Мы оставили япошкам их поля, где выращивают всякую копеечную шнягу, вроде гаоляна, ячменя и соевых бобов, при том, что обложили этих аграрных бизнесменов налогами (пусть небольшими, но всё-таки в нашу пользу), а взамен получили возможность выйти на стомиллионный рынок сбыта со своей торговой маркой «Triangulum».
Всё очень реально. Привлечём в «банду-кооператив» родственников нескольких влиятельных фигур-лоббистов, да и бартер в части оплаты нас вполне устроит. Японцы производят отличное стрелковое оружие, если судить по соотношению цена-качество. Патрон у них лёгкий, дешёвый /ссылка 33: у винтовки Arisaka Type 38 калибр 6,5 мм/, а убивает ничуть не хуже. У нас ведь война за «Гран-Чако» буквально на подходе, да и вряд ли она в этой истории останется единственной для Латинской Америки.
Лига Наций практически развалилась, а ведь она действительно являлась сдерживающим фактором для всяких Парагваев и Боливий, Венесуэл и Колумбий, Гватемал и Гондурасов. Теперь политическая карта южнее Рио-Гранде может быть перекроена очень причудливо, с полным обнулением отдельных стран.
Самые острые вопросы мы (в том числе и СССР, конечно), с Японией закрыли, причём закрыли без потери лица для обеих сторон. В той же Южной Маньчжурии японцы сохранили все свои инвестиции и при этом избавились от необходимости содержать там целую армию. Армию, которая занималась полицейскими делами и неизбежно разлагалась, ведь невоюющая армия постепенно превращается сначала в бесполезную, а потом и опасную для государства бюрократическую организацию. В огромную банду рэкетиров, если называть вещи своими именами.
Действие законного правопорядка на своей территории мы обеспечим сотрудниками «Save Service» (желающих подписать контракт в очереди уже десятки тысяч), а японцы найдут своим военным достойное применение. В той-же Корее, для начала, не мешало бы навести, приемлемый порядок, а то там до сих пор творится непонятно что. Вроде и не гражданская война, но и бизнесом нормально заниматься невозможно.
А дальше будем посмотреть. В политике друзей не бывает, но взаимные долгосрочные интересы возникают нередко. И Япония, и Британия, и САСШ — по сути своей островные державы (просто у янки остров огромный), так что они обречены конкурировать между собой за обладание морем, то есть контролем за морской торговлей.
Япония в этой тройке самая слабая, откровенный аутсайдер, поэтому у нас сейчас имеется прямой интерес поддержать именно её. Вряд ли она кого-нибудь насмерть загрызёт, но покалечит запросто. С опорой-то на ресурсы одной шестой части суши, которые самому СССР всё равно только для себя не освоить ещё лет сто. Этих ресурсов точно хватит и Японии-Ямато, и Германии-Третьему Рейху.
Взаимные интересы на этом этапе у нас есть, а это самая надёжная скрепа в любом политическом союзе. И пусть нас назовут «осью зла», я этим названием только гордиться буду. Я-то точно знаю, куда завела человечество пресловутая «ось добра» и намерен ей всячески вредить. Даже финансировать это по мере возможностей. Мне карму нужно править, слишком уж я её своей прошлой жизнью изуродовал, а на это никаких денег не жалко. Ни моих, ни тем более Триумвирата.
Сам я в Маньчжурии так и не побывал. Близится наш «Дер Таг» и я вынужден находиться в нашем штабе в Гаване Руса, отслеживая мегабайты различных новостей. И это не только котировки Уолл-Стрит, но и целая гора дополнительной информации. Наши действия породили совсем другую историю, и я это отлично вижу, ведь в той жизни «Великая депрессия» мной изучалась очень подробно. Я даже диссертацию на эту тему писать начинал, но время уже было не то, чтобы заниматься научными изысканиями в политэкономии. Но запомнилось, конечно, многое.
Какие-то маркеры обязательно проявятся, например «плато» на пике котировок. Там это «плато» было трёхдневным, да и сразу после него обвал не начался. До «Чёрного четверга» вся эта система колебалась целую неделю.
Президент Герберт Гувер уже назвал вакханалию на фондовом рынке «безумной спекуляцией», но кто в Америке верит политикам? Тем более в вопросах экономики.
Помните ведь: «Я не халявщик, а партнёр, купил жене сапоги и шубу».
Времена другие, но люди-то те-же. Нашими усилиями изменилось многое, в том числе и количество долларов в обороте, привлечённых на новые рынки (прежде всего деривативов), пузырь от этого надувается больший, но итог для любого пузыря один — это очень громкий «чпок» и брызги во все стороны.
Сейчас мне нужно «поймать» плато, чтобы дать возможность доктору Зигберту Риппе заявить на страницах журнала «Экономист» (в присущей ему запредельно нудной форме подачи материала), о схлопывании «пузыря» фондового рынка САСШ, который неминуемо повлечёт за собой экономическую депрессию во всём мире. Кроме, разве что, СССР. Слишком уж адаптивную систему построили Советы. Они просто затеют строительство метро в крупных городах, и тем самым все избытки рабочей силы и производственных мощностей используют с толком. Не с такой выгодой, как экспортные поставки всяких «кубиков Форда», но точно не в убыток себе. Всё-таки, плановая экономика основных отраслей народного хозяйства, главным образом станкостроения, машиностроения и инфраструктуры — это та ещё сила. У большевиков «экономический пузырь» не лопнет. Ведь у них это не задраенный наглухо котёл, работающий только на повышении давления и температуры. У них уже умный механизм с перепускными клапанами. У них есть возможность выгодно вкладывать деньги даже в слишком долгоиграющие проекты, вроде развития образования и медицины. Это проекты на десятилетия, но большевики могут себе это позволить.
