Да, у нас всего один урожай, и тот, по правде говоря, довольно убогий, но крутиться можно. Госплан распределяет технику, топливо и удобрения, он же определяет экспортные квоты. Прежде всего на топливо, конечно. Крестьянская лошадка, как производительная сила в сельском хозяйстве, из употребления вышла ещё в 1927 году. В качестве пахотных мощностей их больше не учитывали. Сорокасильные тракторы завода Форд-Нижний Новгород стоили всего вдвое дороже привычной крестьянской скотинки, а выхлоп соответствующий, в двадцать раз больше, если пересчитать в рублях.
В итоге, Каганович согласился ограничить экспорт сельхозпродукции, а в ответ получил вполне вменяемый Госсельхозплан. И не понадобились насильственная коллективизация с новым крепостным правом. Всего за пару лет сложилась система, способная прокормить страну даже в случае внешней блокады.
Наш Треугольник, после исполнения контракта с Советским Союзом, вдвое снизил заказы на зерно — этого количества Аравии хватит на пару лет полной блокады, если такая вдруг случится. Но рвать уже налаженные связи с партнёрами-подрядчиками мы не стали. В городе построили ещё два крупных завода — мясоконсервный и маслобойный, так что все, кто хотел продолжать сотрудничество с «Triangulum SA» такую возможность получили. Кроме того, обсуждается строительство заводов по производству сухого и консервированного (сгущённого) молока и яичного порошка. Сухое молоко и яичный порошок, благодаря вакуумным полимерным упаковкам теперь тоже товары длительного хранения, так что найдём куда пристроить, пусть даже по началу без особой прибыли. Рынок опять новый и в его разогрев придётся вложиться, но это теперь понимают и наши партнёры. Теперь они понимают, что и сама по себе торговая марка (в данном случае «Triangulum» может стоить приличных денег, а ведь она для всех. Для наших подрядчиков мы образовали некое подобие кооператива, в который вошли уже больше трёх сотен крупных землевладельцев.
Теперь они сами решают — как распределить между собой заказы по загрузке предприятий сырьём и строят планы по расширению ассортимента. Тот же спирт, например — очень востребованное в химической промышленности сырьё, а промышленность эта растёт сумасшедшими темпами. Мы не возражаем. Для нас не станет трагедией падение спроса во время Великой депрессии, ведь этого падения не произойдёт в СССР и Германии, а только этих двух рынков хватит, чтобы потребить всю продукцию нашего Треугольника.
А после обязательно начнётся Вторая Великая война, которая разрушит множество торговых связей, и в которой Аргентина, Бразилия и Уругвай останутся нейтралами. Тогда вся наша продукция будет улетать реально со свистом.
Пока же мы остались с практически монопольной судоходной линией Монтевидео — Асунсьон и потихоньку готовимся к «Чакской» войне. На стороне Парагвая, конечно, ведь именно он победит, хотя в это сейчас почти никто не верит.
На «Треугольнике» мы пока ничего не заработали, если считать только живые деньги, но все наши владения уже подорожали почти в два раза от цены покупки, и дорожать продолжают. Вокруг нас, в департаментах Артигас и Корриентес и штате Рио-Гранде-ду-Сул, постепенно образуется самое настоящее государство. Вся округа считает своей столицей именно Triangulum, а не какие-то там Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро и Монтевидео.
Город растёт, окрестные доны и сеньоры строят себе особняки, уже работают отделения трёх банков, две школы и колледж, в проекте строительство клуба, театра и кинотеатра, а кроме того, уже гуляет идея упразднения трёх национальных муниципалитетов на разных берегах в разных странах и создание одного, собственного городского-столичного. Причём инициатива эта исходит снизу, Сергей Юрьевич Лосев к ней никого не подталкивает. Не было у нас такого плана, но жизнь сама вносит коррективы в любые планы, так что наш Треугольник вполне может стать и государством. Маленьким, типа Люксембурга, но ведь тот же Люксембург не самое плохое место для жизни, прямо скажем. Этой политической географии Южной Америки меньше ста лет, так что перекроить её можно запросто, это не тысячелетнюю Римскую империю разрушить, а ведь и её разрушили.
Второй отвлекающей акцией от главных событий 1929 года стала национально-освободительная революция в Маньчжурии. Пока на территории севернее оккупационной зоны японцев, условно управляемой китайской администрацией, то есть в нашем Харбине и окрестностях.
Подполковник Свиридов уже принял у генерал-лейтенанта Хорвата должность управляющего КВЖД, то есть возглавил русскую администрацию в регионе. Сподвигнуть маньчжуров на революцию было не так уж сложно. Народ это малочисленный, если сравнивать с китайцами, но очень воинственный.
Свиридову, отлично поладившему с Дмитрием Леонидовичем Хорватом, удалось перевезти в Харбин свергнутого китайцами десятого императора, последнего представителя маньчжурской династии Айсиньгьоро, то есть фактически наследника трона всей Поднебесной империи. Айсиньгьоро Пуи у японцев практически выкрали, но при полном его содействии. Сотрудничать с японцами Пуи совсем не понравилось.
Человеком он оказался очень неглупым, и отлично понимал, что в любом случае останется марионеткой — либо японской, либо русской, но русские проявляли хотя бы видимое уважение к законному наследнику трона Поднебесной, а японцы остальных даже людьми не признавали.
