивых частных предпринимателей, а перемещения граждан только регистрируют. Свобода перемещений здесь у нас — Ленинский завет.
Не хочешь жить в СССР — сдавай паспорт и вали на все четыре стороны. Валят, конечно, некоторые обыватели, но обратный поток уже больше. Финляндия для СССР сейчас вроде клапана регулировки давления. Очень важная деталь большого и сложного механизма Советского Социалистического государства.
Другой здесь СССР. Здесь и аграрную реформу мы будем решать по-другому. Задавим офигевших хлеборобов-землепашцев вполне себе рыночными методами. Завезём столько зерна из Южной Америки, что они на коленях будут умолять Большевиков скупить их жалкий урожай, хотя бы в части налоговой нагрузки.
Насчёт аграриев мы со Сталиным тогда спорили целый день. Сложно было довести до будущего Императора мысль, что сельское хозяйство — это самый поганый бизнес из существующих в природе и всучить его кому-то — благо любого государства. Никуда эти сохатые твари не денутся, раз внешняя торговля — государственная монополия. Почему сохатые? Так ведь от сохи поднялись. «Кулачества» бояться не нужно, «кулачество» обеспечит нам приток рабочих в города. Государство — это сила. Это финансовая политика с законодательными правами, в том числе и на установление налогов. Это монопольное право на насилие, наконец. С такими-то инструментами, да не загнать эту сохатню в стойло? Сами забегут, наперегонки.
Товарища Сталина моральные установки предлагаемого мной хода изрядно травмировали, но рациональность самой идеи он оценил. Дуализм озвучил ещё Ленин — мы либо победим, либо потерпим поражение, а методы для достижения победы нам допустимы любые. В этом плане я верный Ленинец.
— По финнам равняться не нужно, Григорий Евсеевич. Лидеры сейчас — Аргентина, Бразилия и Уругвай. Там нужно выставочные матчи организовать. Возьмёшься? Прессу я обеспечу.
— Дорого это, Андрей. Очень дорого. Меня за такое предложение товарищи вместе с говном сожруг и не подавятся.
Дорого, конечно. Рассказываю Зиновьеву про рекламные спонсорские контракты. Сейчас ещё не запрещено национальным сборным размещать рекламу на футболках.
— А ведь ты этим «горишь», Андрей. Подумать только…Коминтерн согласился проредить без эмоций, а дурацкий футбол…
— Это Коминтерн у вас дурацкий, а футбол классный. Спонсора с финансами я тебе найду, только обязательно согласуй это со Сталиным.
— Да плевать ему на эту забаву., Андрей
— Зато мне на это не плевать. Обязательно согласуй, Григорий Евсеевич. Мы с тобой об этом договаривались. Грузи его нашими предложениями. Так надо.
12 января 1924 года, Нью Йорк.
Подготовка к премьере «Мясорубки» выпила из меня немало крови, но оно того стоило. Сегодня Жюль Граналь вошёл в «Высшую лигу» большого бизнеса. Акции «Граналь Медиа» достигли на Нью-йоркской фондовой бирже отметки в пять долларов семьдесят девять центов, и мы вытеснили из списка Доу-Джонс компанию Юго-восточных железных дорог Вандербильта.
Взлетели мы, для меня вполне ожидаемо, на премьере «Мясорубки» и стартах тиражей «После Капитала» и «Пророка», но даже не это сегодня повод для праздника. Сегодня у нас в Нью-Йоркской студии «Граналь Медиа» очень важный гость.
В этой истории товарищ Сталин не чурается ношения деловых костюмов и даже фраков. Его зарубежный визит в САСШ уже третий, после Финляндии и Германии, и в этом точно есть моё влияние.
Свой визит в Вашингтон товарищ Сталин совершает через Нью-Йорк. Туда и обратно. Туда я его не поймал, а вот обратно зацепил на очень волнующую тему расстрела царской семьи.
— ЦК такой санкции Свердлову не давал. У вас ведь есть об этом эпизод в «Пророке».
— Такой эпизод есть. Мнение Владимира Ильича Ленина я знаю. Он готовил публичный судебный процесс и по поводу этого происшествия сильно злился
— Я отлично помню то совещание Политбюро ЦК ВКП(б).
— Вы тогда не осудили Свердлова.
— Не осудил. Никто его не осудил. Осудить Свердлова нам тогда было просто невозможно. Надо же понимать ситуацию. Ему тогда подчинялось больше людей на местах, чем самому Ленину. Уж вы-то должны это знать, Андрей Николаевич.
— В рамках понимания наследия Ленина, я это знаю, Иосиф Виссарионович, меня интересует ваше личное мнение. Что вы тогда чувствовали?
— Тоже злость. Яков Свердлов — буйный придурок. У царя было много активов в зарубежных банках, которые мы просто потеряли из-за этой его дурацкой выходки. В этом я полностью солидарен с товарищем Лениным. Царя можно было продать.
— Есть версия, что Свердлов исполнил заказ своих зарубежных кураторов. Владимир Ильич её озвучил. Кстати, Свердлова он называл исключительно Яшкой.
— Знаю. Я уже прочитал вашего «Пророка», Андрей Николаевич. Версия такая действительно есть, но доказательств её у нас пока нет. Ищем. Если найдём — обязательно сообщим, а пока обсуждать нечего.