А я сижу практически под домашним арестом Триумвирата в отеле «Космос-Граналь» и отслеживаю наступление плато. Дело — это важное, но прямо скажем — очень утомительное и скучное. Скорее бы…
«Дер Таг» для нас настал двадцать четвёртого сентября 1929 года, ровно на неделю позже установленных в той исторической реальности сроков, но точно с теми же самыми маркерами. Величайший экономист современности, доктор Зигберт Риппе на половину полос журнала «Экономист» очень нудно прогундел об опасности, грозящей всей мировой-глобальной экономике, но ныть он начал ещё полгода назад, поэтому на этот очередной его плач никто особого внимания не обратил. Всё ведь ништяк!
Всё ништяк! В сорока двух брокерских конторах деривативного рынка пула «иудейских старых денег» мы уже вошли кэшем на восемьдесят миллионов долларов, готовых сыграть в «Большой шорт» /ссылка 34; игра на понижение ставок, когда продаются заёмные у брокерской компании акции, на всём фондовом рынке Уолл-Стрита/.
«Чёрный четверг» в этой истории наступил одиннадцатого сентября 1929 года. Причём, наступил он одновременно для всех банков «слишком талантливых», поэтому процесс запуска «Политики Больших денег» в этой истории Конгресс даже не стал рассматривать.
В этой истории «Политика больших денег» получилась бы самой настоящей гиперинфляцией, а на противодействие этому непотребству наших совокупных усилий в Конгрессе хватило.
«Старые деньги» угодили в серьёзный нокдаун, и хоть и поднялись на счёт «восемь», но «плыли» уже конкретно, а ведь раунд только начался.
Глава 37
Аналог ГКО мы создали и аналогом председателя ГКО (то есть товарища Сталина времён Второй Великой войны) избрали Джона Пирпонта Моргана-младшего, а Джек, вот ведь гад, запретил покидать мне Гавану Руса, и Игнатьева-второго назначил за это ответственным.
Причём поддержали Моргана в этом решении все остальные члены нашего ГКО, включая самого Игоря Андреевича. Так что я сидел на Кубе, лопатил мегабайты всякой информации и рисовал с Уолтером Диснеем «Звёздный десант».
Повезло мне с донором, прямо скажем. Мало того, что Малетин настоящий герой, умудрившийся со своим взводом, составом с отделение, прорваться через линию Гинденбурга в Майнц, так он ещё и классическую гимназию почти закончил. Гомера учил наизусть в оригинале на древнегреческом. На древних сказочников и их нелепые сказки мне наплевать, но у Андрюхи шикарный французский, немецкий гораздо лучше моего (ведь он готовился поступать в Санкт-Петербургский императорский университет на факультет романо-германской филологии), к тому же с раннего детства был обучен (розгами, кто бы сомневался) нотной грамоте и живописи.
Живописи, правда, в самом зачаточном виде карандашной графики, но для мультиков нам с Уолтом хватало и этого. Мои соратники-подельники вели войну со «старыми деньгами», а мы с Диснеем создавали мир возможного будущего: орбитальные города-производства-космические-верфи, космические корабли с геперпространственными двигателями, способными сворачивать само пространство, глобальную информационную сеть, к которой подключали всех граждан с определённым социальным статусом, роботов с искусственным интеллектом, медицинские капсулы, скафандры и оружие космодесантников, арахнидов и, конечно, людей. Всё-таки этот фильм прежде всего про людей, хоть и фантастическом мире. Это было действительно чертовски увлекательно, и я даже перестал дёргаться насчёт происходящих на Уолл-Стрите событий.
Дёргаться действительно уже поздно, в войну мы вписались, а на войне любые, даже самые тщательно продуманные, планы могут полететь к чертям из-за всего одной неучтённой вводной, в то время как учесть вообще всё просто нереально. На то она и война.
Однако, ввязались мы в это дело хорошо подготовившись, а главное — в самый удачный момент. «Ревущие двадцатые» и без нашего участия в той истории закончились катастрофой фондового рынка. Это действительно был классический биржевой пузырь, на котором кредитных средств обращалось на порядок больше, чем собственных сбережений.
Инвестор вкладывался в какой-то портфель ценных бумаг, эти бумаги постоянно росли в цене, портфель дорожал, и под его залог привлекались дополнительные кредиты, которые снова поступали на фондовый рынок, всё больше раздувая пузырь. Классический спиральный цикл. И инвесторы, а ведь здесь это не случайные люди, случайно проходившие мимо биржи и вдруг решившие сыграть (это реально крупные игроки, с большими деньгами, всякие инвестиционные фонды, чаще всего основанные серьёзными банками) давно перестали обращать внимание на выплачиваемые по акциям дивиденды, их интересовали только постоянно растущие котировки.