Игорь Андреевич выкупил одно из соседних зданий, самое близкое от «Дворца» и тоже затеял в нём ремонт, а заодно и строительство подземного хода в Санта-Крус. Тут стройка, там красят, подземную проходку никто не замечает. Долбятся строительные пролетарии, и хрен с ними, судьба у них такая. Пролетарии теперь тоже делятся на классы — взявших власть революционеров и лохов, которым суждено так и суждено жить с лопатой в руках до самой смерти. Передовики пролетарского класса сменили лопаты на винтовки и взяли власть, а на пролетарских лохов им наплевать. Зато на этих лохов не наплевать Игорю Игнатьеву. К Первомаю (открытию учредительного съезда Шестого Коминтерна) всё будет готово. Иншалла, как говорят взбесившиеся на Ближнем Востоке борцы за правильную Веру.
Глава 60
Самое сложное в нашей Мадридской операции не перебить интернационалистов-троцкистов, а вывести после неё исполнителей.
— Уйдут, — заверил меня Игорь, — если здание качественно зачистят, то испанцы хватятся далеко не сразу — от четырёх до шести часов у них будет. День праздничный, кругом будут проходить митинги и народные гуляния. В такой толпе растворятся без проблем. Гейдрих всё понимает, парень он толковый и аккуратный, людей подберёт правильных.
— Думаешь, не хватятся, что телефонная связь пропала?
— Она не пропадёт, Андрей, — улыбнулся Игнатьев-второй, — по телефонам будут отвечать, что вызываемый человек сейчас занят и просил не отвлекать, перезвонит вам после окончания заседания.
— У тебя и на телефонной станции свои люди?
— Зачем они там нужны? Во «дворце» всего три линии, три провода проложим, всех затрат — долларов на двадцать — двадцать пять. Но дело даже не в деньгах. Лишние агенты — это лишние риски.
Профессионал высокого класса, что тут ещё скажешь. Моих дилетантских советов ему точно не требуется.
— Понял. Впечатлён. Снимаю шляпу. Значит, теперь всё зависит от Гейдриха.
— Человеческий фактор никуда не делся. Тут гарантии дать невозможно. Гейдрих это отлично понимает и натаскивать своих боевиков будет очень ответственно. Планы этого дворца-сарая я ему передал, посоветовал построить макет и отработать всю операцию до автоматизма, чтобы ни одно из помещений не пропустить во время зачистки.
Серьёзный подход. Макет этого сарая из дерева и фанеры построить недолго и недорого. Оружие у нас с интегрированным глушителем, выстрел звучит как хлопок в ладоши, стрельба из четырёх сотен стволов — как бурные аплодисменты. Если на площади организовать пару оркестров, то снаружи точно никто ничего не услышит.
Ещё одним спецсредством, засвечиваемых нами в этой операции, будут лёгкие бронежилеты, с пластинами из титана, закрывающими грудь и живот. Пулю из М1911 (а это сейчас самый убойный короткоствольный девайс) держит с шести метров. Удар, конечно, получается как кувалдой, рёбра треснут запросто, но это всё равно намного лучше, чем проникающее ранение.
— Серьёзный подход. Впечатлился ещё сильнее. Вопросов больше не имею.
— У меня есть вопрос. Зачем убивать Троцкого именно ледорубом, Андрей?
— Сейчас я тебе не отвечу, но когда-нибудь обязательно. Хотя… Могу провести для тебя обряд посвящения — сам всё поймёшь.
— Когда?
— Если у Гейдриха всё пройдёт гладко, после нашей майской встречи навестим Треугольник. Это уже скоро.
В марте 1932 года я получил своего четвёртого «Ленина», на этот раз за сценарий «Властелина колец». К этому времени, со своими кандидатами в президенты определились Республиканцы и Демократы. Как и в той исторической реальности, ими стали Герберт Кларк Гувер и Франклин Делано Рузвельт. Выборная кампания в Соединённых Штатах перешла в финальную стадию, и ресурсы «Граналь Медиа», в том числе и только что начавший вещание телевизионный канал «GranahlTV New York City», начали пробу сил по вспашке политического поля на самом высшем уровне. Первого апреля, социологические опросы зафиксировали стартовые позиции кандидатов: за демократа Франклина Рузвельта были готовы отдать свои голоса пятьдесят восемь процентов избирателей, за Маргарет Митчелл двадцать два, а за действующего президента-республиканца Герберта Гувера всего двадцать. Это уже сенсация, а мы ведь ещё не начинали свою пиар-кампанию. Вот и проверим свои силы.
18 апреля 1932 года, в Нью-Йорке открылась международная конференция с довольно обширной повесткой, но главным был пункт о запрещении торговли опиумом. Британия, со всеми своими доминионами, от участия отказалась и заранее заявила — что легитимность этого сборища не признаёт, и решения его признавать не собирается. Поддержали Британию в этом демарше только Бельгия и Нидерланды.