— Иосиф Виссарионович, вы ведь вместе со Свердловым отбывали ссылку в Туруханском крае. Это правда, что вы завели там себе собаку и назвали её Яшкой?
— Неправда. Не Яшкой. Это был кобелёк по кличке Яков. Отличный был пёсик, совпадение имён — случайно.
Общаемся мы в прямом эфире радио «Говорит Нью-Йорк». В этой истории товарищ Сталин уделяет время изучению языков и английский у него уже очень приличный. С акцентом, конечно, но акцент у него и в русском до сих пор присутствует.
— Радио «Говорит Нью-Йорк» получило информацию о подготовке вами всеобщей амнистии, с возвращением гражданства бывшим «Белым». Можете это прокомментировать?
— Прокомментировать могу. Ваше радио получило недостоверную информацию. Амнистию мы действительно обсуждаем, но не всеобщую. Некоторые деяния отдельных личностей простить нельзя. Вы ведь и сами в курсе, какая дикость творилась у нас в Гражданскую приказами отдельных деятелей «Белого» движения. Такое мы никому не простим. Наши потомки такого хода не поймут, а мы ведь живём и строим для них. Амнистию мы действительно готовим, но не всеобщую. Следствие до сих пор ведётся.
— Как вы прокомментируете отказ Лиги Наций рассматривать вопрос о признании СССР?
— Никак. Эту Лигу Наций мы не признаём за уполномоченный институт. Как и Североамериканские Соединённые Штаты, кстати. Конгресс ведь не ратифицировал договор о вступлении, и правильно сделал. Эта Лига Наций — инструмент манипулирования Британии и Франции, пытающихся сохранить текущий колониальный миропорядок. Это попытка узаконить колониальные владения этих двух стран мандатом Лиги Наций. Советский Союз признан всеми нормальными странами, и этого нам хватает. Обойдёмся как-нибудь без Франции и Британии. «Нулевой» договор они рассматривать не захотели, а второй раз мы этого предлагать не будем. Комиссия по оценке взаимных претензий уже работает. Насколько мне известно — сальдо там будет в нашу пользу. Причём это сальдо будет с шестью нулями в американских долларах.
Глава 20
Товарища Сталина в САСШ встретили очень тепло. Главной занозой в международных отношениях той исторической реальности был Коминтерн, а здесь он самораспустился в октябре 1923 года. Большевики здесь декларируют совсем другую цель — они намерены доказать правильность своего пути через мирное соревнование экономик, а американцы всякие соревнования очень любят. Их «команда» сейчас неоспоримый фаворит и новых соревнований они не боятся. Радуются им.
Сталин привёз а Америку пакет соглашений, уравнивающий американский бизнес в таможенных тарифах с Германией и Финляндией. Взаимно, разумеется, такие договоры всегда двусторонние, но экспорта из отсталой в производстве России американцы сейчас не боятся, поэтому радуются Сталину как дети Деду Морозу с подарками.
СССР не признала Лига Наций, но это нисколько не мешает государствам-участникам заключать двусторонние соглашения. Непризнанным Советский Союз сейчас остаётся только Британией, Францией и Японией. И если к первым двум странам Большевики выдвигают только финансовые претензии, то к Японии ещё и территориальные. И не только за половину Сахалина и Курильские острова, но и на Маньчжурию до самого до Порт-Артура.
Сложившаяся после Великой войны колониальная система хоть и признана САСШ, но точно не приветствуется подавляющим большинством населения. На этом отлично играет наш Триумвират, а я дополняю их игру аккомпанементом от «Граналь Медиа». Вторую мировую, антиколониальную войну мы уже начали, хоть она и не объявлена пока официально. И в этой войне САСШ и СССР вполне себе естественные союзники, этого даже объяснять никому не нужно, но мы всё равно это объясняем и очень настойчиво.
Мы (здесь имеется в виду «Граналь Медиа») — уже очень серьёзная сила в этой игре. Медиахолдинг имени Жюля Граналя уже ворвался в Доу-Джонс и это только начало. На двадцать восьмой строчке этого рейтинга я прозябать не планирую. Нам, по политическим соображениям, пришлось продать все французские активы, в том числе и очень популярные «Говорит Париж» и «Каждый вечер», но нашему холдингу это пошло только на пользу, судя по текущей цене на акции. Мафию «слишком талантливых» мы пока обыгрываем с крупным счётом.
Триумвират, голосом Рокфеллера, уже объявил о готовности инвестировать в Россию до сорока миллионов нынешних долларов САСШ, на условиях раздела продукции, так что теперь товарищ Сталин, как минимум, не сбрасывает моё мнение со счетов. Это в придачу к нашему подарку Большевикам в задаче о Коминтерне.
Он и раньше моё мнение полностью со счетов не сбрасывал, всё-таки я здесь объявленный личный друг Владимира Ильича Ленина, назначенный самим Лениным биограф, но масштаб шагов Триумвирата, озвученный Джоном Рокфеллером, потряс даже стоика-аскета-циника товарища Сталина. Сорок миллионов — это даже по курсу через золото к двадцать первому веку очень много. Это сейчас два годовых бюджета выдоенной до крови Германии. Причём первые деньги уже зашли траншем в благотворительный фонд Андрея Малетина, спонсирующий в России борьбу с беспризорностью. Четыре миллиона американских баксов мы выделили только на подготовку рабочих кадров, в системе детских домов ВЧК, созданной Дзержинским, и товарищ Сталин это очень ценит.