Айсиньгьоро Пуи и распорядился изгнать из Маньчжурии понаехавших «саквояжников» китайцев, причём не только их поганую революционную администрацию, а вообще всех «южных чурок». Маньчжурия — для маньчжуров. И это только для начала, отказываться от претензий на власть в «Запретном городе», после консультаций с подполковником Свиридовым и заместителем наркома Иностранных дел СССР, Алексеем Алексеевичем Игнатьевым, десятый император династии Цин, Айсиньгьоро Пуи передумал.
Раз русские не боятся дразнить нелюдей японцев, значит у них есть для этого основания. Да и терять ему, по сути, нечего. Простым обывателем где-нибудь на Кубе жить даже комфортнее, чем на Дальнем Востоке, где он постоянно находится под прицелом различных интересантов.
В общем, договорились к обоюдному удовольствию. Маньчжуры занялись зачисткой родной земли от обнаглевших «понаехов», а корпус Свиридова страховал «национально-освободительную революцию» от вмешательства кровожадных япошек. То есть, теперь уже армия Свиридова. Большевики зачислили в штат сотрудников «Save Service AG» целых две дивизии «добровольцев-интернационалистов» с комдивами Василевским и Рокоссовским. На этих кандидатурах настоял я, от имени Организации, естественно.
Глава 33
К маю 1929 года Триумвират избавился от той части активов в САСШ, которую сочли слишком уязвимой для ведения нормального бизнеса в период Великой депрессии. Генри Форд распродал все свои автомобильные заводы в Америке, под предлогом, что намерен заняться авиацией. Конкуренты «Бешеного Генри» покрутили пальцем у виска, ведь автомобилей Форд производил уже сотни тысяч в год, а самолётов во всей гражданской авиации всего мира насчитывалось пока чуть больше сотни.
Над «окончательно спятившим» Фордом дружно посмеялись, но свои активы он сбыл на самом максимуме цен, если учитывать рыночную премию за продажу контрольных пакетов акций управляющих компаний. Избавился от своих нефтеперерабатывающих активов и Рокфеллер. Вся его нефтепереработка в САСШ была заранее выделена в отдельную компанию и ничего ценного из себя не представляла. Большие «самогонные» аппараты, работающие по устаревшим технологиям, которые всё равно бы вскоре пришлось пускать на металлолом, как и пока «суперсовременные» заводы Форда, впрочем. Всё новое уже обкатывалось Триумвиратом в России — и новое автопроизводство (автомобилей совсем не похожих на нынешние «собачьи будки на колёсах») и переработка нефти в ректификационных колоннах. Из активов «Стандарт-Ойл» в Америке Рокфеллер оставил себе только нефтедобычу на принадлежащих ему участках в Техасе, Мексике и Венесуэле. Они, конечно, тоже просядут в цене, но ненадолго. Та же Латинская Америка хоть и получит нокдаун от Великой депрессии, в осадок от нокаута не выпадет. Не даром ведь в той истории в тридцатые годы находился в ходу мем — богат, как аргентинец. Латиносы и там, без нашей помощи, подстроились под обстоятельства очень шустро, а здесь мы им ещё и поможем. В общем, у Рокфеллера в САСШ остался довольно скромный бизнес, по добыванию «чёрной жижи» из земных недр и продаже её по ценам Чикагской товарно-сырьевой биржи переработчикам. То есть, сущие центы, ведь главные деньги сейчас зарабатывали продавцы бензина автомобилистам, число которых росло чуть ли не по десять тысяч в месяц.
Джону Пирпонту Моргану-младшему рисковых активов не принадлежало. Джек ещё три года назад разделил свой банк на инвестиционное и кредитное финансовые предприятия. Инвестиционное занималось размещением государственных дисконтных облигаций и их оборотом на вторичном рынке, а кредитное привлекало вклады в золоте под очень выгодный для обывателей процент. Вклады долгосрочные, от десяти лет, и даже немного выгоднее, чем в «зелёных бумажках», но ведь сейчас никто не верил, что экономику Америки ждёт крах, с Великой депрессией и конфискацией золота даже в банковских сертификатах.
Свой бизнес Морган обставил очень грамотно. Его кредитный банк якобы привлекал золото для Аргентины, Бразилии, Уругвая, Германии и СССР, которые якобы собирались чеканить собственную золотую монету для вхождения в валютную «высшую лигу». Поэтому никого не удивляло, что «презренный металл» сразу куда-то отгружался из порта Нью-Йорка. Золото сейчас точно такой-же товар, как медь, или алюминий, разве что подороже. В общем, Джеку было проще всех, ведь он и готовиться к «Дню Икс» начал намного раньше остальных.
«Граналь Медиа» так вообще не владел ничем, что могло обрушить наше благополучие. В САСШ у нас не имелось производственных активов (не считать же такими стремительно устаревающее оборудование радиостанций и типографий). Наш главный капитал — сам бренд «Граналь». «Граналь» — это имя, это афиша, это касса, это знак качества, а это у Жюля отнять никак не получится, ведь он и есть тот самый Граналь во плоти. Невозможно же отнять у человека собственное имя, в самом деле.