Конференция получилась очень представительная в смысле уровня её участников. Главы десяти государств Южной Америки собрались в полном составе, здесь же, в Нью-Йорке, мы собирались озвучить развитие «Доктрины Монро». А чего тянуть? Площадка подходящая, внимание к ней приковано во всём мире, заявление прозвучит очень громко и получит большой резонанс. Делегацию Третьего рейха возглавил лично Адольф Гитлер (он правда только на открытие и первое заседание), Японская империя прислала премьер-министра Макото Сайто, а Советский Союз — заместителя председателя Совета Народных Комиссаров (фактического главу правительства) Сергея Мироновича Кирова. Кроме того, главы государств представляли Турцию (Мустафа Кемаль), Маньчжурию (Георгий Готуа), Империю Цин (Айсиньгьоро Пуи) и Китайскую республику Гоминдан (Чан Кайши). Европейские лакеи Британии (в число которых можно теперь смело включить и Францию) ограничились министрами иностранных дел.
Внутриполитическое поле Соединённых Штатов, в отношении конференции разделилось. Маргарет Митчелл и партия Справедливость инициативу президента Гувера поддержали, а демократы заявили о её очевидной несвоевременности. Нет, они не заявили, что опиум — это хорошо, вкусно и полезно, такое заявление, после наших репортажей и документального фильма о зависимых наркоманах, не поняли бы их собственные избиратели, но несвоевременно — и всё тут.
Герберт Гувер пытается набрать политические очки, и при этом ставит под угрозу отношения с Британией. В разгар Великой депрессии разве это разумно? Курили китайцы этот опиум сто лет, покурили бы ещё десяток, а из-за этой инициативы под угрозой оказывается и так переживающая депрессию американская экономика. Что если Британия объявит дефолт по долгам? Стоит ли так рисковать из-за каких-то китайцев?
Вечером (по кубинскому времени) первого мая 1932 года, мы получили сообщение из Мадрида — ликвидация очередной реинкарнации Коминтерна прошла успешно. Пока без подробностей, условный сигнал прислал один из агентов Игнатьева-второго.
Заседать мы к тому времени уже закончили, сидели с Хайнцем в шезлонгах на моём любимом месте — на пляже, с видом на казино и яхт-клуб, и любовались закатом. Вместе с очередным дайкири, официант принёс мне записку. По-русски, почерк Игоря — «Сработали чисто, подробности будут завтра».
Чисто — значит ушли все. Во всяком случае, от дворца-сарая Санта-Крус ушли.
— Аллес гут, — салютую Хофманну бокалом, — подробности узнаем завтра.
— Я и не сомневался, — лениво отзывается Хайнц, салютуя пивной кружкой в ответ. Пиво у нас в Гаване Руса баварское, производства местного, но варят его расовые баварцы, — Рейнхард — умница. Кайзер считает, что его нужно делать третьим человеком в Рейхе.
— А Геринга куда?
— Геринг — чёртов наркоман, каждый день начинает с кокаина, а заканчивает морфием. Наркоманам ничего нельзя доверять. Спишем его по здоровью. Пусть «торчит» у себя в Каринхалле и не позорит партию.
Интересно развиваются события. Здесь не стали влиятельными фигурами Генрих Гиммлер и Йозеф Геббельс. Пропагандой занимается сам Гитлер, а Хофманн совмещает посты главы СС, Военного министра и министра Военной промышленности. Хайнц — рейхсфюрер и генерал-фельдмаршал. Официально он командовал парагвайской армией и наёмниками в Боливийской войне, а эту войну сейчас изучают в военных академиях и училищах во всём мире. Сухопутные и морские военные Третьего рейха его искренне уважают, уважают дипломаты (после мирного возвращения Германии в Китайскую колонию Циндао), а бюргеры реально боготворят. Хайнц Хофманн — младший бог, но он тоже бог.
И еврейский вопрос ребром пока не встал. В НСДАП, СС и СА евреев не принимают, но больше пока ни в чём не ограничивают, всенародную ненависть к ним пока никто не возбуждает, во всех произошедших бедах их никто не обвиняет. Вильгельм Второй Гогенцоллерн — мудак, Альфред фон Шлиффен — мудак, именно их мудацкие просчёты довели Рейх до поражения в войне и настоящего бедствия, а немецкие евреи угодили под раздачу вместе с остальными немцами. За ними приглядывают, как за потенциальными агентами влияния хозяев «Старых денег», но всем кагалом во враги народа пока не записали. То ли рано ещё, то ли изменилось уже что-то. Будем посмотреть.
— Игнатьеву Гейдрих понравился…
Выступать адвокатом Геринга я не собираюсь, в той исторической реальности наци номер два с треском провалил все порученные ему дела — вверенный ему люфтваффе и битву за Британию проиграл, и ПВО самого Третьего рейха обеспечить не смог. Хороший (даже отличный) лётчик — не равно хороший руководитель. Геринг действительно наркоман, сибарит, гедонист и безответственный болтун. Случись чего — с ним Сталин точно не найдёт общего языка, они абсолютно разные.
— … только третий человек Рейха должен быть политиком, а не диверсантом, пусть и гениальным.
— Не считай нас идиотами, Эндрю. Будет политик, сделаем. Политиками не рождаются, политиками становятся. Начнёт с какого-нибудь посольства, после сменит тряпку-Риббентропа, вот тебе и политик.
— Почему Риббентроп тряпка?
— Мама этого засранца таким родила. Ничего этот говнюк не может, даже плебисцит в Австрии организовать, хотя, казалось бы — чего уж проще, если нас там поддерживает восемьдесят с лишним процентов населения. А заниматься этим пришлось мне, как будто у меня своих забот мало.